Звезды нового неба - Илья Шумей

– Как-то немного не по себе, когда подумаешь, что судьбы тысяч людей висят на цепочке удачных совпадений, – Луцкий поежился.

– Именно поэтому не стоит ожидать, что удача и дальше будет идти с нами под руку. Она и так нам неплохой кредит отвалила.

– Спасибо, – без особой радости проворчал я, – обнадежили.

– Да я не к тому, что дальше все пойдет плохо, – спохватился Слепнев, – просто нам следует все дальнейшие шаги просчитывать как можно точнее, не полагаясь на случай. А с этим у нас сейчас вроде бы полный порядок, предусмотрели все, что только можно.

– Мне почему-то так не кажется.

– Не забивай голову, сынок, – Луцкий положил мне руку на плечо, – все у тебя получится. И что бы там ни говорил наш доктор, я считаю, что нашей главной удачей стал именно ты. Судьба определенно к тебе благоволит… черт бы ее побрал!

Запорные механизмы лязгнули в последний раз, и над люком вспыхнул зеленый транспарант, извещающий о выравнивании давления. Пора двигаться.

– Ну что, юнга, не забудь прислать открытку, – хмыкнул Борис, и насмешливо добавил, – турист!

Он ткнул меня в бок, и от его толчка я вместе со своим баулом отлетел в сторону и наткнулся на зависшего по правую руку от меня стороны Дениса. Эта парочка, подобно двум ангелам-хранителям, неотрывно сопровождала меня все мое недолгое пребывание на «Берте».

Когда я летел сюда, главной проблемой, что меня беспокоила, являлась необходимость как-то отбиваться от любопытства команды. Перспектива получить от капитана еще один сеанс допроса с пристрастием меня совершенно не воодушевляла, а врать ребятам я не собирался. В то же время, необходимость сохранения секретности была для меня совершенно очевидна. И я всю дорогу пытался найти выход из образовавшегося тупика, но так ничего путного и не придумал.

На мое счастье, все хлопоты по ограждению меня от излишнего любопытства окружающих взял на себя Денис. Луцкий подробно проинструктировал его на сей счет, а к исполнению полученных приказов парень относился с невероятным рвением и самоотверженностью. Он встретил меня вместе с Борисом на стыковочном уровне, и после этого не отпускал от себя ни на шаг, а висящая на его боку кобура ненавязчиво намекала на то, что в случае необходимости он готов пойти на крайние меры.

Нашему капитану, как человеку военному, более подробных разъяснений не требовалось, а вот Жану суть дела пришлось втолковывать отдельно.

– Да брось ты отмалчиваться! Ты же ничем не рискуешь, Олежка, – попытался он меня уговорить, – ты им нужен целым и невредимым, Дениска тебя на испуг берет!

– Если я разболтаю вам что-нибудь лишнее, то проблемы будут не у меня, – я покосился на десантника и снова перевел взгляд на Жана, – а у вас.

– Ах вот оно как, – протянул повар то ли обиженно, то ли озлобленно, – мы к тебе, Дениска, всей душой, а ты нас, получается…

– Дружба дружбой, а служба службой, – невозмутимо заметил тот.

– Что же это за секреты такие, из-за которых не зазорно и друга пристрелить, а?

– Могу сказать одно, – я на всякий случай снова покосился на своего опекуна, – знакомство с ними радости вам не добавит, это точно, – я умолк, поджав губы, а потом негромко добавил, – вы уж извините. Это все.

Кто знает, не будь рядом Дениса, Борис с Жаном мытьем либо катаньем, наверняка вытянули бы из меня все, что только можно, да и что нельзя тоже. Но жизнь распорядилась иначе. К моему удивлению, капитан сразу же прекратил любые попытки как-то на меня надавить и сделал вид, что все идет как и должно. Я предположил, что он ждет вечера, чтобы связаться со мной в каюте через интерком или через бортовую сеть, но вскоре выяснил, что и Денис не лыком шит. В мое отсутствие он навел в корабельном коммуникационном хозяйстве свой собственный порядок, и я, закрывшись в своей каморке, обнаружил себя наглухо изолированным от внешнего мира. Хоть через стенку перестукивайся.

Жаль, но азбукой Морзе я не владел.

Я оттолкнулся от переборки и, волоча за собой объемистую сумку с вещами, подплыл к люку. Борис с Денисом предпочли остаться за поворотом коридора, дабы не создавать мне неудобств при встрече. Впрочем, куда больше неудобств мне доставила необходимость в одиночку открывать входной люк, который как назло сегодня решил присосаться покрепче. Положение осложняло то обстоятельство, что на мне был надет скафандр, который, при всем уважении к StarSuit, все же изрядно сковывал мои движения.

В спортивном костюме проделывать эти акробатические трюки было бы, конечно, несравненно легче, но Луцкий и его команда категорически настояли на том, чтобы во время перелета на челноке никаров я непременно находился в скафандре. Слава Богу, хоть шлем разрешили заранее не надевать. Они ссылались на то, что Кадеста также была облачена в скафандр, и хотя неизвестно, что являлось тому причиной – перелет в челноке или посещение нашей драги – меня заставили нарядиться аналогичным образом.

Неподатливая крышка, наконец, глухо всхлипнула и открылась. По ту сторону проема виднелся гостеприимно распахнутый входной люк челнока, из которого лился яркий свет, но никого из встречающей делегации я не заметил. Немного обождав, я вздохнул, перекрестился и, помахав на прощание провожавшей меня парочке, нырнул в шлюз.

Не знаю, что я ожидал увидеть по ту сторону, какой инопланетный интерьер рассчитывал обнаружить, но ничего необычного мне не встретилось. Все те же поручни повсюду, жгуты и сетки для фиксации грузов, испещренные поясняющими надписями стеновые панели, скрывающие проводку и внутренние коммуникации. Вполне традиционная обстановка для шлюзового отсека, разве что не такая замызганная, как у нас на «Берте». Кроме того, поскольку для никаров понятия «пол» и «потолок» были практически лишены смысла, расположение оборудования выглядело несколько хаотичным. Мы обычно в силу привычки стараемся все размещать, исходя из некоей условной ориентации «верх-низ», а здесь люди, работающие с разными узлами, оказывались бы перевернутыми относительно друг друга. Хотя, если подумать, то такая организация рабочего пространства дает гораздо больше свободы и позволяет в том же объеме разместить больше рабочих мест.

– Привет, Олег! – послышался мужской голос из громкоговорителя внутренней связи, – у тебя еще какие-нибудь вещи будут?

– Нет, это все, – я повертел головой, составляя в мозгу схему помещения, чтобы потом не запутаться.

– Тогда я закрываю люк. Не будем терять понапрасну время.

– Да, пожалуй, – согласился я, с некоторой тоской наблюдая за закрывающейся крышкой и надеясь, что она не окажется дверцей захлопнувшейся мышеловки, – Вы – Аннэйв, верно?

– Так точно, – подтвердил мой невидимый собеседник, – давай, забирайся в кабину.

Я проплыл в дверной проем, толкая сумку перед собой, и оказался в следующем отсеке, который, по-видимому, и являлся кабиной. Челнок был небольшой, не рассчитанный на длительные автономные полеты, а потому его внутренние помещения не отличались просторностью. В небольшой комнатке, помимо нескольких стоек для размещения грузов и аппаратуры, располагались два кресла, перед которыми висел большой экран. Оба кресла были пусты. В поисках люков, ведущих в другие отсеки я закрутил головой, но ничего похожего не нашел.

– Пристрой куда-нибудь свой баул и располагайся, – пригласил меня голос Аннэйва, – если нужны удобства – они по левую руку от тебя.

Посмотрев в указанном направлении, я обнаружил дверь с соответствующим значком. Зафиксировав сумку парой эластичных жгутов, я даже заглянул в санузел, но не обнаружил там ничего неожиданного. Как не обнаружил и никого живого. Мое недоумение, наконец, достигло предела, и я был вынужден задать мучавший меня вопрос.

– А где же Вы сами?

– Я? Что значит где? – в некотором замешательстве переспросил Аннэйв.

– Я же… о! Извини, ты же, наверное, никогда не сталкивался… Я – симбионт.

– И что это означает?

– В определенном смысле, этот корабль – и есть я.

– Э-э-э… не понял, – малость опешил я, – искусственный интеллект?

– Зачем же сразу обижать! Почему же искусственный, самый что ни на есть натуральный, только оболочка другая.

– Все равно непонятно.

– Не забивай себе голову, – попытался отделаться от моих расспросов Аннэйв, – потом Кадесту расспроси, у нее язык получше моего подвешен. Забирайся в кресло, нам уже двигаться пора.

Я подплыл к креслу, но только ухватившись за его подлокотник сообразил, что вместе со скафандром я в нем не умещусь.

– Скафандр можешь снять, он тебе больше не понадобится, – заметил Аннэйв, – вы там у себя постоянно их носите?

– Почему же? – я расстегнул замки и, подобно новорожденной стрекозе, вылезающей из шкуры личинки, начал выбираться из непослушного комбинезона, – только на выход одеваем.

– А зачем сейчас нацепил?

– Так я думал, что у вас тут надо обязательно в скафандре находиться. Кадеста же в нем была, когда в гости прилетала.