Рождение казака - Евгения Ляшко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Фыркнув как кот, Прокоп Алексеевич перевёл внимание на себя:
– Как там тебя?
– Павел.
– Так вот, Павлуша. Народ у нас бесхитростный, да не глупый. Коли не будет оплаты, то и биться почём зря никто не станет.
– То есть?
– Мы хотим выяснить, когда денежки повезут на завод. И сделаем так, чтобы они туда доставлены не были. Народ перебьётся чуток, при надобности охотой и рыбной ловлей выплаты по оброку как раньше справит.
– Так если у вас деньги будут, может рабочим раздать, раз вы так обо всех печётесь? – выпалил Паша.
– Не пойдёт сынок, люди, да и жандармы сразу дознаются, откуда нам богатство досталось.
– Хе-хе. Получается, вы хотите чужими руками жар разгрести…
– А ты не торопись, посиди, подумай, – не дожидаясь ответа, Прокоп Алексеевич встал и вышел в сени.
Тотчас появился кривоногий и сопроводил Степанцева в тёмный бревенчатый погреб, где светом служило лишь тонкое решётчатое оконце у самого потолка. Едва затихли удаляющиеся шаги, как Елена Юрьевна попросилась на свободу. Паша приоткрыл мешочек и выпустил ангела-хранителя.
– Сынок, они обманывают, не верь им! Нельзя иметь дело с этими бандитами! – затараторила мама.
– Сам знаю! Ситуация патовая как не поступи, всё плохо! – гаркнул Паша и чуть тише прибавил: – Выбираться всё равно нужно. А кроме как сотрудничества я выхода пока не вижу. Дай мне подумать.
* шугай – короткополая верхняя одежда из толстой шерстяной ткани с рукавами, оторочена мехом.
**лесная вольница – группы разбойников, сформировавшиеся из тех, кто сбежал в леса от подневольной жизни, преимущественно беглые крепостные.
Глава 20
Затхлый влажный воздух вперемешку со зловонием от мышиного помёта постепенно сковывал сознание изрядно продрогшего Степанцева. Паша притулился к старым доскам, которые собрал в углу тесного помещения и смотрел на пылинки, летающие в тусклой полоске света. Нестерпимо хотелось пить и есть. Он не знал, сколько находится взаперти. Сутки, может быть двое. Мама ещё обижалась и молчала.
«Они ждут моего ответа… Хотят поморить голодом, а потом повторить предложение… Думают я стану более сговорчивым… А вдруг и правда я соглашусь на всё? Где проходит граница, когда человек ради пищи становится зверем?» – тяжёлые мысли одолевали всё сильнее, а выхода юноша так и не мог отыскать.
Внезапно послышался какой-то шорох, и за узким оконцем мелькнула тень. Паша насторожился. Через минуту он услышал знакомый голос Дарьи.
– Я знаю, что ты там. Я тебе орешков и яблочек принесла.
Степанцев безотчётно скорчил забавную гримасу:
– Не боишься, что от матери влетит?
– Не влетит. Я сегодня с самого утра ей помогала, и она мне дала чуток погулять.
– И что же можно с пленником болтать?
– А ты не пленник. Ты ж сам себя тут держишь, – уверенным тоном заявила Дарья.
От такой простоты девичьей логики Паша нервно хохотнул:
– Ну, это с какой стороны посмотреть.
Через решётку один за другим посыпались ядра лесных орешков и мелкие зелёные яблочки.
«Травить не будут, я им живой нужен» – подумал Паша и принялся собирать угощение.
Но едва он протёр об себя первый орех, и хотел было положить его в рот, как устыдился своего поступка и попросил:
– Дарья, отнесли, пожалуйста, еды и Глебу – моему другу. И ямщику, что с нами был.
– Зачем это? Глеба твоего и без меня кормят. А ямщика ещё позавчера отпустили.
– Отпустили? – переспросил удивлённый юноша.
– Он без надобности, зачем лишний рот держать. Увезли в деревню, и дело с концом.
Догадываясь, что девчонка лишь повторят слова взрослых, Паша судорожно сглотнул. Он не стал больше расспрашивать, надеясь на то, что ямщик остался жив и бандиты его действительно отпустили.
Поедая питательное подношение, он поблагодарил благодетельницу:
– Спасибо тебе, красавица, за доброту и за угощенье.
Дарья кокетливо рассмеялась:
– Не думай, что я за просто так стараюсь.
Паша на секунду замер и не без иронии в голосе полюбопытствовал:
– И какой тебе от меня прок?
– Как с батюшкой моим сладишь, я начну его упрашивать, чтоб благословил нас и обвенчаться позволил.
Юноша быстро заморгал и чуть не поперхнулся, но, не желая рассориться с бойкой девчонкой, осторожно спросил:
– Так ты дочка Харитона Алексеевича?
– Не-е, он мой дядька, младший брат батюшки.
– Харитон – это младший брат Прокопа Алексеевича? – с сомнением уточнил Степанцев, когда в его памяти внезапно воскресло поведение братьев.
– Ага. Пяток лет разницы. Так вот. Батюшка мой давно знает, что я хочу себе в мужья казака. Он противиться не будет. Я у него любимая младшенькая дочка. Поживёшь у нас, пока я в возраст невесты войду, и свадьбу справим.
«А вот и возможный союзник или какая ни на есть заступница» – смекнул Паша и спросил:
– Что же ты такого о казаках знаешь, что аж замуж за одного из них захотелось?
– Был у нас одно время казак в отряде у батюшки. Многое сказывал о ратных подвигах, да о семейных традициях. Полюбилось мне, что многие поколения семей казаков живут дружно под одной крышей. Старшие заботятся о младших. Молодые почитают стариков.
– А у вас, что не так?
– У нас в деревне молодые стараются избу поскорее выстроить, да свой уклад там творить.
Гордо приосанившись, перефразируя слова наставника из своего казачьего класса, Паша произнёс:
– Прочный союз поколений – это верная опора для всего народа, для всей страны, для всей империи. Коли старшим хамить и не слушать, то и ошибок больше будет у молодых. А враги не дремлют, в раз глупых и нерадивых юнцов одолеют. Я думаю, что в любой семье такое воспитание детям дают, прививают базовые основы, в общем. А вот то, что живут мирно под одной крышей, я думаю, повелось у казаков потому, что в одном объединении хозяйство вести проще и легче. Казаки ведь на рубежах в основном стоят, там и традиции куют. К тому же Всевышний дружно жить завещал, – юноша снял шапку, вздохнул и, рисуя по ней пальцем, проговорил, – Там, откуда я родом носят папахи с вышитым белым крестом. Это всё равно, что крест животворящий. По заветам Божиим казаки живут. В них все правила сказаны.
Дарья неловко хихикнула:
– Мудрёно ты сказываешь, прям как протоирей в церкви. А я тебе вот что скажу. Коли ты не выказал отказа от венца, буду я теперь о тебе млеть и ждать, когда ты противиться батюшке моему перестанешь. Сама я к нему не пойду. Там где дядька корысть имеет, он несговорчив.
За окном зашуршала одежда и всё стихло.
Паша грыз орехи с яблоками и