Вы хотели войны? Вы ее получите! - Сергей Дышев

– Тогда «Восьмой», – не раздумывая, предложил Иван.

– А нас же семеро! – лениво заметил Корытов.

– Будет и больше, – отрубил Иван, давая понять, что спор исчерпан.

Иных предложений не было. Если человеку нравится его прозвище, то другим до этого не должно быть никакого дела.

Понять в мгновение, что деньги – это дерьмо. Как и вся жизнь

Весь день Вальтер мучился и ерзал на своем кресле руководителя среднего звена, будто под зад приколисты – подчиненные подложили молодого ежика. Он совершил безумную глупость: в том здании, где работал, так крупно наследить! Мосэнерготелегазводоканал, твою мать! Афишка для дураков, а не зубров из МУРа. Скинуть тело да еще и тупо искать второго... Вроде ушли незамеченными... Но ушлые менты обязательно найдут стеклянноглазых бездельников-охранников, охраняющих припаркованные сверкающие чудовища на тракторных колесах (его злобно-недостижимая мечта). И они, подонки в черных костюмах, поднапрягут свои эмвэдэшно-фээсбэшные извилины, прокрутят в головах «видеозапись» прошедших суток и вычленят двоих, вошедших в спецовках и вышедших в джинсиках. А если кто-то из их офиса приметил его в рабочее время в этом нетрудовом «прикиде» праздношатающегося балбеса, то вопросов при случае будет уйма. Но взять в чемодан костюм было еще большим идиотизмом. Мятый Холеный... Он уже смирился со своей кличкой.

Тревожное предчувствие изнуряло его и вечером в клубе. Холеный вышел на улицу продышаться на свежем воздухе. Подумал, что надо временно ограничить торговлю дурью. Сейчас клуб начнут трясти менты, прокуратура, ФСБ... Мало не покажется. Холеный не испытывал никаких чувств по поводу «безвременной кончины» юных наркоманов: ни горечи, ни сожалений, ни угрызений совести. Произошел сбой на производстве, ЧП, и сожалеть можно было лишь из-за приостановки сбыта товара и наказания, которое обрушится на его голову. «Надо предупредить этого идиота, чтобы не вздумал торговать дурью», – подумал Холеный и пошел обратно в клуб. Он не увидел, как джип с затемненными стеклами остановился неподалеку от клуба и как из него вышел одетый с иголочки, элегантный мужчина в дорогой черной кожаной куртке с длинными, слегка вьющимися волосами, бородкой-эспаньолкой и усиками. Этим «вольным художником» был ни кто иной, как Иван Родин. За ним из джипа вышел еще один франт, в котором практически невозможно было узнать Корытова. Чудеса гримировки преображают любого мужчину, как правило, в худшую сторону. Они вальяжно вошли в клуб, охранники на входе сразу предложили пройти досмотр через рамку.

– Ребята, а вы где чай пьете? – деловито поинтересовался Корытов.

Старший охранник удивленно вскинул брови:

– Вон там. А вам зачем?

Он показал на дверь «дежурки». И тут же изящным синхронным движением Родин и Корытов сунули под живот обоим стражам пистолетные стволы.

– Пошли, чайку попьем, – задушевно предложил Корытов.

В мгновение охранников затолкали в «дежурку», одновременно выудив у них пистолеты из плечевых кобур. Корытов построил их лицом к стене, наметанным взглядом определил компьютер, который писал видеонаблюдение в клубе, двумя беззвучными выстрелами уничтожил жесткий диск. И пояснил, чтобы секьюрити не обмочились:

– Все, кина не будет.

А Иван неторопливо прошел в зал. Холеный видно еще не успел или не захотел предупредить Эда, чтобы прекратил торговать дурью (пусть лучше скинет, чем при себе таскать): тот явно впаривал «колеса» великовозрастному панку с разноцветной щетиной на голове.

Иван подошел, тронул Эда за плечо.

– Пошли к Вальтеру, побазарить надо.

– А он звал? – Эд вздрогнул от неожиданности.

Иван не ответил.

– Потом отдашь, – бросил Эд панку и пошел вслед за Иваном.

Родин пропустил Эдисона вперед, зашел вслед за ним в кабинет, плотно закрыл за собой дверь. Холеный сидел на привычном месте, с кем-то говорил по телефону. Увидев вошедших, торопливо закруглил разговор:

– Я потом перезвоню, – глянув хмуро, спросил: – Вы – кто?

Иван, как шляпу, приподнял парик, обнажив короткую стрижку. Эд было дернулся, Иван тут же резким толчком приземлил его на диван.

– Сидеть!

– А-а, господин мойщик окон, – покачал головой Вальтер.

– Я поменял профессию, – небрежно заметил Иван. – Теперь отмываю землю от такого дерьма, как ты.

– Чего ты хочешь, мойщик, – денег? – Вальтер изо всех сил старался сохранить спокойствие. Ситуация была критическая, но он по личному, многократно проверенному опыту знал, что деньги спасают в любой ситуации, а большие деньги творят просто чудеса.

– Моя фамилия – Родин, – сказал Иван, вытаскивая из куртки изящный пистолет с уродливым черным глушителем, и без тени высокопарности добавил: – И от имени Родины я выношу вам обоим приговор.

«Какой-то дурацкий спектакль!» – мелькнула мысль у Холеного.

Эд попытался вскочить с дивана. Но нереальность происходящего тут же оборвалась шпокающим звуком. Пуля в грудь отбросила его к спинке дивана.

– Это – за моего напарника, – пояснил Иван.

С перекошенным от ужаса лицом вскочил Вальтер.

– Ну, не на-адо... – завыл он, поняв в мгновение, что деньги – это дерьмо. Как и вся его жизнь.

– Это – за Яну! – пуля в грудь «посадила» Вальтера на место. – Это – за Кристину! – Иван выстрелил в голову Эду. – А это – за Глеба!

Последний выстрел достался Холеному. В голову.

Эд завалился на диван, Вальтер рухнул с кресла на пол.

Иван вытащил телефон, кратко распорядился:

– Карету мне!

Увидев в двери ключ, он вытащил его и, уходя, закрыл кабинет снаружи, а ключ забросил в темный угол.

Корытов тем временем вытащил обоймы из пистолетов охранников, высыпал патроны в мусорную корзину, туда же бросил и пистолеты. Вслед полетели и телефоны охранников, из которых он предварительно выцарапал сим-карты.

Проходя мимо «дежурки», Иван три раза стукнул по двери.

– Угу, – сказал Петя, а охрану пугнул: – Стоять, а то будет жуть!

Выйдя из клуба, Иван прошел за угол, сел в подъехавший автомобиль. За рулем сидел Конюхов.

– Поехали, Батя, – ровным голосом произнес он.

– С крещением?

– Огнем и мечом... Вовка-Взрывпакет забавную штуку придумал.

Бессчетнов, получивший «оперативный псевдоним» «Керосин» и Вздохов, он же – «Взрывпакет», вошли в клуб в черных масках. Александр, в соответствии с кличкой, держал в руках два полиэтиленовых ведра с плотными крышками, а его коллега – объемный пакет и автомат наизготовку. Музыка инфарктно оборвалась, танцующих парализовало.

Дурашливо высоким голосом Вздохов объявил:

– Дамы и господа, добрый вечер! Вашему вниманию предлагается специальная развлекательная программа. Просьба соблюдать спокойствие и революционный порядок.

Бессчетнов, ни слова не говоря, открыл крышки ведер и вылил бензин в центре зала – на танполе. А второе ведро, аккуратно и сноровисто, будто всю жизнь этим занимался, – разлил по периметру вдоль стен. Публика шарахалась от него в стороны, как от чумного. Запахло пронзительно и гадко, как на бензоколонке. В тишине нервно пискнула какая-то девица.

– Это же бензин... – тихо констатировал юношеский голос.

И тут как прорвало: в разных углах заверещали сразу несколько девиц.

– Тише, ну я же просил вас по-человечески! – попытался унять их Вздохов. – Ведите себя цивилизованно!

Но – не воздействовало, к женским добавились и мужские голоса. Тогда Бессчетнов вынул из кармана зажигалку и зажег огонек.

– Тихо, а то – подожгу! – пообещал он сердито.

Тут же стало тихо, будто всех накрыло большим тазом.

– Спасибо, коллега, – поблагодарил Вздохов и вытащил из пакета свое изобретение.

Это была небольшая симпатичная коробочка, выкрашенная в алый пожарный цвет. Вздохов аккуратно положил ее в бензиновую лужу, обвел взглядом зачарованно притихших танцоров и нажал кнопочку. Тотчас из устройства повалил дым, загудела сирена, сопровождаемая колокольным звоном.

– Именем Родины, господа наркоманы, – Вздохов не отказал себе в пафосе, – это богомерзкое заведение, подлежит уничтожению! У вас осталось три минуты!

Тусовка вскипела, дернулась к выходу, но Вздохов укоризненно вскинул автомат, дал очередь над головами.

– Какая невоспитанность! Извольте после нас, – наставительно, как воспитатель изысканных манер, произнес он.

По пути поджигатели забрали Корытова, который по-прежнему караулил охранников, плюхнулись в подъехавший автомобиль.

Вслед за ними из клуба хлынула недотанцевавшая, недопившая, недокурившая молодежь.

И, когда последние гости клуба покинули заведение, громыхнул обещанный взрыв. Вылетели стекла, полыхнул огонь, загорелось хорошо, по-взрослому.

В автомобиле Корытов, Бессчетнов и Вздохов переоделись в другую одежду, стерли с лица грим.

Бессчетнов доложил по телефону Родину: