Неизвестные Стругацкие От «Страны багровых туч» до "Трудно быть богом": черновики, рукописи, варианты. - Светлана Бондаренко

Разительно отличаются начало и окончание второй главы в черновике, приведенные выше, и в первом опубликованном варианте. Жесткая действительность и розово-оптимистическое описание ее. Воистину, на этом примере можно убедиться, как «лакировали действительность». Даже выдуманную действительность. Здесь не упрек Стругацким, здесь, скорее, сочувствие людям того времени.

Начало опубликованного варианта звучало так:

Сейчас, когда весь мир, затаив дыхание, слушает пеленги Девятнадцатого спутника, а экипажи «Советского Союза» и «Вэйдады Ю-и» готовятся в Гоби к старту на миллион километров, интересно вспомнить о странных событиях, имевших место год назад в окрестностях Сталинабада.

И окончание его: В середине сентября прибыла комиссия, созданная по инициативе Академии наук СССР. Всех нас, как очевидцев, направили к председателю комиссии профессору Никитину. Мы пробыли в распоряжении комиссии около недели и затем вернулись в Москву. А в ноябре…

Некоторые читатели знают об этом, может быть, не хуже меня. Восьмого ноября во все включенные радиоприемники и телевизоры и во все трансляционные сети на земном шаре ворвался громкий, дрожащий от волнения голос нашего дорогого Бориса Яновича Стронского. Мощность передаточного устройства должна была быть огромна, и действовало оно в необычайно широком диапазоне частот.

Стронский по-русски, по-немецки, по-таджикски и по-латыни три раза сообщил, что уже месяц находится на борту исполинского космического корабля, прибывшего, по его мнению, из другой планетной системы и ставшего временным спутником Земли в затененном ее телом пространстве. Стронский с большим энтузиазмом рассказал о тех, кто управляет кораблем и является творцами изумительных паукообразных машин.

— Они… весьма достойные и интеллигентные существа.

По словам Стронского, космический корабль летает вокруг Земли уже почти полтора года. Сами хозяева корабля слишком слабы физически, чтобы рискнуть высадиться на незнакомой планете с ее огромным притяжением, зато их автоматический разведчик совершал перелеты на Землю несколько раз.

— Людям Земли будет интересно узнать, — говорил Стронский, — что механические «пауки» и Черные Вертолеты появлялись в Антарктиде, в северо-восточной Канаде, в Норвегии.

Их дебют в Таджикистане был первой высадкой в низких широтах.

Торопясь, вероятно, перейти к главному, Стронский больше не останавливался на подробностях своего пребывания на корабле. Он передал, что гости из космоса выражают желание познакомиться и с другими представителями человечества, «более компетентными, чем я», для чего предлагают встречу в любой точке орбиты корабля-спутника. Наблюдая за искусственными спутниками и автоматическими ракетами, запускаемыми с Земли, они прониклись уверенностью, что такой перелет не выходит за пределы технических возможностей людей.

В заключение Борис Янович передал привет жене, друзьям и «всем, кто меня знает», и поздравил соотечественников с пятидесятой годовщиной Великого Октября.

Через несколько дней Девятнадцатый спутник начал передавать свои пеленги. Гости делали все, чтобы облегчить нашим ученым подготовку к перелету.

Когда по пеленгам были определены параметры орбиты корабля, выяснилось одно любопытное обстоятельство. Оказалось, что Девятнадцатый был впервые обнаружен в апреле, за четыре месяца до появления в Таджикистане Пришельцев. Его наблюдала Тер-Марукян, молодая сотрудница Симеизской обсерватории. Тер-Марукян решила, что это обломок английской ракеты-носителя, взорвавшейся незадолго до того в верхних слоях стратосферы.

[(1) Странно. Чтобы оставаться в затененном Землей пространстве, спутник должен делать один оборот в год. Это соответствует радиусу орбиты приблизительно в 2 млн. км. И все равно ничего не выйдет: полная земная тень кончается на расстоянии менее 1,5 млн. км. Кстати, интересно, как умудрились обнаружить инопланетный корабль на таком расстоянии (да еще в тени, ну, в полутени) астрономы Земли? И принять за «обломок английской ракеты-носителя, взорвавшейся незадолго до того в верхних слоях стратосферы»? — В. Д.]

Остальное известно. На совместном совещании представителей президиумов Академии наук СССР и Китайской Народной Республики было решено принять предложение гостей и послать на рандеву «Советский Союз» и «Вэйдады Ю-и», первые в истории земного человечества пилотируемые атомные межпланетные корабли. Эти корабли готовились к рейсу вокруг Луны, но изменение маршрута не вызвало у экипажей возражений. Соединенные Штаты посылают одну беспилотную ракету, снаряженную автоматическими телепередатчиками.

Пройдет немного времени, и мы узнаем о природе наших гостей Извне и об устройстве их звездолета и необыкновенных механизмов, которые они посылали на Землю. Но кое-какие выводы можно сделать уже теперь.

Далее в тексте идут уже известные нам предположения и раз мышления о паукообразных машинах, и — как апофеоз:

Через неделю стальные гиганты, созданные гением Человека, устремятся в ледяную пропасть Вселенной для встречи с Разумом Другого Мира. Нельзя без волнения думать об этой встрече, открывающей новую страницу в истории нашей планеты.

 3-я глава первоначально называлась: «РАССКАЗ ТРЕТИЙ, записанный, в основном, со слов Б. Я. Каневского его другом археологом Владимиром Литвиненко и названный здесь БОРИС ЯНОВИЧ КАНЕВСКИЙ («На борту Летучего Голландца»)», — и имела тот же строй повествования, что и измененная глава в «Стране багровых туч» «Лев Вальцев объясняет», а именно — дружеская беседа за столом. Не получилось тогда опубликовать «междусобойчик», не получилось и здесь. Удалось только С. Ярославцеву в «Подробностях жизни Никиты Воронцова»…

Сохранив, в основном, факты, рассказанные «паном шефом», Авторы убрали все отступления, размышления и шуточки, нужные, вероятно, для того, чтобы хоть немного разрядить сухой отчет о событиях… Сначала, как водится, надо было рассказать о самом рассказчике.

Сейчас, когда крупнейшие газеты мира регулярно публикуют на своих страницах эфемериду Девятнадцатого спутника, когда в далеком Гоби готовятся к старту на полмиллиона километров огромные звездолеты «Советский Союз» и «Вэй дады Ю-и», когда имя Бориса Яновича Каневского, окруженное ослепительным ореолом славы, прогремело по всему свету, когда, наконец, всем уже ясна связь между удивительными и необъяснимыми порознь событиями последних двух лет (я имею в виду, во-первых, прошедшее два с половиной года назад незамеченным сообщение наблюдателей Афинской обсерватории об открытии странного тела овальной формы, обнаруженного в созвездии Ориона, наблюдавшегося в течение двух ночей и затем потерянного; во-вторых, таинственное исчезновение ИСЗ-11, появившегося вновь только через пять суток и на совершенно иной орбите, — факт, оставшийся известным только астрономам и никем в свое время не объясненный; в-третьих, открытие Девятнадцатого спутника, принятого астрономами Бюраканской обсерватории за осколок английской ракеты-носителя; и, наконец, поразительные приключения Бориса Яновича — его удивительное исчезновение при весьма необычных обстоятельствах в районе Пенджикента в Таджикистане и столь же удивительное появление через полторы недели где-то на Дальнем Востоке), — так вот, именно сейчас я никак не чувствую себя уверенным в том, что настоящее повествование способно представить сколько-нибудь значительный интерес. Однако меня побуждают к действию как вполне на мой взгляд естественные досада и раздражение Бориса Яновича (моего, смею заметить, близкого друга), вызванные причинами, излагаемыми ниже, так и тот факт, что в моем распоряжении находится целый ряд замечательных подробностей, связанных с необычайными приключениями моего друга и по тем или иным причинам до сих пор еще не известных широкому кругу читателей. И только вышеизложенным соображениям будет обязан этот рассказ своим возможным появлением в печати.

Уже чувствуется характер рассказчика, правда? Тут хотелось бы поговорить о яркой особенности Стругацких показывать характер… да всю внутреннюю сущность персонажа посредством его же размышлений. Ярче эта особенность проявилась позднее, но заметна она уже здесь… Однако продолжаем:

Впервые он зашел ко мне только через месяц после своего возвращения в Ленинград. По словам очевидцев, мы долго стояли обнявшись в прихожей, время от времени с силой ударяя друг друга по спинам. Конечно, я уже знал о его возвращении.

Я читал потрясший меня короткий и скупой рассказ о его приключениях, напечатанный прежде всего в «Смене» и центральной «Правде» и появившийся затем почти во всех наших газетах. Я читал очерки о нем в «Огоньке», в «Советском Союзе» и еще в десятке толстых и тонких журналов. Я слыхал об овации, устроенной ему сотрудниками в Эрмитаже. Я успел даже составить подборку по иностранным газетам, где верили и не верили, ругали и восхищались, славословили и мешали с грязью и даже объявляли коммунистической пропагандой его удивительные приключения. Одним словом, мне следовало бы быть подготовленным к этой встрече, но, откровенно говоря, я пришел в себя окончательно только когда мы ввалились в мой кабинет и Борис Янович с привычной непринужденностью рухнул на мой диван, задрав длинные ноги в желтых ботинках и сразу напомнив мне прежние спокойные времена академических споров о способах датировки памятников по керамике или о преимуществах крюшона перед глинтвейном.