Белая роза - Глен Кук

Она меня знала. Впрочем, именно она провела меня перед Оком.

– Приди в Башню, Костоправ. Я не требую клятвы.

– Госпожа…

– Даже Взятые налагают на себя страшные клятвы. Ты можешь быть свободен. Лишь делай что делаешь. Исцеляй, и записывай правду. Делай то, чем ты и так занимаешься. Ты слишком ценен, чтобы тратить свои способности здесь.

Вот с этим я готов был согласиться всецело. Взять бы эту фразу да ткнуть в нее кое-кого носом.

– Что там?

Госпожа начала было отвечать. Я предупреждающе поднял руку. Говорил я сам с собой. Шаги? Да. Что-то большое. Медлительное и усталое.

Госпожа тоже ощутила его приближение. Миг – и она исчезла, забрав что-то из моих мыслей, и я уже не был уверен, что мне не привиделась эта встреча, пусть даже каждое ее слово осталось высеченным в камне моей памяти.

Я подкинул веток в костер, забился в трещину, выставив вперед кинжал – единственное оружие, которое у меня хватило ума захватить с собой.

Оно приблизилось. Остановилось. Снова двинулось вперед. Сердце мое заколотилось. Что-то выступило из темноты на свет костра.

– Пес Жабодав! Эй, что за черт?! Ты что тут делаешь? Иди ляг в тепле. – Слова посыпались из меня, унося страх. – Как Следопыт-то обрадуется. Что с тобой случилось?

Пес осторожно приблизился. Был он вдвое потрепанней обычного. Он лег па брюхо, положил морду на лапы и прикрыл один глаз.

– Еды у меня нет. Я, знаешь, сам вроде как потерялся. Но тебе чертовски повезло, что ты сюда добрался, – это ты знаешь? Равнина – не лучшее место для прогулок в одиночестве.

Пес, казалось, со мной согласен. Язык позы, если хотите. Он выжил, но далось ему это нелегко.

– Как солнце встанет, – сказал я ему, – пойдем домой. Гоблин с Одноглазым тоже потерялись, но это уже их дело.

После прихода пса Жабодава я расслабился. Наверное, люди тоже помнят прежнюю верность. Я был уверен, что пес предупредит меня в случае опасности.

Утром мы отыскали ручей и направились к Дыре. Я, как делаю нередко, подошел к Праотцу-Дереву, поболтать немного в одностороннем порядке о том, чего он навидался за годы своего дозора. Пес за мной не пошел. Странно. Ну и что? Странности на равнине в порядке вещей.

Гоблина и Одноглазого я нашел спящими. И храпящими. В Дыру они вернулись вскоре после того, как я отправился их искать. Ублюдки. Я с ними еще поквитаюсь.

Я их чуть с ума не свел – ни словом не обмолвился о ночи в пустыне.

– Сработало? – осведомился я.

Внизу, в туннеле, Следопыт шумно приветствовал свою псину.

- Почти, – ответил Гоблин без особого энтузиазма.

- Почти? Что значит почти? Работает или нет?

- Ну, у нас небольшая сложность. Защитить тебя, чтобы Взятые тебя не засекли, мы можем. Так сказать, платочком прикрыть.

Многословие у этого типа – верный знак неприятностей.

– Но? Только без «но», Гоблин.

– Если ты покидаешь безмагию, невозможно скрыть, что ты снаружи.

– Чудно. Прекрасно. На кой бес вы, ребята, вообще нужны?

– Ну не настолько же все плохо, – встрял Одноглазый. – Ты не привлечешь ничьего внимания, если только они не узнают о твоем уходе из других источников. Я хочу сказать, тебя же специально искать не будут, верно? Причины нет. Так что мы получили почти все, чего желали.

– Бред! Лучше молитесь, чтобы следующее письмо пришло. Потому что, если я уйду и меня там прикончат, – угадайте с трех раз, к кому мой призрак будет являться?

– Душечка тебя не пошлет.

– Спорим? Да, она будет терзаться совестью дня три-четыре, но пошлет. Потому что последнее письмо даст нам ключ.

Внезапный страх. А не прочла ли Госпожа мои мысли?

– В чем дело, Костоправ?

От лжи меня избавил подошедший Следопыт. Он тряс и тискал мою руку как ошалелый.

– Спасибо, Костоправ! Спасибо, что вернул его! – воскликнул он и отошел.

– Что за черт? – спросил Гоблин.

– Я вернул его собаку.

– Странно.

Одноглазый подавился.

– Чайник кастрюлю черной назвал.

– Да-а? Дерьмо ящериное. Рассказать тебе кое-что о странностях?

– Хватит, – приказал я. – Если меня пошлют в поход, я хочу до отбытия привести в порядок этот развал. Хоть бы у нас был человек, способный это прочесть.

– Может, я помогу? – Это вернулся Следопыт. Здоровый безмозглый обалдуй. С мечом он сущий волшебник, но имя свое вряд ли сумеет записать.

– Как это?

– Прочитаю кое-что. Я знаю некоторые древние языки. Отец научил.

Он ухмыльнулся, будто сказал невесть что смешное. Взял документ на теллекурре и прочел вслух. Древние слова слетали с его губ естественно, так говорили на нем прежние Взятые. Потом он перевел. Это оказалась записка дворцовому повару – приготовить обед заезжим вельможам. Я с мучениями продрался через текст. Его перевод был безупречен. Лучше моего. Я трети слов просто не понимал.

– Н-ну.., добро пожаловать в команду. Я скажу Душечке. – Под этим предлогом я ускользнул, обменявшись за спиной Следопыта удивленным взглядом с Одноглазым.

Все загадочней и загадочней. Что он за человек? Помимо того, что странный. При первой встрече он напомнил мне Ворона и вполне подходил на эту роль. Когда я начал считать его могучим, медлительным и неуклюжим, он стал подходить и на эту роль. Неужели он таков, каким мы его себе рисуем?

Но добрый боец, благослови его боги. Лучше десяти наших.

Глава 23. Равнина Страха

Пришло время ежемесячного собрания. Общего сборищ, которое ничего не решает. Каждый носится со своим любимым проектом, осуществить который невозможно. Через шесть-восемь часов болтовни Душечка прекращает прения и объясняет, что нам делать.

Как всегда, на стенах висели карты. Одна показывала, где, по мнению наших лазутчиков сейчас находятся Взятые. Другая – указанные менгирами места вторжений. На обеих выделялись огромные белые пятна – неизвестные нам области равнины. На третьей карте были отмечены бури перемен за этот месяц – любимый проект Лейтенанта. Он искал закономерности. Как обычно, бури бушевали на окраинах. В этом месяце их было необычайно много, и больше обычного – в центральных областях. Сезонные колебания? Действительный сдвиг?

Кто знает? Мы недостаточно долго наблюдаем за ними. А менгиры такие мелочи объяснять не удосуживаются.

Душечка немедленно кинулась в атаку.

– Налет на Ржу, – показала она, – произвел то действие, на которое я надеялась. Наши люди сообщают о повсеместных антиимперских выступлениях. Это отвлекает внимание властей от нас. Но армии Взятых продолжают усиливаться. Особенно агрессивна в своих вторжениях Шепот.

Имперские войска входят на равнину почти каждый день, пытаются вызвать контратаку и подготовить солдат к опасностям равнины. Шепот, как всегда, действует очень профессионально. С военной точки зрения, ее стоит бояться куда больше Хромого.