Православие и грядущие судьбы России - Архиепископ Никон Рождественский

Напрасно, однако, доктор Чигаев ломает такого наивного незнайку — само собою, что «знак этот» где-нибудь да установлен и для обществ борьбы с бугорчаткой, но вот что он является «эмблемой» этой борьбы — это неправда.

Уж если доктор Чигаев заговорил об эмблемах, то ему нужно было по крайней мере познакомиться с тем предметом, о котором он решился, и довольно развязно, говорить публично: «знак этот», т. е. опороченный лишними чертами христианский крест, был масонской эмблемой еще задолго до возникновения общества борьбы с бугорчаткой, и доктор Чигаев может справиться об этом в любом специальном издании или хотя бы в клубе общественных деятелей, где, вероятно, цел экран, на котором недавно г-жа Т. Соколовская демонстрировала «знак этот» как масонскую эмблему... По поводу «санатории» в имении масона Новикова — ответа газеты не передали. Вероятно, его и не было.

И вся эта история с помпезным заседанием, вместо простого ясного и определенного, ответа, весьма похожа на масонскую манеру выходить из затруднений: говорить очень громко и ничего не сказать. Великолепно, но неубедительно настолько, что убеждает как раз в противном, т. е. что тут сильно пахнет масонами.

Итак, дело пока остается темным и подозрительным...

Что у людей высоко, то мерзость пред Богом

Я ждал, что мой голос, голос архипастыря Православной Церкви, по поводу сбора на чахоточных путем продажи белого цветка девушками и женщинами, или будет замолчан, или же вызовет злобный отклик в иудейских газетах. Так оно и случилось. Не утерпели те, кому выгодно вытравлять из православной русской души чистые идеалы христианского благотворения, кто всеми путями стремится подменить все миросозерцание христианское — масонскими бреднями, чтобы перевоспитать самую душу народную на свой лад. И вот они уже накинулись на меня в одном из своих органов, который известен, как орган иудейский. Этого достаточно для того, кто умеет распознавать, откуда ветер дует... Хоть бы газетку-то выбрали почище, чтоб прикрыться ею, а то — «Современное Слово»!.. Прикидываются людьми благородными, защищающими «прекрасное общественное дело и его работников, прекрасную молодежь и ее чистый христианский (?!) порыв», от «беспримерного оскорбления», мною будто бы им нанесенного...

Я не стал бы отвечать на эту «грязную» выходку уличной газетки, если бы в наше время не было такой необходимости защищать наши святые идеалы от вторжения в их область, от подмены их со стороны иудеев и их усердных приспешников. Ведь вот какая-то другая газетка не дождалась даже до завтра, до выпуска своего №, и в корректурном оттиске прислала мне выдержку из «Современного Слова», в которой некто П. Николин (вероятно, псевдоним какого-либо иудея) ставит мне самым серьезным образом вопросы: почему никто из духовенства или монашества не откликнулся на призыв лиги борьбы помочь ей? Почему ни один священник, ни один монах не пришел на помощь? (Почему это — два вопроса, а не один и тот же?) Если-де священники, монахи могут брать деньги за требы (это какое же отношение к сбору?), сбирать пожертвования и личные сборы в церкви (ой — писал иудей! ведь как хотите, русские люди, а тут выходит не по-русски...) и на объездах своих прихожан (ну право же не по-русски: на объездах прихожан!), то почему стыдно было выйти на улицу и просить пожертвований на недугующих чахоточных? (Уже не священникам или монахам «выйти на улицу и просить»?) Монахи и монашки со своими тарелками ходят по кабакам и трактирам (последняя строка подчеркнута: любуйтесь-де на то, что творится у вас!).

Вот и извольте отвечать иудею: почему «стыдно»!.. Дело идет о юных девушках, которые — повторяю — своею красотою должны были привлекать внимание мужчин, чтоб собрать побольше: с точки зрения иудея, это ведь так естественно, он не понимает, не может себе даже представить: почему. А мы, христиане, вчуже стыдимся за современных, родителей и воспитателей, которые допускают это: целая пропасть нас разделяет, не говоря уже о том, что с точки зрения христианской это уже оскорбление самой идеи христианской благотворительности, чистой, по духу учения Христова: нужно ли да и возможно ли втолковать иудею нашу точку зрения? Он не только не сможет, но и не захочет ее понять. Поставив мне такие нехитрые вопросы, он хвалится, что еще много таких вопросов мог бы задать мне. Пусть не трудится: мы ведь догадываемся, с кем имеем дело: лига очень бы рада была и, может быть, делала попытку войти в наши святые храмы с своими сборщиками, да не удалось: не пустили и не пустим, ибо не Христовым духом веет от всех этих «лиг» и православные должны подальше держаться от них. Ведь вот на вопросы, предложенные князем М. Н. Волконским, вы, гг. лигисты, так и не дали прямого ответа; мы так и не знаем: сколько же собрано и куда, на что, под чьим контролем пойдут деньги, что это за приют в имении Новикова и почему масона Новикова, а не где-либо в другом месте, что это за перечеркнутый крест и почему именно этот масонский знак лига избрала себе за эмблему и т. д. Мы даже и не пытаемся настаивать на решении таких вопросов; ведь так недавно, года три назад, какой-то князь приглашал нас, архиереев, не только приглашал, а и прямо записывал в члены какого-то общества помощи во всех несчастных случаях; я тогда же предостерегал людей нейти на удочку этого князя, и вот оказалось нечто очень некрасивое в этой княжеской затее, и его судили и присудили к чему-то... У него тоже стоял масонский знак на бумаге — опрокинутый треугольник... Нет, господа: когда нас призывают хоть и к доброму делу, но под знаменем перечеркнутого креста или опрокинутого треугольника, мы не пойдем за вами, не посоветуем идти и православным, предостережем их...

Газета, поспешившая прислать мне корректурную выдержку из столь милой ее сердцу статьи г. Николина, называет мое скорбное слово по поводу «праздника белого цветка» глумлением над людьми, самоотверженно работавшими по сбору пожертвований для борьбы с чахоткой. Глумление значит насмешка, издевательство, а я не насмехаюсь, а глубоко скорблю, что среди христиан появляется мода, совершенно обесценивающая в очах Божиих и, следовательно, лишающая Божия благословения доброе дело, совершаемое не ради Христовой заповеди, а ради служения своим же страстишкам: вот я и говорю, что это доброе дело уже не христианское, а языческое, и это почувствовали сердцем те христиане, родители и начальствующие в некоторых учебных заведениях, которые не позволили своим питомицам, учащимся в сих заведениях девушкам, принимать участие в «празднике белого цветка». А такие христиане — славу Богу — есть даже в полуязыческом Петербурге. Значит, не я один, а вот и эти люди сознавали, что в этой затее что-то неладно, некрасиво, неприлично...

В заключение своей заметки г. Николин бросает мне в лицо: «стыдно, ваше преосвященство!» Я не буду употреблять этого слова в отношении к нему: ведь он все равно меня не поймет, — я скажу: считаю за великую честь, что иудейская газета бранит меня, ибо давно сказал Господь наш: что у таких людей высоко, то — мерзость есть пред Богом!

Сей дневник был уже набран, когда появился «Отчет по организации праздника белого цветка» 20 апр. 1911 г. Отчет этот возбуждает ряд недоразумений... Во-1-х, он говорит, что «всей суммы» поступило 58514 р. 95 к., но не говорит: входят ли в эту сумму те деньги, которые собраны в Москве, Киеве, Одессе и др. городах? Если да, то почему не указано: откуда сколько? Ведь газеты оповещали о десятках тысяч по каждому из сих городов: где же они? А если речь идет только о Петербурге и его окрестностях, то зачем же было упоминать о продаже цветов в провинции? Вообще, выходит что-то странное: не то «лига» действует только в Петербурге и окрестностях, не то она простирает свое действие на всю Россию или по крайней мере на упомянутые выше города... Что-то и почему-то не договаривается. В числе лиц организационного комитета больше чем наполовину имена нерусские...

Ну, повторяю: суть не в деньгах, не в сборе, а в тех загадках, тех вопросах, на которые лига не хочет отвечать... А в наше время приходится относиться подозрительно и осторожно к каждому загадочному явлению, к каждому недоговоренному слову...

Нечто о тайне беззакония

Мир добра, света и красоты и мир зла, тьмы и всякого уродства бесконечно противоположны друг другу, до полного взаимного отрицания; а человек живет посреди сих двух миров, склоняясь своею свободною волею то в сторону добра, то в сторону зла. Его сердце способно возноситься до превыспренных высот небесных, к самому престолу Бога Творца и Вседержителя, и опускаться до преисподних глубин сатанинских; духовная природа человека может совершенствоваться до богоуподобления и ниспадать до осатанения. И опасность для человека в том, что он не может стоять на одной точке: он или идет к совершенству, или ниспадает долу в нравственном отношении, причем и в том и другом случае он влечет за собою других, с ним соприкасающихся людей.