Нежелательные встречи, или Барбусы обожают тараканов (сборник) - Евгений Константинов

Однако на то мы и считались профессиональными спиннингистами, чтобы все это иметь в своем арсенале. Еще хотелось бы познакомиться с так называемыми «местными» командами, с которыми, как все мы хорошо понимали, предстояло основное соперничество. Пока ночью плыли на шаланде, до меня, полусонного, доносились чьи-то слова, что одна из команд целиком состоит из каких-то гномов, она, собственно, так и называлась «Мастер-гном»; а в другую входили исключительно женщины, что было, как минимум, интригующе. Хотя, не исключено, что все эти разговоры мне просто прислышались…

— Мужики, так с кем мы бодаться-то будем? — отвечая моим мыслям, спросил кто-то на всю комнату.

— А какая тебе разница? — тут же откликнулся Бердск, мой давний приятель и товарищ по команде.

Приехавшая на базу дюжина рыболовов-спортсменов, изначально была разбита на четверки, то есть на три команды с условными названиями: «Парамон», «Янычар» и «Человек». В последнюю команду входили я, Бердск, а также многократный чемпион по спиннингу Женька Голубев и с еще один мой старый знакомый, полковник в отставке, всеми уважаемый Вызырь-Тызырь, назначенный капитаном «Человека». Из «янычаров» я хорошо знал Геннадия Вакиридзе и Длинного, из «парамонов» — только Мишеля; остальных либо просто встречал на соревнованиях, но водку с ними не пил, либо вообще увидел впервые только накануне вечером, при посадке на шаланду, когда сам уже лыка не вязал…

Как я понял, всех нас пригласил участвовать в этом турнире некий Спартак — богатенький спонсор, обещавший помимо халявного участия в интересных соревнованиях в заповедных местах, дорогущие призы, сувениры и всякие там фуршеты-банкеты. Ну и прекрасно! Чего, собственно еще, помимо славы, может желать азартный рыболов?

— Есть очень большая разница! — продолжая разбирать вещи, я узнал по голосу Вакиридзе. — Одно дело облавливать проверенных бойцов, таких, как господин Вызерь-Тызерь…

— Ага! Обловил один такой, — отозвался наш капитан.

— И другое дело, — продолжал Вакиридзе, — перехлестнуться с темными лошадками. А вдруг они грязно играют? Как проверить? Насколько я понял, судей с нами на водоеме не будет, значит и контроля нема. В таком случае — что же это за соревнования?

— Тогда зачем ты на предложение господина Спартака согласился? Тебя разве неволили? Соревновался бы себе на родных водоемах, с теми, в ком уверен.

— А, может, мне, Лыжник, захотелось твою морду увидеть, — ответил Вакиридзе. — Кстати, у команды «Парамон» кто капитан?

— Да я, я, — ответил Лыжник. Посмотрев на него, я вспомнил этого рослого крепыша, с которым пересекался на каком-то чемпионате. — Лучше скажи, какой у нас общий план? Когда завтракать будем, когда соревноваться?

При упоминании о завтраке меня слегка замутило. Ну не ем я по утрам, какие бы деликатесы не подавали.

— А действительно, — обратился ко всем Вызырь-Тызырь, — кто в курсе предстоящего расклада?

Возникла пауза. Похоже, никто толком ничего не знал.

— Мужики, а вы обратили внимание… — начал, было я, собираясь рассказать о необычной картине, но тут на крыльце послышались тяжелые шаги, дверь в наше помещение распахнулась, и на пороге появился… гном.

То есть, низкорслый, бородатый мужик неопределенного возраста, быстрым взглядом оглядевший нашу компанию и подскочивший к самому из всех высокому. К Длинному, превосходившему его по росту не меньше, чем в два раза.

— Ты? — гном свирепо ткнул пальцем Длинному в пупок.

— Чего? — уставился тот на коротышку из своего поднебесья.

— Нет, не ты, — Констатировал неожиданный гость, а возможно, и хозяин. И вновь, бегло осмотрев недоумевающих рыбаков, устремился прямиком ко мне.

Я, конечно, не такой длинный, как Длинный, но все-таки оказался гораздо выше гнома. А он, остановившись передо мной, поднял толстый указательный палец, однако тыкать в меня не стал, замер на мгновение и торжественно произнес:

— Пять тысяч долларов!

— Чего? — опешил я точно так же, как только что Длинный.

— Верни кнопку на место и получишь пять тысяч долларов.

— Кхым! — выдавил я из себя. — Вы про что, уважаемый?

— Ты с этим не затягивай! — неожиданно перешел на крик гном. — Срочно верни кнопку и приходи во второй барак. Спросишь Спартака. Там я с тобой рассчитаюсь!

И гном так же стремительно, как появился, выскочил из комнаты.

— Кто-нибудь, что-нибудь понял? — нарушил молчание Вакиридзе.

— Я так понял, что в воздухе неожиданно запахло баблом, — потер руки Лыжник, глядя на меня. — Какая-такая кнопка?

Ответить я не успел, так как дверь снова распахнулась, но на этот раз на пороге возникла женщина. Молодая, высокая, длиннолицая, с орлиным носом и орлиным взглядом, одетая в ярко-красное платье, волочившееся по полу. Она уставилась на меня карими глазами, и сразу стало понятно, что это ведьма. Хотя бы потому, что внутри у меня все начало переворачиваться, мелькнула мысль о выпитым некачественном пиве, и этим пивом меня тут же начало выворачивать. А вместе с пенящейся гадостью на пол посыпались кнопки с былыми выпуклыми шляпками. Я рухнул на колени, продолжая блевать кнопками, причем обычного размера их было немного, в основном — совсем крохотные кнопочки, словно несколько родителей и целая гурьба детишек.

Вокруг поднялась суета, крики заглушали топот и грохот, но почему-то никто не пытался мне помочь хотя бы словом. Потом как-то разом все стихло. Отплевываясь и утирая слезы, я осмотрелся. В комнате остались только я и она, ведьма в ярко-красном платье. Не исключаю, что найдется немало мужчин, которым по вкусу именно такие типажи, но я к ним не отношусь.

— Ты соберешь и отдашь мне это, — указала она пальцем на плавающие в блевотине кнопки. — И получишь за все… две тысячи долларов!

— Нет! — возразил я, переводя дыхание. — Спартак обещал заплатить намного больше.

— Кретин! — выпалила ведьма. — Какой же он кретин! Никогда нельзя откладывать…

И в это время на улице возник шум. Вернее, усиливающийся с каждым мгновением гул. Который, кажется, очень не понравился разъярившейся женщине. Крикнув что-то неразборчивое, она бросилась вон из дома. Я поспешил за ней и замер на крыльце, едва не сверзившись со ступенек.

От нашего дома, кто куда, в панике рассыпались рыбаки. Ведьма словно в одном затяжном прыжке стремительно плыла над землей по направлению к строению, на которое я раньше не обратил внимание. А теперь обратил — это была та самая избушка-барак на курьих ножках, изображенная на картине. Не про нее ли говорил Спартак? Наверное, про нее. Я увидел гнома, высунувшегося из печной трубы и прижавшего к плечу арбалет, прицеливаясь в небо.