Обречённый на любовь - Николай Романецкий

— Я не Бог, — спокойно заметил Калинов. — В этом деле сплошная неопределенность. А для определенных выводов попросту не достает информации.

— Ну так ищите, черт бы вас побрал! — взорвался Рассел. — Который день толчете воду в ступе! Мафия — не мафия, болезнь — не болезнь, ксены не ксены… Что мне отвечать Космической комиссии? Пять раз на дню звонят, интересуются, не пора ли отзывать из отпусков тех космонавтов, кто пока еще жив.

Калинов молчал. Разговор пошел ковровый, в одни ворота. Надо ждать, пока шеф успокоится, но все равно я ему пока ничего не скажу.

Шеф успокоился быстро.

— Ладно, — бросил он. — Что думаешь делать дальше?

— Добывать информацию.

— Дисивер намерен впредь использовать?

— Обязательно! — соврал Калинов.

Нетерпение шефа было понятным, но успокоить его пока нечем, не рассказывать же о сегодняшних подозрениях!.. Поэтому Калинов попросил разрешения удалиться. Рассел только рукой махнул.

Едва Калинов вошел к себе в кабинет, позвонила Аллочка Крылова. От нее удалось отделаться только через десять минут, и это стоило ему немало нервов. «Мисс миллионерша» договорилась, в конце концов, даже до обвинений в том, что он, Калинов, никогда и не был другом Игорю. Калинов едва сдержался.

Потом позвонил Мищенко и сказал, что никаких толковых идей в головы комиссии, занимавшейся расследованием гибели Бойля, так и не пришло, либо это происки дьявола, либо необычным образом организованный суицид, мнение некоторых должностных лиц, будто Бойль вовсе не собирался сводить счеты с жизнью, — это частное мнение некоторых должностных лиц, комиссии нужны более серьезные доказательства, конечно, кто-то будет наказан, комиссия не может работать вечно, на комиссию давят, да вы, Александр, и сами все понимаете…

Потом позвонил еще кто-то и сказал еще что-то.

А потом позвонила Нора. Ждавший доклада Милбери Калинов чуть с кресла не упал, удивление удалось скрыть с огромным трудом, но профессиональная закалка помогла.

— Здравствуйте, Саша! — Нора была, как и позавчера, пшеничной блондинкой. И в тех же зеркальных очках.

— Добрый день, — сказал Калинов. — Что-то я не припоминаю, когда давал вам свой служебный номер.

Нора, кажется, улыбнулась. Когда глаз не видно, об улыбке можно судить лишь довольно приблизительно: то ли улыбка, то ли гримаска неудовольствия. Во всяком случае, уголки ее рта разошлись в стороны.

— Разумеется, не помните, — сказала она. — Ведь вы были так пьяны! И так прилипчивы!.. Мне очень нужно с вами встретиться, и чем быстрее, тем лучше.

Да, я был пьян, подумал Калинов. И наверное, был прилипчив. Но служебного номера я тебе никак не мог дать! Иначе я бы не работал в нашей организации.

Он перестроился. Теперь Нора видела не сотрудника отдела аномалий, а на все готового донжуана.

— Конечно. — Донжуан закивал и чуть ли не приложил руки к груди. Всегда рад встрече с вами. Где и когда могу вас найти?

Нора взглянула на часы:

— Хоть сию секунду… Отель «Москва», двести пятый номер. Я буду ждать. Это очень срочно и очень важно для меня. Да и для вас тоже. — Она снова улыбнулась-сгримасничала и отключилась.

Так, сказал себе Калинов. Кажется, интуиция меня не подвела: другая сторона зашевелилась. И кажется, я верно определил направление, в каком она собирается шевелиться.

Он вызвал Милбери.

— Вот как выглядел Крылов-старший в последний год своей жизни, сказал Милбери.

На экране появилось изображение мужчины. Калинов чуть вздрогнул: это был именно тот, в кого стреляли вчера они с Довгошеем, неуязвимый посетитель.

— Так! Интересно… Информация о его смерти подтвердилась?

— Абсолютно, шеф. Тело было найдено. Погиб он при обвале. Никаких сомнений… Кстати, он вовсе не Крылов. Это девичья фамилия матери Игоря, а отца звали Назаров. Кирилл Назаров.

Ай да Лидия, подумал Калинов. Игорь Сергеевич Крылов — сын Кирилла Назарова… Эко она разобралась с мужем, никакой памяти ребенку не оставила!.. Однако Назаров и в самом деле погиб. Ничего себе! А кто же тогда разговаривал вчера со мной?..

Он потер рукой подбородок и передернул плечами. Ему стало вдруг не по себе: чертовщина продолжалась.

— А девушка?

— С девушкой вот какое дело… Зовут ее Эленор Шепард. Она из Лос-Анджелеса. Отель «Москва», двести пятый номер. Прибыла в Петербург во вторник вечером. Я связался с Лос-Анджелесом, и выяснился весьма любопытный факт… Оказывается, Эленор Шепард умерла.

— Что-что?!

— Она умерла, — повторил Милбери. — В понедельник. Утонула при неизвестных обстоятельствах. Признаков насильственной смерти не обнаружено. Информация абсолютно достоверна, подтверждена лос-анджелесской полицией. Так что ее именем пользуется кто-то другой.

— Снимок ее есть?

— Да.

На экране появилось изображение. У Калинова отвисла челюсть. Это несомненно была она, разве что без зеркальных очков. Цвет волос, овал лица, форма подбородка — все совпадало. Калинов покачал головой.

Интересный поворот, подумал он. Что же это за силы нам противостоят? Что за тяга к умершим?.. Во всяком случае, встретиться с нею надо немедленно.

— Сестры-близнеца у нее нет? — спросил он.

Милбери удивился, пожал плечами.

— Не проверял.

— Проверь. И свяжись с американцами еще раз. Пусть получше проверят информацию, что-то тут не так.

Милбери кивнул.

— Далее, — сказал Калинов. — Я собираюсь навестить эту Эленор или как там ее. Отправь в отель Довгошея, пусть поболтается у входа, подстрахует меня на всякий случай. Связь с ним я буду держать через вибрас, частота номер пять.

— Есть, шеф! — Милбери отключился.

Калинов посидел немного, потом достал кобуру с пистолетом, пристроил под левую мышку. Поупражнялся немного, доставая оружие и снова пряча его. Поморщился: до автоматизма было как до Луны. Тогда он положил в карман пиджака парализатор, надел на левую руку вибрас и отправился на свидание.

Довгошей был уже тут, подпирал стенку, равнодушно посматривая по сторонам и оживляясь лишь, когда мимо проходила какая-нибудь девушка.

Калинов встретился с ним глазами, подмигнул и вошел в вестибюль. Портье оказался на месте, пришлось подойти, поздороваться, спросить дорогу. Представляться, естественно, не стал. Если портье и позвонит Норе, ничего страшного не случится, все равно она ждет. В лифте было пусто. Вызвал Довгошея, проверили связь. Выйдя из лифта, быстро разыскал нужный номер, постучал.

— Войдите, — отозвался знакомый голосок.

Калинов вошел.

Нора сидела на диване. Она была одета в строгий синий комбинезон, как бы подтверждавший, что сегодняшняя встреча будет носить сугубо деловой характер. Ничего общего с позавчерашним вечером. Разве лишь зеркальные очки. Да скрытая под ними полуулыбка-полугримаска. Впрочем, Калинов тут же был вынужден признаться себе, что и в комбинезоне она выглядела привлекательно. Экая конфетка — разверни да съешь!..

— Садись, — пригласила конфетка.

Калинов сел в одно из кресел у невысокого столика и огляделся. На полу пушистый ковер, слева от дивана дверь — наверное, в спальню. Номер был невелик и имел казенный вид: отель — он и есть отель. Хотя теперь, с широким развитием джамп-связи, количество их и сократилось и владельцы из кожи вон лезут, чтобы превратить свое хозяйство в стопроцентные человеческие жилища, но все тщетно — были они гостиницами, гостиницами и остаются. Не хватает самой малости, без которой не существует дома, — духа его обитателей. Временное жилье никогда не будет похоже на постоянное, потому что никто не пытается подогнать интерьер гостиничного номера под свои вкусы и привычки.

Поэтому номер ничего не сказал Калинову о теперешней хозяйке. Тогда Калинов встал и открыл дверь в спальню. Спальня была совсем крохотная, и никто к ней не прятался.

— Под кровать загляни, — посоветовала сзади Нора.

Калинов оставил ее совет без внимания, закрыл дверь и вернулся в кресло.

— Что будешь пить? — спросила Нора.

— Ничего.

— А я, с твоего позволения, выпью. — Она подошла к бару и неторопливо принялась готовить себе коктейль, время от времени оглядываясь на гостя.

— Зачем ты назвалась моей женой? — спросил Калинов, когда она уселась в кресло напротив со стаканом в руке.

Она промолчала. Зеркальные очки были непроницаемы для взгляда.

— Я жду ответа! — Калинов поджал губы.

Она поставила стакан на стол, сцепила пальцы рук и проговорила:

— Мне необходимо было встретиться с тобой.

— И попасть ко мне в постель тоже было необходимо?

Она кивнула.

— Для чего?

— Странный вопрос! — Она фыркнула. — Ты словно не знаешь, для чего женщины попадают в постель к мужчинам… А впрочем, это и будет предметом нашего разговора.