Вампиры — дети падших ангелов. Танец кровавых ма­ков. - Молчанова Ирина Алексеевна

— Рассчитываешь на быстрые утехи?

Но когда ее рука потянулась к молнии на джинсах, он перехватил ту и закинул себе на шею.

— Нет, я хочу с тобой поговорить.

Держа его за пояс ногами, она чуть отклонилась, настороженно прошептав:

— О чем?

Он медленно стал отходить вместе с ней на глубину и молчал, пока не добрался до каменного выступа, куда усадил девушку.

— Помнишь, мы говорили о счастье?

От нехорошего предчувствия Катя вцепилась в плечи молодому человеку и выпалила:

— Я не хочу ничего знать! — тряхнула она волосами, обдав его брызгами.

Лайонел усмехнулся, провел пальцами по ее ноге вверх к колену.

— Как-то на острове, пусть не совсем отдавая отчет в своих словах, ты просила помечтать с тобой.

— Я не хочу, — жалобно простонала Катя, — не хочу мечтать!

Молодой человек, точно не слыша ее, продолжил:

— Жизнь людей состоит из трех главных событий: рождение, обучение и смерть. Они учатся, потому что боятся одиночества, учатся успешно существовать в социуме по сути лишь ради того, чтобы однажды найти себе пару и стать счастливыми. — Лайонел приподнял бровь. — Вопрос: сколько, по-твоему, длится счастье?

Не ожидавшая ничего подобного, Катя растерянно молчала.

— Я не знаю, — наконец призналась она. — разве возможно измерить срок счастья?

— Даже в мечтах полезно оставаться реалистами.

— Я не понимаю, чего ты от меня хочешь!

Молодой человек засмеялся.

— Я хочу знать, сколько лет, по-твоему, ты могла бы быть со мной счастлива. Год, пять, десять?

— Десять, — машинально выбрала она самое большое число из предложенного и поспешила спросить: — А вечность нельзя?

Он ей подмигнул.

— Мы реалисты, да?

— С Анжеликой ты встречался больше семи лет! — сердито прошипела девушка.

— Я не был счастлив, — напомнил он.

Катя подтянула к себе колени и, обхватив их, спросила:

— А ты?

Он отвел взгляд. Она потребовала:

— Ответь!

Лайонел неожиданно стянул ее с камня и поцеловал, но девушка отвернулась. Его губы прижались к ее шее и скользнули ниже. Катя обиженно сказала:

— Не хочешь отвечать!

— Ты не хочешь знать, — с уверенность сказал он, — просто не совсем это понимаешь.

— Глупости! Хочу!

— А я уверен, что нет. Если я выберу меньший срок, ты будешь несчастна. Поверь мне, достаточно твоего выбора.

Катя пораженно распахнула глаза:

— А мы сейчас на полном серьезе выбираем?

Молодой человек снова ее поцеловал, после чего с явным сожалением разжал объятия и заметил:

— Тебе пора.

Катя хотела возразить, но у берега появился Йоро, махнувший ей рукой:

— Кира говорит, нам уже лучше пойти!

— Хорошо. — Девушка сжала прекрасное лицо молодого человека в ладонях и, глядя в ледяные глаза, прошептала: — Я ни за что с тобой не расстанусь. Когда ты рядом, времени не существует, оно умерло для меня. Цифры слишком приземленны, как цепи, не позволяющие взлететь, любые сроки омрачают счастье.

И не дожидаясь ответа, зная, как тяжело ему даются признания, пошла к берегу. Музыка стихла. Вслед она услышала:

— Приходи завтра.

Катя улыбнулась и, нарочно помедлив с ответом, протянула:

— Ну не знаю…

— И еще кое-что, — сказал Лайонел.

Она обернулась.

— Осторожнее с Наркиссом.

— Я не сделаю этого, — твердо сказал Вильям.

Создатель хотел привстать с трона, но потом передумал и, откинувшись на высокую спинку, молвил:

— Ангел мой, неужели ты не хочешь, чтобы твой брат тебя зауважал?

Молодой человек опустил глаза. Конечно, Цимаон Ницхи знал, на что следует надавить, но для себя Вильям принял решение. Теперь самым сложным было не струсить, не отступиться от него.

— Много-много лет он превосходил тебя во всем, — медленно проговорил Создатель, — ты жил в его тени, потому что он эгоистично закрыл от тебя целое солнце.

Молодой человек вскинул голову.

— Вы правы. Он закрыл меня от солнца. Как и от всякой другой боли. И если жить под защитой, это означает жить в тени, пусть так.

Произнеся вслух мысли, которые последний месяц не давали ему покоя, молодой человек ощутил, что ему становится легче. Он наконец сумел признаться в своей ошибке кому-то, кроме себя.

В памяти молнией промелькнул случай из далекого детства. Вильям крепче сжал кулаки. Брат отбил его от мальчишек на ярмарке. Одному хулигану палкой разбил лицо, а второго провез за волосы по земле и пинал до тех пор, пока тот не расплакался. Вильям тогда так гордился братом, пока тот не отвесил и ему хорошую затрещину, презрительно бросив: «Слабак, когда же ты научишься защищаться!»

Вильям сказал ему на это: «Мог бы пройти мимо!»

А Лайонел лишь бросил на него надменный взгляд и пошел прочь.

Цимаон Ницхи покачал головой.

— Нет-нет, Вильям, ты ищешь хорошие поступки там, где их нет и быть не может. На то в тебе и ангел, чтобы прощать. Но однажды, мой мальчик, каждый имеет право взять то, чего заслуживает. И ты не должен стыдиться, эта девочка принадлежит тебе. Ты нашел ее, ты открыл, ты, все ты, не он!

— Но я не хочу! — потеряв терпение, крикнул Вильям. — Я не чувствую к ней ничего. Я не люблю ее и никогда не любил!

— Глупости! — объявил Создатель и, вскочив, протянул к нему руки, точно в попытке схватить. — Как ее можно не любить? Если ее любит даже Лайонел, этот испорченный мальчишка, высокий ценитель красоты и знаток женщин. И ты уж, будь мне любезен, найди в ней что-нибудь! Иначе…

— Иначе что? — устало спросил Вильям.

— Увидишь!

Молодой человек помолчал, а потом повторил то, что сказал в самом начале разговора:

— Я не потащу ее в постель!

Цимаон Ницхи собирался что-то возразить, но ему помешали.

В зал вбежал Гером. Упал на колени и отрапортовал:

— Вы приказали сразу оповестить — Лайонел обнаружен.

— Вот как! — обрадовался Создатель и потер ладони. — Ну и где же он?

Слуга замялся.

— Не совсем он… его следы. Ягуар использует свой дар. Тринадцать жителей вашего города не в себе… ну вы понимаете.

Создатель ударил кулаком в ладонь.

— Я так и думал. Этот избалованный паршивец так просто не сдастся!

Вильям улыбнулся своим мыслям, а лицо Цимаон Ницхи потемнело от ярости.

— Ничего, мы его выманим! — Палец старейшины уткнулся в грудь молодому человеку. — Иди, расстели постель. Стань уже мужчиной, хватит быть никчемной тряпкой!

Еще не войдя в пещеру, она заслышала женский смех и негромкое нежное пение под музыку капели.

В следующий миг глазам открылась картина: Лайонел, задумчиво наклонив голову, сидел на каменном выступе, вокруг него собрались три обнаженные девушки с длинными волосами, скрытые водой. Однако сквозь ее прозрачность можно было наблюдать золотистые чешуйчатые хвосты. Русалки пели, смеялись, бросали томные взгляды из-под ресниц и поднимались из воды, демонстрируя изящные груди.

«А я-то еще и одеться для него пыталась покрасивее, — отчаянно подумала девушка, оглядывая свой тончайший воздушный наряд. — А для него не красиво одеваться нужно, а быстро раздеваться!»

— Десять лет еще не прошло! — крикнула Катя, едва сдерживая ярость, рвущуюся наружу. Огненный шар вспыхнул внутри и сразу превратился в такой огромный, что девушке пришлось обхватить живот руками. Но поверхность воды уже загорелась, огненным потоком устремившись к юным чаровницам. Русалки испуганно закричали. Лайонел исчез, затем резкий порыв ветра поднял огненный поток вместе с волной и обрушил все назад в озеро, подняв столп брызг.

Русалки скрылись, а Катя увидела Лайонела прямо перед собой. Лицо его выражало недовольство, уголки губ были чуть опущены, глаза смотрели колюче.

— Не очень-то дружелюбно с твоей стороны обойтись так с моими знакомыми! — отчеканил он.

В голове тихо звучала «Прощальная симфония при свечах» Гайдна Йозефа, где-то нервозная, веселая, резкая, где-то плавно вздымающаяся и волнующая. И под нее в прозрачно-голубых глазах, казалось, пляшу ледяные чертенята.