Красные Орлы - Лариса Шубникова

Машка подозрительно так на Мишаню уставилась. Она понимала, что Волохов не тот парень, который будет наматывать сопли на кулак и распинаться о своих мучениях. Но не до такой же степени!

– Ты не хочешь говорить об этом? – Вопрос простой и ответ должен быть простым – да или нет.

– Не хочу, – ответил Мишка, а сам подумал, что это неплохая подводка к тому, чтобы заговорить с Машкой о ее проблеме и накрутить ей мозги по поводу ее личной причины, – Говорить особо не о чем. Сказал же, все к тому шло. Знаешь, Кан, не все такие, как ты. Люди сходятся и расходятся, и многие не делают из этого трагедии. Принимают факт и живут дальше. Кстати, как у тебя? Уже телефончик закинула?

А вот тут Машка слегка «осерчала». Да не потому, что трагедия Волхова оказалась и не трагедией вовсе, а простым жизненным фактом, а потому, что хотелось ей высказаться по поводу его тупого совета.

– Закинула. Теперь сижу, как дура и жду. Лучше бы я тебя не слушала. Бесит ждать.

– А чего ждешь, Мань? Что позвонит он тебе, да? А с чего ты решила, что позвонит?

Машка задумалась, вмиг «охолонув»:

– Ну, как с чего…

– Вопрос повторяю и жду четкого ответа. С чего ты решила, что он позвонит прямо вот сходу? Ладно, вижу по лицу твоему, что об этом ты не подумала. Когда встречались, кто звонил? Ты или он?

Если честно, то она чаще.

– Ну, я. Но, он тоже звонил.

– Правда? – Мишка начал злиться, но успешно это скрывал: ревность это вам не шутки!

– Я чаще.

– Не ври.

– Ладно! Я звонила!

– А встречались по твоему звонку или по его? – Мишка сжал кулаки и сунул руки под стол, чтобы не засекла Маруся его злости.

А Маша поняла, что по его. Юра встречался с ней только тогда, когда ему было удобно. Но, он же женат. Разумеется, им приходилось выбирать время, когда он мог.

– По его, но это как раз понятно. Ты же знаешь, что он женат! – говорила и жутко злилась, понимая, насколько позорно выглядит сейчас в глазах босса. Реально, девочка по вызову. И так муторно стало…

А Мишаня засек ее состояние и вопросы прекратил. Почему? Потому, что цели своей достиг. Снова порадовался, что сделал ставку на Машкину гордость. Сейчас подумает, посмотрит на все это его глазами и начнется процесс неприятия и отторжения.

– Чего ты на меня-то орешь? Я тут ни при чем. Охота ждать, сиди и жди, а я пойду, прогуляюсь. Вечер славный. В Орлах май красивый.

– Вот и вали на свой вечерний дозор! – психанула Машка, начав жалеть себя по многим причинам.

Вон все вокруг гуляют, смеются, радуются жизни, а она сиди и жди звонка? Так и раньше было, но сегодня совсем как-то злобно стало. Вон шеф довольный, хоть и с девушкой расстался. Гулять собрался по живописным Красным Орлам. А она что?! Вот прав Волохов! Не фиг! Она, Машка, имеет право на радость! Хочет и будет счастливой! Сбежала от проблемы, да? Дура! А еще инженер называется….

На производстве оставленная, не решенная проблема может обернуться катастрофой. И в жизни так же. И Волохов говорит, не решишь, дальше двигаться не сможешь.

– Пойдем со мной, Кан?– и смотрит так тепло, без злости.

– Пойдем, Волохов. Ты прости, что я тут пошумела. Ты точно в порядке?

– Я в порядке. Сказал же. Идем, Машка.

– О, Миш, а вискарик с собой брать? Или до лучших времен оставить? – Машка суетилась, собирая посуду со стола, и теперь держала в руке бутылку, не зная, куда ее пристроить.

– Знаешь, Кан, а ты молодец. Бери с собой. Что еще на майских делать? Пить, есть, копать. Все по плану. Я знаю, что сегодня у Захаровых праздник. Там у них народу валом. Меня звали, а тебя?

– Кому я там сдалась? – Машка прибралась и унесло ее в спаленку, Мишка проводил ее классическим мужским взглядом – ножки, попка.

– Не скажи, Маш. С вискариком подмышкой ты в любую компанию впишешься на ура. Но сначала на обход. Я хотел посоветоваться с тобой. Вопрос строительства не твой, но все же хочу знать твое мнение. Кан, что ты там копошишься, а?

Машка наряжалась, а что такого-то? Если занесет их в гости, то надо выглядеть соответствующим образом. Ну, не декольте и диадема, а джинсы новые и блузочка точно не помешают. А если сверху легкую кожаную курточку добавить, да волосы распустить-причесать, то все прекрасным образом сложится.

Вышла к Волохову и улыбнулась, мол, и мы тут не в лаптях по дому бродим. Знай она, что Мишку красота ее сейчас резанула «посолонь» сердца, наверняка не улыбалась бы так, не стояла, изогнувшись, как умеют только женщины, уверенные в собственной привлекательности.

– Красиво. Хвалю, – выдавил Мишка. – Вискарь не забудь.

– Верх политеса, Михал Андреич. Хвалю? Это же как надо увериться в собственной значимости, чтобы предположить, что мне нужно ваше одобрение?

– Вы, Марья Сергевна, и сами та еще штучка. Хамить начальству пусть даже и в нерабочее время привычка скверная, а временами и опасная.

Обменялись любезностями мультяшки и пошли в коридор обуваться. Машка посмотрела на телефон свой и положила на полочку. Не хотела портить себе вечера ожиданием, не могла больше терпеть эту казнь.

– Опять, Кан? Проблемку дома решила оставить? Прямо в первый день сдалась?

Она и не догадывалась о том, что Мишка внимательно следит за ней:

– Ты, босс, бревно бесчувственное. Меня плющит ждать.

– А ты думала, что легко будет?

– Миш, я не думаю, понимаешь? За меня сейчас ты думаешь, и я благодарна тебе за это, – Машка коротко обняла босса. – Значит, брать с собой?

– Верь мне. Бери. – Хотел обнять ее крепко, поцеловать, чтобы стереть с ее губ слова о том, другом.

Взяла, послушалась. А Мишка в сотый раз обозвал себя дебилом! Ведь слушает его, подчиняется. Ну, запудри ты ей мозги, псих совестливый, сегодня-завтра уже в твоей постели будет. Но нет. Мало. Надо, чтобы смотрела она на него с тем светом в глазах, который другому принадлежал. Не ему. А надо, чтобы ему и точка! С тем и вывел он Машку на Свияжскую.

Ночи в мае дело особое. Шальные они какие-то, манкие. Затягивают в свою чернильную ароматную глубину, душу тревожат, заставляют сердца быстрее биться. И вокруг дышит все романтикой той, которая вне времени и возраста. В такую ночь не то, что молодым с ума сойти от любви, но и пожившим хочется покуролесить, порадоваться, а если повезет, то и влюбиться.

Вот шли оба этой ночью, слушали, как селяне у домов своих празднуют, шашлыки жарят. Виски в Машкиной бутылке, что зажата была у нее подмышкой, плескался в такт ее шагам. Хотелось Мишане посмеяться