Задний ход конструкцией не предусмотрен - Павел Сергеевич Иевлев

гляжу, неплохое местечко, буду заскакивать. Может быть, однажды мне станет достаточно скучно, чтобы проверить, только ли язык у тебя такой длинный. А сейчас мне нужен столик у репера. Он свободен?

— Как моё сердце! Хлоя подаст туда виски и мясо. Ты же будешь мясо, корицаки? Ты похожа на тех, кто ест мясо с виски!

— Мы уже на ты? — рассмеялась Аннушка. — Быстро! Но ты прав, Дмитрос, я ем мясо. Кстати, о мясе. У меня в кузове собака. Можно ей каких-нибудь мослов?

Девушка расположилась за столиком, стоящим в отдельной выгородке в центре зала. Рядом с ним торчит из дощатого пола чёрный каменный цилиндр — репер. Загадочная деталь мироздания, артефакт, который можно встретить во множестве срезов, а в некоторых и не по одному. В Школе о них упоминали достаточно бегло, но Мелехрим рассказывал, что это важные элементы связности Мультиверсума, не дающие Великому Фракталу разбегаться слишком широко. А ещё они образуют единую резонансную сеть, через которую некоторые умеют перемещаться. Человек, которого ждёт Аннушка, умеет.

Под желудком как будто образовался внезапный вакуум, по коже пробежали неприятные мурашки, репер замерцал, на долю секунды превратившись из твёрдого объекта в цилиндрическое облако угольно-чёрных точек. Аннушка растерянно моргнула, а когда открыла глаза, из графитовой тьмы соткались два человеческих силуэта.

— Иди пока погуляй, — сказала эффектная рыжая девушка своему спутнику. — Возьми себе выпить, если хочешь, я задержусь. Свободен!

Она решительно пододвинула стул и уселась.

— Ты здесь от Мелехрима?

— Ага, я, — кивнула Аннушка. — А кто это с тобой?

— Мой оператор. Умеет работать с реперами и больше ничего. Просто транспорт. Мы таких называем «осликами». А ты кто?

— Я Аннушка. Курьер. Тоже, типа, просто транспорт.

— Нет, — сказала рыжая, присмотревшись, — не так всё с тобой просто… Я Ольга Громова, будем знакомы!

Она протянула узкую твёрдую ладонь, девушки пожали руки. Аннушка рассматривала новую знакомую — медно-рыжие яркие волосы, голубые пронзительные глаза, красивое волевое лицо, великолепная фигура. На вид чуть старше двадцати, но взгляд очень взрослый. Строгий, внимательный, оценивающий. Мелехрим предупреждал, что человек приедет очень непростой, но не удосужился уточнить, что это женщина. Обычная для него манера, Аннушка должна соображать и реагировать сама.

— Ты знаешь, что я привезла? — спросила Ольга прямо.

— Вещество, — ответила Аннушка.

— Ты в курсе, что это?

— Такая хрень, от которой перестаёшь стареть. Стоит адски дофига.

— Сама не принимала?

— Нафиг мне-то? А ты, похоже, да.

Аннушка сообразила, почему девушка кажется ей немного странной: она ведёт себя взрослее, чем выглядит.

— И не один раз, — кивнула Ольга. — А ты хочешь?

— Я пока и так не старая.

— Это быстро проходит. Если хочешь остаться такой, как сейчас, то не стоит откладывать.

— Это что, предложение? — удивилась Аннушка. — У меня отродясь не было столько денег.

— А я что-то говорила про деньги?

— Стоп-стоп. Ты что, всегда предлагаешь самый дорогой на свете препарат на халяву первому встречному?

— Про халяву я тоже ничего не говорила.

— Значит, — вздохнула Аннушка, — это вербовка? Прикольно. Меня ещё никто никогда не вербовал. И чьей шпионкой я стану, если соглашусь?

— Мне не нужны шпионы, — отмахнулась Ольга. — Их можно купить дешевле. Мне нужна ты.

— А что во мне такого особенного?

— У тебя синие глаза. Ты катаешься по Дороге. Ты можешь выходить на Изнанку. Ты умная, храбрая, решительная и достаточно сообразительна, чтобы тебе не промыли мозги, как остальным вашим.

— С чего это ты взяла?

— Как я уже говорила, шпионы стоят дёшево. Но даже если бы их не было, мне достаточно того, что тебя выбрал Мелехрим. Старый чёрт разбирается в людях.

— И зачем мне тогда менять его на тебя?

— Я дам тебе Вещество. А ещё со мной интересно!

Ольга поставила на стол небольшой ящичек с плотно закрытой крышкой.

— Это то, что заказал Мелехрим. Партия оплачена.

И рядом, отдельно, небольшой флакон с притёртой пробкой.

— А это тебе. Если согласишься.

Аннушка взяла его, покрутила, посмотрела на свет, открыла, понюхала… Густая опалесцирующая жидкость, резко пахнущая полынью и горьким миндалём.

— И что с этим делают?

— Просто выпей.

— И что я буду за это должна? Следить за Мелехом и докладывать тебе? Чушь. Он меня в два счёта выкупит.

Она закрыла пробку и отодвинула от себя флакон.

— Ты так привязана к Конгрегации? Или лично к Мелехриму?

— Кто, я? — рассмеялась Аннушка. — Да вообще ничуть. Меня они до усрачки достали. Но знаешь что, рыжая? Работать на тебя я хочу ничуть не больше. Интриги Конгрегации, интриги Коммуны — какая, к чёртовой матери, разница?

— Поэтому я не предлагаю тебе работу. Я предлагаю тебе свободу! Выпьем? Ты что пьёшь?

— Виски.

— Не понимаю этой самогонки. Эй, Дмитрос! — крикнула она в сторону бара. — Пусть Хлоя принесёт мне водки! И мяса! И зелени! И сыр!

Бармен молча отсалютовал ей котелком и кивнул.

— Мне нужен свободный независимый контрактор, — пояснила Ольга, когда широкозадая официантка принесла заказ и удалилась.

— Для чего?

— Доставка. Поиск. Доставка найденного. Курьерские услуги.

— Найми себе глойти.

— Они ограничены. Они ненадёжны. Они вечно упоротые наглухо и без башки.

— Я тоже не образец здравомыслия, — фыркнула Аннушка. — Все мы, люди фрактала, слегка того… Или не слегка. Работа вредная.

— Я готова рискнуть. А ты?

— Чего ты конкретно хочешь, рыжая?

— Ты уходишь от Мелеха. Перестаёшь работать на Конгрегацию… С этим же нет проблем?

— Ха, да только о том и мечтаю! Но ты продолжай, продолжай.

— Ты не будешь работать на Коммуну. Ты даже не будешь работать на меня. Ты будешь первым и единственным свободным курьером Дороги.

— И в чём твой интерес?

— Я буду тебя нанимать. Иногда. Передвижение по реперной сети — быстрый, но ограниченный и небезопасный способ. Это стационарные объекты, о которых известно слишком многим. Возле них легко организовать засады, они требуют использования операторов и подотчётного оборудования, через них можно попасть не куда угодно. Мне, как и тебе, нужна свобода. И я готова оплатить твою ради своей.

—