У всех свои демоны - Анна Новикова

– С чего вы взяли? – тут же ощетинился завхоз.

– «Овсянка, сэр!», – процитировал Мигель.

Эрих, не мигая, минуту смотрел на врача тяжёлым взглядом, потом вздохнул и поднялся.

– Пойдёмте.

Он привёл врача на склад и завёл в секцию, с пола до потолка заставленную огромными ящиками. Мигелю уже доводилось видеть такие: в них лежали расфасованные в пакеты и подготовленные для загрузки в пищевые автоматы ультра-сублимированные и измельчённые ингредиенты: в этом ящике мясо, в том овощи, в том молоко, в том крупы и так далее. Автомату оставалось только извлечь, смешать и сформировать в соответствии с загруженным меню практически неотличимые от «домашних» блюда.

Мигель хмыкнул: несмотря на значительные и несомненные успехи человечества по производству еды из нефти, делать еду из еды по-прежнему было выгоднее.

Эрих сдвинул полупрозрачную переднюю стенку, открывая ближайший к ним ящик, достал оттуда пакет с надписью «Рыба морская ассорти» и передал Мигелю, затем, ничего не говоря, проделал ту же операцию с ящиком, стоящим в дальней части секции.

Мигель повертел пакеты в руках. Пакет из ближнего ящика был плотно набит твердыми гранулами, пакет из дальнего же казался словно наполненным какой-то трухой. Перевернув пакет, Мигель обнаружил, что из него тонкой струйкой высыпается содержимое. Он удивлённо взглянул на завхоза:

– Испортилось?

Эрих скривился ещё больше.

– Всё, кроме этих пяти ящиков, в таком состоянии.

– Почему? – спросил Мигель, заранее зная ответ.

– Всеядка Фила, – подтвердил его предположение завхоз.

Завёдшаяся на продуктовом складе всеядка Фила, то есть микроскопический ярко-красный жучок, действительно способна была устроить его владельцам крупные неприятности. Она ела практически всё сколько-нибудь съедобное («овсянку» она съедобной не считала), оставляя там, где ещё неделю назад были запасы продуктов, только горы лёгкой пыли. С ней боролись герметизацией контейнеров с продуктами, а поражённые ею продукты нужно было обработать специальным газом и утилизировать. Попытки же продать продовольствие, в котором завелась всеядка, жестко наказывались, причём самими же торговцами: в более цивилизованных краях пожизненным «волчьим билетом», а в менее цивилизованных… менее цивилизованно.

– А как она туда попала?

– Ящики повредились, наверное, где-то на погрузке. Видите трещины?

Мигель посмотрел, куда указывал завхоз, а потом, пробормотав: «Темновато тут», достал из кармана фонарь.

Трещина на верхнем ящике, и правда, была и выглядела вполне естественно. На ящике под ним тоже, и на соседних. Очень естественные и похожие друг на друга как две капли воды.

– Совсем совесть потеряли, – сказал Мигель, выключая фонарь. – На ящиках и то экономят, делают из отходов. Обработать есть чем?

Вообще спецсостав для всеядки в экспедиции должен был быть, но сейчас Мигель бы уже ничему не удивился.

– Уже обработал. Теперь надо утилизировать, но объём порядочный, да и людей пустыми ящиками пугать не хочется…

– Мда…

Они помолчали, потом Эрих добавил:

– Фа велела ничего коллективу не говорить, концентрата достаточно, а в заказ для ближайшей партии груза продукты мы уже включили.

– Ей виднее, – пожал плечами Мигель, – но люди не дураки, на «овсянку» на завтрак, обед и ужин уже давно обратили внимание. Скоро начнут задавать вопросы, что вы им будете отвечать?

– Ничего. Пусть думают, в центре на продуктах экономят, – Эрих невесело усмехнулся. – Пойдёмте отсюда, а то если нас здесь застанут, точно вопросов не оберёмся.

Когда Мигель вернулся в медблок, Арина уже спала. Изольда сидела на соседней кровати и читала. Она успокаивающе кивнула заглянувшему в палату врачу, и Мигель не стал их беспокоить, беззвучно пожелав им спокойной ночи. Его же ночь снова обещала быть неспокойной. Он собирался провести её во второй палате, заперев наружную дверь медблока и включив оповещение на открытие внутренних дверей. Не то, чтобы он ожидал вторжения снаружи или подвоха со стороны Изольды (Арине, на его взгляд, сегодняшних приключений должно было хватить), но о беспечности до конца этой экспедиции однозначно нужно забыть. А перед сном он попробовал припомнить всё, что знал об этой проклятой всеядке.

Отец с пониманием относился к его стремлению состояться самостоятельно, а не как «сыну того самого Мозели». Собрав уцелевшие после трёх лет с Искателями осколки себя, Мигель первым делом решил закончить учёбу. Формулируя причины пятилетнего перерыва, он неопределённо сослался на семейные обстоятельства, чем вызвал понимающую улыбку у секретаря: в эти годы отцовская «Галактическая безопасность» обрела довольно широкую известность, а где же быть сыну успешного предпринимателя в такое время, как не рядом с отцом?

На этот раз учёбу пришлось оплачивать, и Мигель не стал противиться участию в этом отца, тому даже не пришлось использовать довод «сэкономленные на сиделке деньги». Гордости у будущего врача осталось немного, и тратить её ещё и на доказательства неизвестно кому неизвестно чего он посчитал глупым.

Работать он пошёл тоже без привлечения изрядного количества отцовских связей рядовым врачом общей практики в рядовую городскую больницу. В том, что его план реализуется успешно, он убедился через несколько лет, когда его пригласили возглавить строящийся филиал крупной частной клиники на соседней планете. «Это же какой дополнительный стимул для подрядчиков – сдавать работу однофамильцу Гектора Мозели!» – пошутил тогда директор клиники: похоже, представить, что родственник главы межпланетной компании будет работать на общих основаниях, он никак не мог.

Мигель тогда, кстати, отказался, и вовсе не из-за шутки: если бы он хотел административной работы, нашёл бы её вдоволь у отца.

При этом время от времени отец всё же обращался к Мигелю с просьбой принять участие в тех или иных проектах «Галактической безопасности». Мигель никогда ему в этом не отказывал, хотя и подозревал, что за этими просьбами может стоять не только стремление использовать на особо ответственных участках способностей того, в чьей верности отец не сомневается. Вполне возможно, таким образом отец старался дать ему возможность отдохнуть, организовав перерыв между изматывающими поездками в очередной глухой уголок Вселенной.

Несколько лет назад Мигель потратил немало времени и сил на организацию отдела по противодействию медикобиологическим диверсиям. Сначала врач отнёсся к этой просьбе отца без особого энтузиазма, но потом задача его захватила. Главной сложностью было то, что своими успехами в этой сфере предпочитали не хвалиться и тем более не делиться, а большинство тех, кто именовал себя экспертами, на поверку оказывались обычными шарлатанами, а то и просто сумасшедшими.

Первой задачей было наработать базу знаний, и Мигель собрал десять молодых биологов, врачей, ветеринаров и агрономов, имевших хороший теоретический багаж, небольшой практический опыт, горящие глаза