Блог «Серп и молот» 2014–2016 - Петр Григорьевич Балаев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Пошли, Валерьевич, — я направился к локомотиву: — Работаем таможенный контроль с самого начала и смотрим на реакцию машинистов. Внимательно только…
* * *
Уже в кабине тепловоза стало видно, что машинист и его помощник, как только оказались наедине со мной и Решетневым, просто побелели. Они были не первые клиенты из числа локомотивных бригад, которые после общения с нами бегали с повестками по следователям.
— Граждане, пересекающие таможенную границу, я начальник оперативно-розыскного отдела Гродековской таможни Балаев Петр Григорьевич. Вот моё удостоверение.
— Мы Вас знаем, — подал голос машинист.
— Меня меньше всего волнует, кто меня знает или не знает. Слушайте внимательно. Это, — я показал на Валерьевича: — оперуполномоченный по особо важным делам оперативно-розыскного отдела Гродековской таможни Решетнев Сергей Валерьевич. Уведомляем вас о том, что в отношении вас сейчас будет проведен таможенный контроль. Имеете ли при себе либо в транспортном средстве, с которым пересекаете таможенную границу, запрещенные к вывозу предметы, наркотические средства, сильнодействующие и психотропные вещества, товары и валюту, подлежащие обязательному декларированию?
— Нет, ничего нет, — ответил машинист, хмурый мужик лет 40.
— Вы? — спросил я у его помощника.
— Нет, — тот вообще был еще зеленым почти пацаном.
— Хорошо. Пожалуйста, предъявите ручную кладь, если она у вас имеется, к досмотру.
Они выставили на приборную панель тепловоза свои дорожные сумки.
— Выложите из Вашей сумки вещи, — попросил я машиниста.
Тот вытряхнул всякие банки-склянки, сменную одежду. И на панель шлепнулся зашитый в ткань и сверху запаянный в полиэтилен пакет, размером по формату бумаги А-4 и толщиной сантиметров пять.
— Что в пакете?
— Документация на тепловоз, — явно трясущимися губами, заикаясь выдавил из себя машинист.
Что-то новенькое. Я как-то не встречал еще такой способ перевозки формуляров, обычно они замасленные в бардачке валяются. Но на всякий случай уточнил у Решетнева, он в прошлой жизни работал на локомотивах:
— Валерьич, в таком виде возят тепловозную документацию?
— Да ну на х…!
— Что в пакете? — вопрос его владельцу.
— Не знаа-ааюю!
Уже совсем весело.
— Сергей Валерьевич, крикните на улицу, пусть двух понятых сюда притаранят.
Валерьевич открыл дверь кабины и заорал:
— Граждане чекисты, двух понятых дайте сюда!
Вся отдыхающая на шпалах мафия аж подлетела с криками: «А! Что там? Нашли?»
— Бля! Да не лезьте вы, успокойтесь, — Решетнев решительно пресек попытки «братьев» проникнуть в кабину: — Понятых — и всё. Остальным — ждать!
В присутствии понятых я надорвал угол пакета… Внутри ксероксная бумага, и — угловой штамп «Секретно». Тушите свет! Приплыли!..
* * *
Разорвал еще немного. Дальше — не для обнародования. Дальше — попадос полный! Целая пачка секретных документов!
Показал понятым только штамп «Секретно» и отпустил их. Помощник машиниста явно ничего не понимал, а вот его старший товарищ начинал уходить в нирвану, заметно было, что настроение у человека немного испортилось. Клиента надо было дожимать немедля, пока он тепленький.
— Ну что, Сергей Валерьевич, вот и встретились мы с живым шпионом, — начал я вкрадчивым голосом, обращаясь к своему подчиненному: — Полюбуйтесь — Джеймс Бонд из Манзовки.
— Кто шпион? — подал голос пока еще не окончательно улетевший в астрал «виновник торжества»
И резкий переход на крик:
— Паровоз — шпион! Еб… …. …. …! Ты вообще …! Тебе еще раз штамп показать, сука! Ты думал, с тобой в дурочку здесь играют? Урод … … …! Сколько лет теперь сидеть будешь — подсказать? Ты, сука, с поличным взят! При попытке секретные документы в Китай вывезти! Тебе — п…! Всё! Твоя жизнь завершена! Пожизненно теперь! Как минимум!
— Я-яя, яя-яя не заа. Не знаа-аалл! — это тело еще и лепетать что-то пыталось.
— Теперь уже насрать, что ты знал или не знал! Всё. Тебя с поличным взяли! Тебе понятно это? Понятно, блядь, спрашиваю тебя?
— Да-аа.
— Теперь смотри, придурок! Если кто-то еще успеет те баулы, которые ты скинул найти раньше нас, и уволокет их — то я наверно тебя до камеры не доведу! Я тебя шлёпну при попытке к бегству! Сам, сука, шлёпну. Потому как ты подозреваешься, дебил, в совершении особо опасного преступления! Тебе живым убежать нельзя дать! Шпионов стреляют при попытке к бегству!
— Я не шпион.
— Твою мать! Смотри сюда! На штамп смотри! «Секретно»! Кто передает иностранцам секретные документы? Ты куда их вёз? В Манзовку? Или в Китай всё-таки? Что в баулах? — быстро говори! Быстро — время на секунды пошло!
— От ракет самолетных ерунда какая-то.
— Ох…!!! Где они? Ну?
— Скинули, у нас пожар был на тепловозе. Скинули. Километра два отсюда.
— Бегом туда! Бегом! Пока они на месте — у тебя еще шанс есть! Бегом! Понятно тебе?
— Понял я. Понял. Они там еще! Покажу!
— Валерьич, давай его к чекистам и пусть рысью все туда! — я передал этого кулика Решетневу.
Вылез из тепловоза. Три минуты крика, а состояние такое, как будто в одиночку вагон с углем разгрузил.
— Смотреть пойдем, что там найдут? — спросил Решетнев у меня.
— А оно тебе надо?
— Да на хер не надо. Только по шпалам таскаться. Блин, Григорьич, конторские даже сумки вытряхнуть не догадались? Или что это было?
— Честно? Я до сих пор понять ничего не могу. Я вообще не рассчитывал, что в сумках что-то найдем. Думал — уже досмотрели. Я просто хотел на реакцию посмотреть: может всё-таки не сбросили, и где-то в тепловозе всё-таки. Я не рассчитывал на это. Это — уже «высший пилотаж»! Знать, что контрабас тянут, и ручную кладь не проверить — это «высший пилотаж»!..
* * *
— Петр Григорьевич, Вас сейчас назад, в таможню, отвезти? — подошел Игорь Огарков.
— Что, Валерьевич, поедем? Вроде делать больше нечего здесь, — спросил я у Решетнева.
— Да черт его знает? Может дождемся, пока притащут эти сумки?
— Да они два часа ходить будут! А мне на завтра еще почту с отчетами к отправке подготовить. Без завтрака, обеда и опять до 10 вечера на работе. Гастрит уже задолбал.
— Да давай подождём, Григорьич. Хер их знает, в каком месте они опять обделаются? Жалко будет.
Уехали мы только через два часа, уже к вечеру. И благодаря Сергею Валерьевичу Решетневу, который уломал меня дождаться результатов поиска баулов с боеприпасами, избежали мы очень и очень серьезных неприятностей. Я до сих пор уверен, что меня просто сожрали бы живьем до окончания всех разборок. В благодарность, так сказать, за содействие: почти дохлое дело спасли и еще секретным документам не дали в Китай уехать (локомотивную бригаду, и поезд
