Наследство Крэгхолда - Эдвина Нун

— Питер ничего не знал, бедняжка, — каким-то неестественным и мечтательным голосом сказала Кэтрин. — Ведь он был таким непостоянным, поэтому ему доверяли не все. Так вот, слушай, Энн Фэннер. План заключался в том, чтобы ты влюбилась в Гая — как это, собственно, и случилось, — а потом каждый из нас получил бы свою часть денег. Правда, я не предполагала, что ты будешь такой красивой и обаятельной и то, что Гай будет так относиться к тебе. Бедняга — посмотри на него. Я говорила тебе, что он — миллионер. Что ж, когда-нибудь, может быть, так и будет, когда он перестанет бездарно вкладывать деньги и когда умрет его старый дядюшка. Правда, он никогда не умел долго ждать, а деньги утекали слишком быстро, и вот случилось так, что уже могло и не быть ни экспедиций, ни путешествий, ни забав вроде этой поездки в Крэгмур. Именно тогда мы узнали о тебе, Энн Фэннер, и приехали, чтобы быть здесь, когда ты прибудешь. А Гая к тому же привлекли и эти благословенные пещеры, и прочие археологические штучки. Но главной приманкой была ты, Энн Фэннер, или, может быть, правильнее сказать, Энн Фэннер ван Руис?

Энн молчала. Она с ужасом вслушивалась в слова Кэтрин Каулз. Что еще скажет она о Гае Вормсби? Что еще задумали эти двое? Но последние слова спокойной и свободной речи Кэтрин ударили, словно кувалдой.

…Ван Руис…

— Ван Руис? — испуганно переспросила Энн. — Что ты хочешь сказать, Кэтти?

— Ах, Энн, Энн… — иронически произнесла. Кэтрин, по-прежнему нацеливая пистолет на Гая Вормсби, неподвижно стоявшего у выступа стены Ведьминых пещер. — Возможно, ты и урожденная Фэннер, но ты — последняя из живущих потомков старого полковника. Ты этого не знала? Это означает, что Крэгхолд-Хаус и три четверти недвижимого имущества на этой территории будут принадлежать тебе, как только ты заявишь права на наследство. Так что ты, возможно, миллионерша — да, милая, миллионерша.

Внезапно весь окружающий мир замер.

Мир, в котором она была девушкой смешанного шотландско-ирландского происхождения, приехавшей из Бостона и родившейся в семье Пола и Сесили Фэннер — никаких других биографических данных она не знала. То, что говорила Кэтрин Каулз, разозлило ее. Это было невозможно. Это была неправда.

Этого не могло быть!

Очевидно заметив недоверчивое выражение на красивом юном лице Энн, Кэтрин снова рассмеялась громким и даже веселым смехом:

— Это правда, действительно правда, детка, и я это могу доказать — только вот вначале убью тебя и моего прежнего возлюбленного, а дальнейшее меня не волнует. Мне все равно незачем жить дальше…

— Кэтти… — В хриплом голосе Гая Вормсби звучала мольба. — Будь умницей. Мы еще сможем устроить все. Не стреляй в нас из ревности…

Пистолет поднялся на несколько сантиметров выше, и Гай Вормсби замолчал. Краска сошла с его бронзового лица, и оно стало мертвенно-бледным, как лицо человека, находящегося на грани смерти и знающего об этом.

— Вот именно, Гай, — спокойно произнесла Кэтрин. — Помолчи, дай мне сказать и избавь меня от своих дипломатических попыток. Тебе уже ничего не удастся. Ты убил все, когда влюбился в нее; убил все, когда убил Питера. Он тебя обожал, Гай, а ты только и мог сделать, что убить его.

Энн Фэннер прикусила губу. Мысли путались в ее голове.

— Я не ван Руис, — с нетерпением и ужасом в голосе сказала она, — поверьте мне, я…

— Нет? — самодовольно улыбнувшись, спросила Кэтрин. — Тогда слушай, детка, я расскажу тебе, кто ты на самом деле…

Пока разворачивалась эта безумная сцепа, Энн не могла видеть, как солнце пыталось пробиться сквозь хмурое, свинцовое небо. Казалось, весь мир действительно сошел с ума и добро никогда и ни за что не одержит верх над злом.

Все, все погибло.

— Как бы я хотела, чтобы то дерево упало на тебя, — тогда бы во всем этом не было необходимости. Но что бы там ни было, тот несчастный случай устроили не мы — может быть, кто-то из тех безумцев, которые проводят здесь свои сборища… — Высокая красивая женщина с пистолетом в руке усталым голосом с горечью стала рассказывать историю о том, как была обнаружена затерявшаяся наследница.

Глава 11

ГОРЬКАЯ ПРАВДА

Слова сплошным потоком полились из алых уст Кэтрин Каулз. Она стояла, сжимая своими изящными пальцами пистолет, но то, о чем она говорила, казалось невероятным. Энн была не в силах прервать Кэтрин, заставить ее замолчать, и ей пришлось слушать, но чем дольше она слушала, тем больше изумлялась.

Это не могло быть правдой, однако Кэтрин Каулз утверждала, что отец Энн, Пол Фэннер, был последним двоюродным братом ван Руисов и что Отто ван Руис, погибший во время большого пожара в Чикаго и считавшийся единственным из оставшихся потомков старого полковника, на самом деле не был последним. Отец Энн не знал, что может претендовать на имущество ван Руисов. Да и с какой стати шотландско-ирландская семья из Бостона могла предполагать, что каким-то образом связана с древней датской фамилией? Тем не менее это было именно так: когда-то между этими двумя ветвями был заключен брак. Кэтрин Каулз узнала об этом от брата. Копаясь в старинных документах, связанных с оккультизмом, а также в семейных хрониках и пыльных архивах городской ратуши, Питер обнаружил в одном из хранилищ архивы семейства ван Руис и наткнулся на этот незначительный факт. Вычислить Энн Фэннер не составило труда, так же как и узнать о ее планах приехать в Крэгхолд (какое совпадение!); дальше надо было организовать все так, чтобы Гай Вормсби очаровал впечатлительную молодую женщину, женился на ней и однажды, как бы невзначай, «наткнулся» на факт возможного существования наследства, и, наконец, после его получения неизбежно последовало бы совместное владение огромным богатством. Как видно, все складывалось как по заказу, только Гай Вормсби все испортил, проявив к Энн слишком большой интерес, тем самым заставив Каулзов заподозрить, что в его дальнейших планах им не было места. Хаос в мыслях Питера Каулза только усугубил дело. На их глазах рушился весь план быстрого получения состояния.

Кульминация последнего акта этой невероятной трагедии разыгралась здесь, на вершине гранитного монолита, у порога Ведьминых пещер.

Энн Фэннер затрясла головой.

От всех этих абсурдных слов и кучи новых фактов, обрушившихся на нее, голова шла кругом. Резкие, язвительные слова Кэтти, словно множество ножей, вонзались в нее, заставляя истекать кровью.

— Но зачем вам понадобилось выживать меня отсюда, — простонала Энн, — используя все эти ужасные трюки? Зачем надо было так пугать меня? Это лицо в окне, комната, сияющая огнями…