Дикие питомцы - Амбер Медланд

знала, что ее отец голосовал за Трампа. Он не уважает того, что я пережила как женщина, добавила она.

Ой, как же вам, белым женщинам, тяжко приходится, фыркнул Бэсси.

Ко второму семестру на семинаре установилась атмосфера «око за око». Пол упорно оставлял всем комментарии не больше абзаца, состоящего из ничего не значащих фраз, и теперь, когда настала его очередь обсуждаться, никто не желает говорить. Бэсси обыкновенно старается больше других, но сегодня тоже помалкивает. Саша, конечно, пытается выдать какую-то обратную связь, подмечает детали, очерчивает основные проблемы. Потом вдруг прижимает пальцы к вискам и заявляет – слушайте, давайте прервемся на минуту и просто признаем, что в мире творится что-то ненормальное. Однако вы сейчас находитесь в университете. И я прошу всех хотя бы притвориться, что вас волнует происходящее здесь, в этих стенах.

Я исписала замечаниями целых два листа, но ничего конструктивного там нет, поэтому я тоже молчу. Все знают, что Туйен – лучшая на курсе, не считая ее самой и Лизы, которая говорит – ну, конечно, если у тебя есть готовая тема…

Сегодня, однако, Лизе хочется приосаниться на фоне Бэсси. Мне очень понравилось, как тонко выписаны взаимоотношения героини с матерью. Хочу также отметить точные детали, например розовую юбку.

Все верно, подхватывает Конрад. Но, если копнуть глубже, перед нами метафорическое изображение американской внешней политики и ее влияния на подобные деревушки. Бытовые сцены прекрасны, но вся сила этого рассказа в политической аллегории.

Финн вступает неохотно, будто слова из него тянут клещами. Не спорю, мастерство налицо. Но как я должен понять, где находится эта деревня… Название деревни – Мью Ню – он намеренно произносит так, что выходит нечто совершенно неузнаваемое – мей-ей-ней-юй.

Это какой-то американский сленг? Я такого слова не знаю, говорит Туйен.

Автору вклиниваться в дискуссию не положено, но Саша не возражает. Туйен опускает голову, волосы занавешивают ей лицо.

Финн и Реми соревнуются друг перед другом, кто повторит больше высказанных Сашей идей. Финн говорит – не хотелось бы снова возвращаться к этой теме, но, когда пишешь рассказ, ты же вроде как заключаешь договор с читателем, верно?

Однако рассказ написан от первого лица, перебивает его Сэм. А, оказавшись в заложниках у кого-то в голове, ты его точку зрения и транслируешь, разве не так?

Я не разговаривала с Сэмом с Дня благодарения. На Рождество мы обменялись парочкой имейлов. Он каждый раз подписывается разными именами: то Сэмми Джи, то Великий Сэмудини, то Сэмбо, то Сэйнштейн.

После семинара мы идем в одну забегаловку, где по пятницам пиво продают по три доллара за кружку. Марси тоже с нами. Сидит на высоком барном стуле и пьет легкий «Мишлоб».

Лиза вручает мне кружку, хотя я вовсе не просила покупать мне пиво. И лукаво спрашивает – ну что, как там твой суженый?

О моей личной жизни она заговаривает только в присутствии парней. Лиза начинает объяснять нашим, как у меня все сложно, и я перебираюсь от них к телевизору. МУСУЛЬМАНАМ ВХОД ВОСПРЕЩЕН?

Бэсси подсаживается ко мне и тоже не сводит глаз с экрана. Народ проголосовал за чувака, у которого в группе поддержки сраный ку-клукс-клан. Он слишком туп, чтобы публично придерживаться кодекса республиканцев и прослыть записным расистом. Теперь понятно, что на уме у тех, кто говорит – нет, я не расист, я же вас черномазыми не обзываю. И у тех, кто не желает верить, сколько раз на дню меня останавливает полиция – он косится на Марси. В такое ни за что не поверишь, пока не испытаешь на собственной шкуре.

Это главная проблема человечества, киваю я.

Может, и так. На экране появляется лицо Трампа, и Бэсси испускает вопль. Только посмотри на этого клоуна. С нетерпением жду, когда все его дерьмо хлынет наружу.

Слышу, как Финн у меня за спиной смеется и нарочито громко переспрашивает – он на гастролях? Интересно, где? В Слау? Наверное, это и к лучшему. Зажгут там так, что к ним очередь длиной в целый квартал выстроится.

Заказываю набор шотов. Марси выпивает сразу два. Мы чокаемся, и мне на секунду даже кажется, что она не такая уж плохая. Как-то на семинаре нам велели разбиться по парам, и она сказала мне, что не спала со своим мужем с самых выборов. Сегодня, правда, она передразнивает мой акцент.

О боже, восклицает она, хлопая в ладоши. Произнеси-ка еще раз «алюминий».

Я послушно произношу. Веселье утихает. Я опрокидываю две последние рюмки.

Я закажу еще, вызывается Сэм.

И что, спрашивает Марси, тебя не волнует, что твой парень спит с другими?

Я строю из себя парижанку. Взбиваю волосы рукой, и они каскадом обрушиваются мне на спину.

А потом заявляю: человеческая способность любить не имеет границ.

И добавляю: секс – только часть отношений.

Предпочитаю не озвучивать то, что думаю на самом деле: не верю, что другая сможет его удовлетворить.

* * *

Следующим утром меня мучает похмелье. Я ставлю на ноутбук приложение, переводящее любые отрезки времени в секунды. Через 2480000000 секунд мне исполнится тридцать. Обдумываю, не принять ли холодный душ. Но вместо этого включаю кондиционер. Представляю, как на большом пальце ноги болтается бирка «Имя неизвестно, 22». Выключаю кондиционер. Днем я собираюсь переговорить с Эзрой. Проверяю электронную почту, но письмо есть только от Сэма.

28.01.2017 15:51

От кого: [email protected]

Кому: [email protected]

Привет, можешь оказать мне услугу? Посмотри, пожалуйста, «Отчет Кольбера» на Хулу, 9 сезон, эпизод 52. Его показали в январе 2013, когда наша жизнь все еще состояла из капелек росы на розах, котят и… чего там еще? усиков?

Небольшой спойлер: в студию приходил Джордж Сондерс. Знаю, ты не большой фанат Кольбера, и я тебя понимаю. Его шоу – довольно злая карикатура на американскую журналистику, к тому же он за 60 секунд умудряется надавить на тысячи кнопок. И все же он забавный, умный и ведет единственную за последние двадцать лет программу, куда приглашают писателей… Надеюсь, тебе уже лучше.

Натягиваю треники поверх леггинсов, в которых спала, надеваю толстовку и иду в супермаркет. А возвращаясь, вижу на дверях табличку: «Швейцар отлучился на 5 минут. Скоро вернется». Скрещиваю руки на груди, меня колотит. Подходит женщина в шубе – я ее помню, она живет в доме напротив. Не знаю, правда, представляет ли она, кто я такая. С тех пор как мне стукнуло пятнадцать, меня иногда принимают за любовницу Рэя. Прошлым летом мы с