Дети Богов и Воинов - Шона Лоулес
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
А вот Броккану было безразлично, что остров крошечный и влажный. Он принялся беззаботно и весело скакать по грязи.
– Мам! – крикнул он. – А мы теперь тут живем?
– Да, но только сегодня, – улыбнулась Роунат.
Я взглянула на сестру. Раньше я никогда не слышала, чтобы она лгала сыну.
В центральном очаге краннога потрескивал огонь, и густой дым валил наружу через соломенную крышу. Роунат готовила суп: он пах диким чесноком и рыбой, которую мы поймали в озере. Несмотря на все мои сомнения, выглядел он весьма аппетитно. Сестра разлила еду по трем плошкам, и мы сели к столу.
За ужином стояла тишина: не слышалось даже привычной болтовни Броккана. Скорее из-за незнакомой обстановки, нежели преждевременной усталости.
– Кушай, родной, – сказала я, положив на тарелку мальчика яблоко, но он лишь покачал головой и продолжил рассматривать свои руки.
Роунат протянула сыну чашку.
– Водички, Броккан? Ты наверняка хочешь пить.
Мальчик послушно взял чашку, осушил ее и вдруг завалился вперед. Роунат поймала сына и усадила себе на колени.
Я подбежала и прикоснулась к его лбу, но он не горел лихорадочным жаром: напротив, кожа Броккана была прохладной на ощупь.
– Что случилось?
– Я дала ему настойку, которую для меня сварил Томас, – объяснила Роунат.
– Какую настойку?
– Она поможет ему уснуть. А еще – забыть меня.
Я вернулась на стул и опустила ложку в плошку с недоеденным супом. У меня пропал аппетит.
– Он совсем ничего о тебе не вспомнит?
Роунат погладила сына по волосам, запуская пальцы в густые кудри.
– У него останутся воспоминания, но нечеткие и размытые. Когда он проснется наутро, ему покажется, что мы расстались не предыдущим вечером, а год назад. – Подбородок сестры задрожал, и она наклонилась поцеловать Броккана. – Вам пора уходить.
– У нас есть весь вечер. Мы можем остаться еще немного.
– Нет. Вам лучше уйти отсюда до наступления темноты. – Она вновь поцеловала сына и погладила его мягкие щечки. – Теперь его главные воспоминания будут о тебе.
Давно выплаканные слезы вновь потекли по моим щекам.
– Ненавижу хранителей и то, как они с тобой поступили.
– Тсс, не злись, – нежно попросила Роунат, а затем протянула свободную руку, и я ринулась к ней. Прильнув к ее боку, я обняла сестру и племянника.
– Я стараюсь.
– Вот и хорошо. – Сестра положила подбородок на мою макушку. – Тебе ведь не о чем волноваться. Мне здесь будет хорошо, и я не сомневаюсь, что под твоим присмотром Броккан вырастет здоровым и сильным. Я счастлива, что знаю это.
– Может, нам просто остаться с тобой?
Она резко выдохнула.
– Томас никогда этого не позволит. Если пойдешь ему наперекор, он заберет у нас Броккана. Этого нельзя допустить.
– А вдруг? Если я его попрошу? Он же…
– Фоула, – повысила голос сестра. – Ты и сама знаешь, что Томас не разрешит тебе остаться со мной. Не обманывайся. Прошу. – Она взяла меня за руки. – Он ведь все еще у тебя в голове. Да, ты всегда предпочитала видеть в людях хорошее, а не плохое, но сейчас все иначе. Не рассчитывай, что он однажды займет мою сторону. – Она строго взглянула на меня. – Пообещай.
– Обещаю.
Роунат положила Броккана на одеяла и достала небольшую сумку с его одеждой.
– Все, Фоула: хватит переживать из-за меня, начинай думать про себя. Я ведь никогда еще не видела такой уродины.
Я прыснула и утерла слезы со щек.
– Вот спасибо.
– Тебя это правда не смущает? – Взгляд сестры скользнул по изуродованной коже на моем лице.
– Нет. Я даже рада, что больше не буду привлекать внимание мужчин – не хватало еще заинтересовать смертного.
– Возможно, ты передумаешь, когда окажешься в Манстере: подальше от крепости и от Томаса.
– Я же уродина, – фыркнула я. – Смертные не пожелают меня, а я уж точно не захочу никого из них.
– Уверена? – Роунат смешно пошевелила бровями. – А ты там ни по чему не заскучаешь?
Я натужно хихикнула, стараясь показать сестре, что ей удалось меня рассмешить, но попытка не убедила даже меня саму.
– Тебе не о чем волноваться. Даже если станет совсем невмоготу, я не возьму смертного любовника. Не подумай, что хочу тебя обидеть.
– Я и не обижаюсь. Просто дразнюсь. Я хочу, чтобы ты прожила в Манстере как можно дольше и чтобы Броккан оставался с тобой. Влюбляться в смертного точно не стоит.
– Да уж. Томас взбесится.
– Это точно. Он заставит тебя вернуться и отдать Броккана на воспитание, а я хочу, чтобы ты присматривала за ним, пока он не вырастет и не станет мужчиной.
Ее серьезный тихий тон заставил меня умолкнуть. Когда мы обсуждали это раньше, я предполагала, что стану воспитывать Броккана, пока не найду ему приемную семью. Но глубоко внутри всегда понимала: Роунат не захочет, чтобы мы с племянником расставались, пока он не вырастет. А это зависит от того, успешно ли я выполню поручение Томаса. При мысли о встрече с этим злодеем, королем Брианом, мои внутренности сжала в кулак невидимая рука.
– Я ведь солгала, знаешь? – сказала Роунат, отстраняясь.
– Броккану? Да, я слышала.
– Нет, я не об этом. Я солгала тебе.
Я приподняла бровь.
– Вовсе ты и не уродина. Напротив, я думаю, что ты очень красивая.
– Роунат. У меня половина лица похожа на оплавившуюся свечу. Моя внешность невероятно отвратительна.
– А твоя внутренняя красота сияет все так же ярко, и смертные ее обязательно заметят.
– Ничего они не заметят.
Роунат странно на меня посмотрела.
– Фоула, тебе никогда не казалось странным, что величайшим из наших предков был Луг?
– Что?
Томас в подобный момент вполне мог начать разглагольствовать об истории нашего рода, но от Роунат я такого не ожидала.
– Он ведь лишь наполовину Туата Де Дананн. Его мать из фоморов, а воспитывали его смертные. – Роунат подняла три пальца. – Если чистота крови была так важна нашим предкам, почему же всеми дарами завладел не полноценный представитель рода?
Вместо ответа я закатила глаза, но Роунат все так же испытующе глядела на меня, что совсем на нее не походило.
– Ответь же, Фоула.
– Хранители учат нас, что секрет могущества Луга – в крови Туата Де Дананн.
Сестра кивнула:
– И все же
