Сборник 'ИЗБРАННОЕ' - Теодор Гамильтон Старджон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Но эти трое смотрели так невинно и простодушно... на открытом лице мальчика - ни тени злорадства, на мужественном лице Тэнайна - искренняя забота о госте, на лице Нины... ох, какое у нее лицо! Нет, нельзя выдать смятение. Если они нарочно хотят его смутить, он не доставит им этого удовольствия. А если это неумышленно, пусть не заподозрят, в чем он уязвим.
- Как видно, - произнес он медленно, - мы, жители планеты Кит Карсон, ценим уединение несколько более высоко, чем вы.
Все трое удивленно переглянулись, затем цветущее здоровым румянцем лицо Тэнайна прояснилось: он понял.
- Вы не едите на людях!
Брил не вздрогнул, но дрожь отвращения была в его голосе, когда он ответил коротко:
- Нет.
- О, - промолвила Нина. - Мне так жаль!
Брил счел за благо не уточнять - о чем именно она жалеет. Он сказал только:
- Неважно. Обычаи бывают разные. Я поем, когда останусь один.
- Теперь мы понимаем, - сказал Тэнайн. - Будь спокоен. Ешь.
Но они все так же сидели и смотрели на него!
- Как жаль, что ты не говоришь на другом нашем языке, - сказала Нина. Тогда было бы так просто объяснить! - Она подалась к Брилу, протянула руки, словно хотела прямо из воздуха извлечь желанное понимание и одарить им гостя. - Пожалуйста, Брил, постарайся понять. В одном ты очень ошибаешься: мы чтим уединение едва ли не превыше всего.
- Очевидно, мы вкладываем в это слово разный смысл, - ответил он.
- Но ведь это значит - когда человек остается наедине с собой, не так ли? Когда ты что-то делаешь, думаешь, работаешь или просто ты один и никто тебе при этом не мешает?
- Никто за тобой не следит.
- Ну? - радостно воскликнул Уонайн и выразительно развел руками, словно говоря: "Что и требовалось доказать!" - Так что же ты? Ешь! Мы не смотрим!
Ничего нельзя понять...
- Мой сын прав, - с усмешкой сказал Тэнайн, - только по обыкновению уж слишком режет напрямик. Он хочет сказать: мы не можем на тебя смотреть, Брил. Если ты хочешь уединения, мы просто _не можем тебя видеть_.
Вдруг озлившись и махнув на все рукой. Брил потянулся к подносу. Рывком схватил бокал, в котором, по словам Нины, была вода, достал из кармашка на поясе какую-то облатку, сунул в рот, проглотил и запил водой. Грохнул бокалом о поднос и, уже не сдерживаясь, крикнул:
- Больше вы ничего не увидите!
С непередаваемым выражением лица Нина легко поднялась на ноги, изогнулась, словно танцовщица, и чуть дотронулась до подноса. Он взмыл в воздух, и она повела его по двору прочь.
- Хорошо, - сказал Уонайн, будто в ответ на чьи-то неслышные слова, и неторопливо пошел следом за матерью.
Что же это было в ее лице?
Что-то такое, с чем она не могла совладать: оно поднялось из глубины к этой невозмутимой поверхности, готовое явственно обозначиться, вырваться наружу... Гнев? Если бы так! - подумал Брил. Обида? Он бы и это понял. Но... смех? Только бы не смех! - взмолилось что-то в его душе.
- Брил, - позвал Тэнайн.
Опять он до того забылся, заглядевшись на эту женщину, что голос Тэнайна заставил его вздрогнуть.
- Скажи, что нужно сделать, чтобы тебе удобно было есть, и я все устрою.
- Вы не сумеете, - без обиняков ответил Брил. Холодными, недобрыми глазами он обвел комнату и все вокруг. - Вы тут не строите стен, сквозь которые нельзя было бы видеть, и дверей, которые можно закрыть.
- Да, правда, не строим, - уже не в первый раз великан принимал его слова буквально, не замечая их оскорбительного смысла.
"Конечно, не строите, - подумал Брил. - Даже для..." - и тут в нем шевельнулось чудовищное подозрение.
- Мы, жители планеты Кит Карсон, всегда полагали, что история человечества есть путь развития от животного к чему-то более возвышенному. Разумеется, мы слишком скованы и не можем совсем уйти от животного состояния, но мы делаем все, чтобы не выставлять напоказ то, что осталось в человеке от животного. - Он сурово повел затянутой в перчатку рукой, указывая на весь этот огромный, открытый дом. - Вы, очевидно, не достигли такого уважения к идеалам. Я видел, как вы едите; несомненно, и другие отправления организма совершаются у вас так же открыто.
- Да, - сказал Тэнайн. - Но с этим (он указал пальцем) совсем другое дело.
- С чем - с этим?
Тэнайн снова показал на одну из серых глыб. Оторвал клочок мха - это был самый настоящий мох - и кинул на гладкую поверхность глыбы. Протянул руку, дотронулся до одной из серых полос. Мох потонул, как тонет камешек в зыбучем песке, только гораздо быстрее.
- Живую ткань, достаточно сложно организованную, они в себя не вбирают, - пояснил Тэнайн, - но мгновенно, до последней молекулы поглощают все остальное, и не только с поверхности, но даже на некотором расстоянии.
- Так это и есть у вас... э-э...
Тэн кивнул и подтвердил - да, оно самое и есть.
- Но... но ведь это значит - у всех на виду!
Тэн с улыбкой пожал плечами.
- Вовсе нет! Вот почему я и сказал, что это совсем другое дело. Едим мы все вместе. А это... - Тэн сорвал еще кусок мха и следил, как он погружается в серую глыбу. - Этого никто не заметит. - Он вдруг рассмеялся и опять сказал: - Хотел бы я, чтобы ты узнал наш язык. Так просто и понятно можно все это выразить.
Но Брила заботило другое.
- Я ценю ваше гостеприимство, - сказал он напыщенно, - но хотел бы продолжать свой путь. И как можно скорее, - прибавил он, с отвращением покосившись на серую глыбу.
- Как тебе угодно. Ты привез
