КГБ. Мифы и реальность. Воспоминания советского разведчика и его жены - Галина Львовна Кузичкина (Кокосова)

Частоты нам были известны. Таким образом мы могли контролировать обстановку вокруг офицеров резидентуры, советского посольства и в городе в целом.

На шестом этаже в отдельной комнате располагался также «Марс». «Марс» — это пункт перехвата зашифрованных иранских коммуникаций, таких как различные министерства, центр САВАК, американское посольство и т. д. «Марс» охранялся особой секретностью. Никто не имел права входить в эту комнату, кроме оператора Виталия Некрасова и резидента. Перехваченные материалы регулярно направлялись в Центр для расшифровки, но были ли они расшифрованы, мы не знали. В резидентуру об этом не сообщалось.

Оператором на пункте «Импульс» был офицер линии «КР» Виктор Кириченко. Среднего роста, лысоватый с круглым лицом и очень злыми глазами. Его лицо было настолько надменным, что, даже сидя на стуле, он умудрялся смотреть на стоящего перед ним сверху вниз. Начинал он свою карьеру обычным офицером разведки, но это дело у него не пошло, видимо, из-за его характера, и его сделали оператором пункта «Импульс». Это и стало его основной работой. И нужно отдать ему должное в том, что делал он эту работу довольно хорошо. Персидским языком он владел прилично и мог со слуха и быстро понимать, о чем говорили бригады наружного наблюдения. Быстрота его реакции на складывающуюся оперативную ситуацию была очень важна в нашей работе. Но его профессионализм не изменял его человеческие качества. Я был предупрежден, что Кириченко — не подарок, но обойти общение с ним в работе было невозможно, поэтому лучше, несмотря ни на что, поддерживать с ним хорошие отношения.

Саша сказал Кириченко, что операция по передаче мне агента «Рама» состоится через два дня. Он взял лист бумаги и быстро написал план операции, включая и проверочный маршрут для обнаружения наружного наблюдения, и подал его Кириченко. Тот что-то пробурчал, но подписал план без возражений. Саша пошел подписать план у начальника линии «КР». Как только дверь за ним закрылась, Кириченко заговорил в неимоверно надменном тоне:

— Ты не думай, что тебе с рук будут сходить такие планы операций, как только что написал Ященко. Я его пропустил, потому что он уезжает. Но тебя, дорогой, я так прижму, что из тебя сок будет течь, пока ты не выучишь город как свои пять пальцев.

Я молчал, но было ясно, что этот человек не шутит.

— Посмотрим, — продолжал бурчать Кириченко, — выйдет ли этот ваш «Рам» на встречу вообще.

«Ну и злопыхатель!» — подумал я. Но позднее оказалось, что Кириченко был кое в чем прав.

Вернулся Ященко и отдал Кириченко уже подписанный начальником линии «КР» план операции.

В день операции мы утром забежали на пункт «Импульс» выяснить ситуацию с наружным наблюдением. Кириченко небрежно бросил, что пока все чисто. Мы выехали из посольства в 10 часов утра. Встреча с «Рамом» была назначена на 12:30. Ященко начал крутиться на своей машине по Тегерану с тем, чтобы выяснить, есть ли за нами наружное наблюдение. Было видно, что город он знал прекрасно. Два часа мы крутились по маленьким пустынным улицам, не выезжая на большие магистрали. И только после того, как Саша убедился, что за нами нет слежки, мы проследовали в район встречи. Встреча была назначена в северном районе Тегерана на улице Зохре. «Рам» появился минут через пять после назначенного времени. Это был высокий черноволосый симпатичный молодой афганец с горящими или, можно даже сказать, искрящимися глазами. Его фотографию я видел в Центре, но в жизни он производил более приятное впечатление. Саша представил меня, и я заметил, что «Рам» был удивлен моим появлением. Настоящее имя «Рама» было Хомаюн Акрам. Он был первым секретарем посольства Афганистана в Тегеране и заведовал консульской секцией. Он уже один раз был использован для отдокументирования пары наших нелегалов под граждан Афганистана, и теперь было запланировано использовать возможности «Рама» для продления паспорта нашего нелегала «Бедуина».

Наша встреча проходила в ресторане «Максим», одном из самых дорогих ресторанов Тегерана. Всю беседу вел Саша. Я сидел и слушал. Да если бы мне и нужно что-то было сказать, то я не смог бы, так как мой язык в начале встречи совершенно не ворочался от волнения. Первая в жизни встреча с настоящим агентом во враждебной обстановке — это не шутка. Тем более с агентом, которому известны личности наших нелегалов. Есть от чего прийти в волнение. Саша расспросил «Рама» о семье, о работе и затем, как мне показалось, в осторожной форме объявил агенту, что он уезжает в Москву и теперь с «Рамом» буду встречаться я. «Рам» очень удивился, и было видно, что он впервые слышал об отъезде Ященко. Это мне совсем не понравилось. По правилам, Саша должен был постепенно подготовить агента к передаче, чтобы избежать психологического шока. Было ясно, что он этого не сделал, и теперь мне предстояло пожинать плоды и выправлять положение. Саша попросил «Рама» помочь нам с продлением паспорта, и агент что-то пробурчал в ответ. Мы договорились, что я проведу следующую встречу с «Рамом» через полтора месяца — в конце июля. Уже на улице состоялось эмоциональное прощание Ященко и «Рама» с объятиями.

Мы вернулись в посольство, и только здесь я ощутил, как я устал от эмоциональной напряженности во время встречи. С завершением операции по передаче «Рама» прием мною дел от Ященко был закончен. Операции с нелегалами «Конрад» и «Эви» не планировались, так как они уезжали в отпуск. За сигналами от них следил второй офицер линии «Н» Харлашкин. Все складывалось довольно удачно, так как у меня появилась возможность хотя бы немного изучить город в оперативном плане.

После завершения передачи дел Саша обрисовал мне морально-психологическую атмосферу, сложившуюся в посольстве и резидентуре к моему приезду. И атмосфера эта благоприятной не была. В резидентуре царила обстановка постоянного праздника. Пили все, начиная с резидента. Вечеринки устраивались каждый день. В прилегающих к посольству кафе можно было постоянно увидеть советских, в том числе и сотрудников резидентуры. Поскольку последний год состав резидентуры сильно обновился, здесь почти не осталось экспертов в оперативном плане. Начальник линии «ПР» и заместитель резидента Геннадий Казанкин и начальник линии «КР» Юрий Денисов особого опыта практической работы не имели и поэтому задавать уровень высоких стандартов не могли. Это уже привело к двум серьезным оперативным провалам, но, по словам Саши, это было только началом. Его совет мне был держаться подальше от разного рода группировок и пьяных компаний и заниматься в основном работой.

Только позднее мне удалось узнать, о каких провалах в резидентуре говорил Ященко.

Первый