В гостях у Лешего (СИ) - Артье Елена

— Что, не успел попрощаться со своей подружкой? Ну прости, не до тебя было, дружок! — сказал Леший своему псу и направился к Избе, где его ждал Ломоносов со своими бойцами. Тот встретил егеря пронзительным взглядом и непривычно весело напел:

— Первым делом, первым делом браконьеры, ну а девушки?..

— А девушки потом… — усмехаясь вздохнул Леший.

* В тебе вся моя жизнь, вернись ко мне

** До встречи

Глава 28. Вещественные доказательства

— И долго мы с тобой будем играть в молчанку?

Катарина вопросительно покосилась на Светлану, продолжая помешивать в кружке давно остывший кофе.

— В молчанку? Я тебя внимательно слушаю.

— Ага, и поэтому ты уже пять минут не моргая смотришь в окно. Я понимаю, что возможно тебе не интересны мои заключения о проделанной работе, но могла бы так откровенно не игнорировать меня.

— Это не так, ты же знаешь, просто…

Как объяснить Светлане, что она оставила свою душу там, за поворотом, когда смотрела из машины на удаляющуюся спину Алекса? Сердце тревожно билось и требовало остановить его, забрать с собой и больше никогда не разлучаться! Она чувствовала, что это расставание не несёт в себе ничего хорошего для их ещё хрупких отношений. Интуиция вопила, что она его больше не увидит, а Катарина привыкла ей доверять. И в этот раз затыкала её поглубже, вспоминая каждое мгновение в объятиях любимого, перебирала каждое его слово.

В такие моменты девушка как-будто отключалась, как произошло и в этот раз. Не хотела обидеть Светлану своим невниманием, поэтому сказала:

— Прости меня, я сама не своя и очень переживаю, как он там. Прошло уже пять дней, а их всё нет и нет.

Кого она имела ввиду можно было даже не уточнять. Подруга лишь вздохнула, понимая, что мысли у Катарины были лишь об одном.

— Не переживай, всё идёт своим чередом и если бы что-то случилось, мы об этом уже бы узнали. Я хотела с тобой поговорить о дальнейших планах. Завтра мы с отцом уезжаем. Все материалы мы собрали и продолжим исследования уже в институте, так как здесь нам больше делать нечего. Ты же понимаешь, что должна решить: ехать с нами или нет.

Катарина понимала и, в то же время, не хотела принимать этого решения. Не хотела оставаться здесь одна в ожидании. Ещё в первый день возвращения Ивана увезли в город на лечение и Антон уехал вместе с ним. Несколько дней у них гостил следователь, разбираясь с найденными останками и Леониду Семёновичу несладко пришлось в отсутствии егеря, но все формальности были улажены.

Завтра уезжают остальные члены экспедиции, чтобы продолжить исследования уже в лаборатории. За прошедшую неделю Катарина много работала и расшифровала практически все найденные и зафиксированные на флешку записи. Её научный руководитель мог бы ей гордиться — свою работу она сделала на отлично, собрала интереснейший материал для своей диссертации. И кто бы только знал, что впервые она делала это не из научного интереса: она всего лишь пыталась отвлечься и не думать… Не думать о нём.

Она так и не решилась поселиться в его доме. Что бы она там одна делала? Одиночество и бесконечные мысли сломали бы её ещё в первые сутки. Да и как бы она попросила ключи у старосты Петровича? "Здравствуйте, я любовница Лешего и он просил дать мне ключи от его дома". Хуже не придумаешь, особенно в свете того, что Виктория была бывшей любовницей Алекса.

О, с ней у Катарины сложились довольно напряжённые отношения. Вооружённый словесными выпадами нейтралитет. Виктория точно уловила из разговоров изменившийся статус Катарины и словно ищейка по крупицам выуживала для себя ценную информацию. И скрипела от злости зубами. Поэтому девушки практически не разговаривали и держались друг от друга подальше.

А несколько дней назад Виктория уехала в город и Катарина вздохнула свободнее, перестав ощущать на себе злобный и завистливый взгляд.

— Я должна дождаться Алекса, — вернулась к разговору со Светланой, — я ему обещала. Я не уеду, пока не увижу, что с ним всё в порядке и мы не поговорим.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Ну, как знаешь. А я пойду пока вещи соберу, да и ужин приготовить надо.

— А я прогуляюсь, — потянулась Катарина и, надев кроссовки, пошла на улицу. Ей необходимо было подумать и разобраться в своих мыслях и желаниях. Ноги сами собой несли её в сторону дома у излучины реки. Пусть хозяин отсутствовал, но она каждый день приходила сюда и сидела на крылечке, прижавшись к нагретым за день деревянным перилам и впитывала в себя их тепло и невероятный древесный запах. Так теперь пах для неё уют, так пахла её любовь…

Поднявшись на крыльцо она увидела, что дверь была немного приоткрыта. Сердце забилось быстрее и оглушительно застучало в висках. Как?! Когда он приехал? Дрожащей рукой открыла дверь и прошла в прихожую: тишина. После солнечного света глаза неохотно привыкали к сумраку, так как занавески на окнах были закрыты.

— Вот ты и пришла, — раздался сзади насмешливый голос и Катарина, вздрогнув, обернулась. — Неужели подумала, что он вернулся? Ключиков-то нет. А вот они где, родимые, у меня.

На диване сидела Виктория и покручивала на пальце связку ключей, металлический звон которых неприятно вспарывал тишину.

— Я думала, что ты в городе.

— Как видишь вернулась, чтобы дать тебе один ценный совет.

— И какой же? — с вызовом спросила Катарина. Не нравилось ей выражение превосходства, царившее на лице у соперницы.

— Уезжай отсюда, здесь тебе не место.

— Уеду, но после того, как дождусь и поговорю с Алексом.

— Ну ты и дура, хоть и кажешься умной. Не нужна ты ему, повёлся на красивое личико и безотказность. Я даже в чём-то его понимаю: мужик он страстный, а ты выглядишь как кукла. Да только мой он был, моим и останется. И если ты думаешь, что он уедет в город за тобой, то ты ещё большая дура, чем я ожидала.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Катарина закипела, не желая слышать оскорблений:

— Это мы ещё посмотрим. Сама уберёшься отсюда или я тебе помогу, когда он приедет.

— Ну-ну, вот только вряд ли Алексей выгонит мать своего ребёнка. Меня.

Катарине казалось, что сердце её перестало биться и кровь отхлынула от лица. Неверя в происходящее покачала головой из стороны в сторону:

— Нет-нет, этого не может быть!

— Почему же, шесть недель констатировал врач. Так как ты думаешь, такой справедливый и принципиальный человек как Алексей откажется от своего ребёнка и предпочтёт ему любовницу?

— Ты врёшь! — закричала Катарина, чувствуя как медленно рушится её придуманный и счастливый мир.

И шёпотом повторила:

— Ты всё врёшь… У тебя нет доказательств.

— Хочешь убедиться? На, смотри…

На журнальный столик перед Катариной приземлились три продолговатые палочки и квадратный чёрно-белый листочек УЗИ. Ярко красные полоски горели перед глазами всполохами и вставали крестом на дальнейших планах Катарины. Спёрло дыхание и резко стало не хватать воздуха. Нужен кислород. Прочь. Прочь отсюда, чтобы не видеть довольное ненавистное лицо соперницы.

Обхватив себя руками от неожиданно пробившего озноба девушка отвернулась и молча вышла из дома, ещё несколько минут назад казавшегося воплощением домашнего уюта, а теперь превратившегося в усыпальницу умершей мечты.

Виктория смотрела ей вслед и удовлетворённая улыбка расплывалась по лицу: как вовремя она догадалась съездить в город! Получилось всё, как она задумала: против таких доказательств никто не устоит. Теперь австрийка уедет и Леший наконец-то поймёт, что лучше преданной и верной Виктории ему не найти.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

А Катарина тем временем заплетающимися ногами спустилась к реке и рухнула на зелёную мягкую траву. В нескольких метрах журчала вода, а над головой проплывали белые воздушные облака. Такие же, невесомые, как и её любовь: вроде бы и есть, а ухватишься — и в руке не останется ничего.