Слово президента - Том Клэнси

После того как Третий корпус Армии Аллаха лишился противовоздушной обороны, внимание союзной авиации было обращено на более серьезные проблемы. На земле находилось свыше шестисот танков, восемьсот бронетранспортеров, больше двухсот артиллерийских орудий — как самоходных, так и на механической тяге, — несколько тысяч грузовиков и тридцать тысяч солдат, которые оказались далеко на территории иностранного государства и теперь пытались спастись. «Штурмовые иглы» F-15E барражировали над этой массой людей и боевой техники на высоте пятнадцати тысяч футов, сбросив скорость до минимальной, пока операторы их систем вооружения выбирали цели и наносили по ним удары «умными» бомбами лазерного наведения. Небо было безоблачным, солнце ярким, а поле боя ровным, и укрыться там было негде. Действовать здесь оказалось намного легче, чем на бомбардировочном полигоне на базе Неллис. Спустившись ниже, F-16 тоже взялись за охоту, нанося удары ракетами «маверик» и сбрасывая обычные бомбы. Еще до полудня генерал-лейтенант, командир корпуса, поняв, что он является теперь старшим из командного состава Армии Аллаха, собрал машины поддержки, пытаясь установить хоть что-то вроде порядка, и приказал отступать. Под бомбовыми ударами с воздуха, видя, как с востока приближается Пятая бронетанковая бригада саудовской армии, а в тыл готовятся ударить американские войска, он решил двинуться на северо-запад, надеясь вернуться на свою территорию в том же месте, где Армия Аллаха недавно пересекла границу. Его бронетехника попыталась установить дымовые завесы, что в некоторой степени затруднило действия союзной авиации. Проявив разумную осторожность, саудовские и американские истребители не стали снижаться, опасаясь, что войска ОИР начнут отстреливаться, а это на малой высоте могло оказаться эффективным. Поведение истребителей дало командиру корпуса надежду, что он сумеет вывести хотя бы две трети своих войск. По крайней мере ему не приходилось беспокоиться о горючем — теперь в его распоряжении находились автозаправщики всей Армии Аллаха.

Сначала Диггз отправился в бригаду Эддингтона. Ему были знакомы подобные зрелища и запахи. Танки могут гореть удивительно долго, иногда по несколько дней, из-за находящихся в них топлива и боезапаса, а едкий запах химических веществ скрывает отвратительный смрад сгоревшей человеческой плоти. Задача армии всегда заключалась в уничтожении вооруженного противника, но мертвые вражеские солдаты скоро начинали вызывать жалость, особенно когда погибли в такой бойне. Однако не так уж и много солдат Армии Аллаха погибло от пуль и снарядов Каролинской бригады. Большинство сдались в плен. Их следовало теперь собрать, разоружить, пересчитать и заставить работать, главным образом копать могилы, чтобы похоронить тела своих погибших товарищей. Все это было так же старо, как и сами войны, и урок, преподанный побежденным, всегда оставался одним и тем же: вот почему вы не должны снова воевать с нами.

— Что дальше? — спросил Эддингтон, сжимая зубами сигару. Победители прошли через разные, резко меняющиеся настроения. Сначала прибытие в спешке и замешательстве, страх перед неизвестностью, который они старались скрыть, решимость во время боя, а в их случае и ярость, подобную которой им не доводилось испытывать раньше, радость и эйфория победы, затем ужас от зрелища кровавой бойни и жалость к побежденным. Теперь цикл опять сменился. Большинство механизированных частей за последние несколько часов подверглись реорганизации и были готовы снова вступить в бой. Тем временем американская военная полиция и прибывшие саудовские войска занялись пленными.

— Пока оставайтесь на месте, — ответил Диггз к разочарованию и облегчению Эддингтона. — Остатки вражеской армии обратились в бегство. Вы не сможете догнать их, а у нас нет приказа вторгаться в пределы другой страны.

— Они просто напали на нас, как бывало и раньше, — сказал полковник Национальной гвардии, вспомнив Веллингтона[139]. — А мы снова дали им отпор. Все это ужасно.

— Помните Бобби Ли и битву при Чанселлорвилле[140]?

— Да, это верно. И он был прав. Эта пара часов, Диггз, когда мне пришлось заниматься передислокацией своих батальонов, запрашивать информацию, действовать на основании полученных данных.... — Полковник покачал головой. — Я никогда не ожидал, что это будет так трудно.., но теперь...

— Хорошо, что война так ужасна, иначе мы могли бы привыкнуть к ней. Как странно, что иногда забываешь об этом. Бедняги, — сказал генерал, глядя, как несколько десятков военнопленных ведут к грузовикам для отправки в тыл. — Наведите здесь порядок, полковник. И займитесь своими людьми. Может прийти приказ о наступлении, хотя я в этом сомневаюсь.

— А где Третий корпус?

— Он далеко не уйдет, Ник. Мы преследуем его и гоним прямо на Десятый бронетанковый полк.

— Значит, ты все-таки знаком с тактикой Бедфорда Форреста. — Это был один из самых знаменитых афоризмов генерала Конфедерации Южных штатов. Он гласил: «преследовать и гнать», не давать противнику ни минуты на отдых, тревожить непрерывными налетами, все время беспокоить, заставлять совершать ошибки, загонять на войска, находящиеся в засадах. Впрочем, в данном случае это уже не имело значения.

— Темой моей докторской диссертации было «Гитлер как мастер политических махинаций». Мне он тоже не слишком нравился. — Диггз улыбнулся и отдал честь. — Ты и твои люди отлично справились с поставленной задачей, Ник. Я рад, что твоя бригада воевала вместе с нашими полками.

— Для нас это большая честь, сэр.

Это был автомобиль с дипломатическими номерами, но шофер и дипломат, сидевший рядом, знали, что к ним в Тегеране далеко не всегда проявляют должное уважение. В стране, ведущей войну, ситуация менялась, и часто можно было заметить тщательно скрываемые ранее секретные сооружения лишь по тому, что теперь вокруг них было больше вооруженных солдат, чем обычно. Было бы гораздо разумнее ничего не менять, но все почему-то поступают именно так. Автомобиль остановился. Шофер поднес к глазам бинокль, а пассажир достал фотоаппарат. Действительно, вокруг исследовательской лаборатории на территории экспериментальной фермы стояли вооруженные солдаты. Разве такое бывает на фермах, ведущих исследования в сфере сельского хозяйства? Как все просто, подумал резидент СВР. Автомобиль развернулся и направился обратно в посольство.

Теперь им попадались только отставшие. «Черная кавалерия» преследовала бегущего противника, но охота за ним оказалась вовсе не такой легкой. Американские танки и бронетранспортеры обладали более высокой скоростью, чем те, которых они преследовали, но убегать всегда легче, чем догонять. Преследователям приходилось проявлять осторожность и думать о возможных засадах, а стремление добить побежденного врага компенсировалось опасностью погибнуть в самом конце уже выигранной войны. Беспорядок, царящий в рядах противника, позволил Одиннадцатому полку приблизиться вплотную, и его подразделения, находящиеся на правом фланге, установили радиосвязь с саудовскими войсками, которые уничтожали последние батальоны Второго корпуса и готовились встретиться с Третьим в решающей битве.

— Цель — танк, — послышался голос командира одного из танков. — На десять часов, четыре сто.

— Опознан, — произнес стрелок, когда массивный «Эйбрамс» остановился, чтобы выстрел был более точным.

— Не стрелять, — внезапно скомандовал командир. — Они выпрыгивают из танка. Дай им несколько секунд.

— Понял. — Стрелок тоже увидел, как от танка бегут солдаты, да и ствол орудия на Т-80 повернут в противоположную сторону. Они подождали, пока танкисты отбежали метров на сто.

— О'кей, действуй.

— Пошла. — Грохот выстрела, танк чуть откатился назад, и снаряд полетел к цели. Через три секунды башня вражеского танка взлетела вверх от мощного взрыва. — Ага, попрыгунчик!

— Цель поражена. Прекратить огонь. Водитель, вперед, — приказал командир. Это был двенадцатый танк, подбитый ими. Экипаж уже подумывал, кто же займет первое место в их роте. Командир пометил на своем приборе ИССЭ координаты того места, где три вражеских танкиста покинули свою машину, — теперь эта информация автоматически поступит в штаб полка и служба безопасности отыщет их. Набрав скорость, танк объехал подальше трех солдат противника — каким бы невероятным это ни казалось, но один из них мог выстрелить или сделать еще какую-нибудь глупость, а у американцев не было ни времени, ни желания тратить на них боеприпасы. Предстоит еще одно сражение, если только у врага не хватит ума прекратить бесполезное сопротивление и сдаться.

— Есть замечания? — спросил президент Соединенных Штатов.

— Сэр, возникнет прецедент, — заметил Клифф Ратледж.