Последний защитник Камелота (сборник) - Роджер Желязны
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— С какою целью, Огонь души моей?
— Любовь моя, всего лишь согревающего выпить.
Я обдумала это предложение. Воздействие согревающего напитка вполне может ускорить развитие событий.
— Ну хорошо, моя Подруга На Пути К Блаженству, — ответила я наконец, — готова я зайти к Торговцу Хокинсу.
И мы направились к подножию холма.
— Свет Любви, — спросила я, — правда ль, что Землянин этот свою супругу в яму положил за стенами Жилища?
— Об этом я слыхала, Любовь моя, и место это знаю, но точно не уверена, что правду говорят, хотя известно: его супруга умерла.
— Как это странно, Дорогая!
— О да, моя Возлюбленная, странно.
Наконец устроившись передохнуть, мы сели друг напротив друга и были настороже. Прелестное тело Квиб, гибкое, грациозное, стремительное, такое великолепное в сгущающихся сумерках, было крупнее моего. В небе появилась луна. Я уже проголодалась, но не сказала ни слова. Пока что лучше не есть, так что нет смысла и говорить об этом.
Подножия холмов мы достигли уже в темноте. Сквозь деревья завиднелись огоньки торговой фактории. Вокруг уже начались песни ночи. Я почувствовала странный аромат, который ветер доносил со стороны холмов.
Пробираясь в зарослях кустарника, я сказала Квиб:
— Дражайшая моя, мне бы хотелось сперва взглянуть на это место — там, где закопана умершая супруга.
— Я покажу его тебе, Любимая моя.
Квиб провела меня на задний двор фактории. Когда мы проходили мимо дома, мне показалось, что я заметила силуэт Торговца Хокинса. Он сидел со стаканом в руке на темной веранде и при свете звезд казался великаном.
Квиб показала мне огромный участок земли, где совершенно ничего не росло. На одном конце участка был установлен камень со странными значками. У камня лежали засохшие цветы.
— Так мертвая его супруга здесь? Под землей, под этим камнем? Да, дорогая Квиб?
— Так мне говорили, Свет моей жизни.
— А для чего засохшие растения, Любовь моя?
— Не знаю. Все это очень странно, Любимая.
— О да, все это странно. И я не понимаю… Мне кажется…
— Эй, что это вы там делаете, букашки?
На столбе возле дома вспыхнул яркий свет, гораздо ярче, чем свет любой из лун. Землянин стоял возле двери, держа в руках свое длинное огненное оружие. Мы повернулись и приблизились к нему.
— Мы хотели выпить согревающего напитка, — произнесла Квиб на его языке. — Но сперва остановились, чтобы поглядеть на то место, где под землей находится ваша супруга.
— Я не люблю, чтоб на заднем дворе кто-то шатался, когда меня нет поблизости.
— Мы приносим извинения. Мы не знали. У вас есть согревающий напиток?
— Есть. Заходите.
Землянин придержал огромную дверь, пропуская нас. Мы вошли в дом и последовали за этим великаном, шедшим впереди.
— А металл у вас есть?
— Да, — отвечала я, доставая брусочек из сумки и передавая ему.
Две чаши напитка были тут же для нас приготовлены, и мне еще дали три металлических брусочка меньших размеров в качестве сдачи. Я оставила их лежать на циновочке возле чаши.
— За следующую заплачу я, Дорогая, — сказала Квиб.
Я не ответила, а пригубила кисло-сладкий напиток, и жидкий огонь разлился по всем моим членам. Землянин налил нам еще и водрузил чаши на высокую деревянную подставку. Комната была полна каких-то сильных, но отнюдь не неприятных ароматов, природу которых я установить не смогла. Пол был усеян мелкими частицами дерева. Помещение освещалось ярким драгоценным камнем, сиявшим высоко на стене.
— Вы, букашки, что, на охоту вышли или просто выпить сюда забежали?
— Ни то ни другое, — сказала Квиб. — Мы поженились нынче утром.
— Ах вот как! — Глаза Торговца Хокинса сперва широко распахнулись, а затем снова сузились. — Я слыхал об этой церемонии. Лишь двое продолжают путь, а третий остается…
— Да.
— И вы по пути зашли ко мне выпить, прежде чем отправляться дальше?
— Да.
— Мне все это страшно интересно. Никто из представителей моего народа никогда не видел ваших брачных обрядов.
— Нам это известно.
— А мне бы так хотелось поглядеть, чем эта церемония закончится!
— Нет.
— Нет.
— Разве это запрещено?
— Нет. Просто мы считаем брак делом интимным.
— Видите ли, я глубоко уважаю ваши чувства, но там, откуда я родом, многие дорого бы заплатили, чтобы посмотреть, чем дело кончится. А раз вы сказали, что это не запрещено, но, скорее, зависит от вашего личного решения, хотелось бы спросить вас вот о чем: не смогу ли я убедить вас дать мне разрешение заснять все это?
— Нет.
— Нет, это очень личное.
— Вы все-таки постарайтесь выслушать меня до конца. Но сперва давайте я еще разок наполню ваши чаши. Нет, металла больше не надо. Если бы — ну, предположим это хоть на минутку — вы позволили мне заснять церемонию до конца, я бы на этом точно сделал большие деньги. И мог бы вознаградить вас многими подарками — всем чем угодно из товаров моей фактории, — и вы всегда, когда бы ни пришли, могли бы сколько захотите выпивать согревающего напитка.
Квиб посмотрела на меня как-то странно.
— Нет, — ответила я. — Это дело личное и интимное. И я не хочу, чтобы наша церемония попалась к вам, в ваш ящик с картинками.
Я отодвинула чашу и встала.
— Нам уже пора идти.
— Сядьте. Не уходите. Простите меня… Но было бы просто глупо с моей стороны не спросить у вас… Я же не обиделся, когда вы разглядывали могилу моей жены, верно? Ну и вы не обижайтесь.
— А это верно, Дорогая, — сказала Квиб на нашем языке. — И мы его, возможно, оскорбили, пройдя к могиле, где лежит его супруга, и разрешения не спросив. Ну что ж, не будем обижаться на его желание, ведь просьбу мы его решительно отвергли. Не станем же себя позорить чванством.
— Ты говоришь прекрасно, Дорогая! — отвечала я пылко и вновь придвинула к себе чашу с согревающим напитком. — Да и напиток этот превосходен!
— О да!
— Люблю тебя.
— И я тебя люблю.
— А как прекрасен Руби-Стоун! Как он нежен!
— О да! И грациозен!..
— Как я была горда, когда в Жилище мы его несли!
— Я тоже! А помнишь танец в небесах? О, как он был великолепен… И выбранный тобою камень был лучше всех. Он в свете солнечном так пламенел!
— А вечером рубина блеск нежнее стал и мягче…
— Да, ты во всем права. И все будет прекрасно.
— Да, я уверена.
Мы допили свой напиток и уже собирались уходить, когда Землянин вновь наполнил наши чаши.
— За счет заведения. Свадебный подарок.
Я поглядела на Квиб. Квиб — на Торговца Хокинса, потом на меня. И мы снова сели и прильнули к сладостным чашам.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});