Время для жизни - taramans

Еще в прошлой жизни Елизаров, как-то болея гриппом, и находясь на «больничном», случайно наткнулся в телевизоре на толи документальный фильм, толи цикл передач об училище имени Вагановой. Читать не мог – глаза болели, а вот даже не смотреть «ящик», а больше – слушать, что из него говорят, было легче. И как-то из-за безделья и скуки – заинтересовался. Никогда не интересовался балетом, а здесь – так совпало! И было действительно интересно узнать, что балет – это целый мир, населенный… вот даже людьми их было не назвать. Эльфами населен этот мир – не иначе! Эти эльфы жили в своем мирке, общались с себе подобными, выступая для узкой прослойки знатоков и ценителей.

И уж легкой эту жизнь было не назвать! Как рассказывала одна дама среднего возраста, сама балерина в прошлом, преподаватель этого учебного заведения – для успешной карьеры в балете мало начать занятия в очень раннем возрасте, заниматься упорно и даже – очень жестко. Необходимо было иметь определенное телосложение. А это – уже генетика! Невысокие девочки, астеничные, но в то же время жилистые, как… как куры в советском гастрономе! Там даже схему показали – тип сложения у танцовщиков, и тип сложения у девушек. Даже ступня должна быть определенной формы, и – даже кости таза! Андроиды, блин!

А уж нормы веса – это вообще «запределье» какое-то! При росте сто шестьдесят пять – сто семьдесят сантиметров у девочек, вес должен быть не более пятидесяти килограммов. А еще лучше – сорок пять! Маленькая грудь, узкие бедра… Поэтому и в позднее советское время девушки эти были востребованы у довольно узкой прослойки советских мужчин определенного толка и социального положения. Эстеты, ага! Где-то совсем близко и эти… «радужно-прекрасные»!

Косов помнил, как тогда его покоробил ответ преподавателя на вопрос – что же делать тем, кто, взрослея, стал выбиваться за рамки принятых норм? Снисходительно улыбнувшись, дама ответила, что в стране, кроме Москвы и Санкт-Петербурга, есть много других театров, в которых требования – не такие жесткие. Вот там – да, можно! А здесь – отнюдь!

Так что… ухаживая за девчонками, подкармливая их разными «вкусностями», Косов оказывал им – медвежью услугу!

«Но сейчас же… еще не то время? И нормы у балетных еще – не настолько жесткие? Хотя… Майя Плесецкая – уже вроде бы вышла на сцену. Пока еще ребенком! Вот уж кто – легенда сцены!».

- Танечка! Горячий пирожок со сладким повидлом! Ах, какой вкусный пирожок! – поглядывая с улыбкой на Машу, шептал он Таньке на ушко.

— Вот же ты скотина, Ваня! – засмеялась Танька, - Хотя... Я же не одна буду есть эти пирожки. Вон, Машка тоже будет!

Он принес по пирожку девчонкам, пару – себе, и две бутылки газированной воды. Заодно выклянчил у продавщицы стакан, отдав, впрочем, за него деньги.

- Смотри… опять эта… твоя знакомая вышла! Ищет кого-то… не тебя? – с издевкой спросила Таня, оторвавшись от пирожка.

У сцены стояла Кира. И, похоже, действительно кого-то искала в толпе зрителей. При этом старательно не смотрела в их сторону. Уловка была… довольно детской.

- Так… девчонки! Мне все же нужно подойти, переговорить! – пробормотал Косов.

Танька хотела что-то съязвить, но подруга одернула ее.

- Еще раз здравствуй, Кира! – улыбаясь сказал, подойдя Косов.

Та сделала равнодушный вид и поинтересовалась:

- А что же ты… знакомых своих оставил?

- Ну ты же понимаешь… что я не мог просто поздороваться с тобой и уйти?

- Да-а-а? Спасибо!

- Кир! Ну перестань дуться! Как бы это… я же тебе ничего не обещал? – не мог подобрать слов Иван.

Девушка внимательно посмотрела на него:

- И правда… чего от тебя ждать?

- Ну да… вот такой вот.

- Да ладно… это не мое дело, в конце концов!

- А ты… я смотрю – прямо влилась в коллектив к Калошину.

Она хмыкнула, покосилась на него:

- Знаешь… хоть мои родители и обеспечивают меня всем необходимым, но все же иметь какие-то личные деньги… Я поэтому еще и на водную станцию устроилась!

- Да? И кем же?

- Инструктором и еще – медиком! Вот… подрабатываю! Кстати, Косов! А что у тебя со сдачей зачетов? Много сдал?

Иван скривился. Да ни хрена не много, на самом-то деле!

Похоже, Кира все поняла:

- И что ты собираешься делать? Так все и забросишь, да? Не жалко столько терять? Половина же уже сдана!

- Тихо-тихо, Кира! Ну что ты сразу – с места в карьер?! Ничего я забрасывать не собираюсь! Просто… мне через месяц уже уезжать. Я уже и с работы увольняться собираюсь… Времени ни на что не хватает!

Кира хмыкнула, прищурившись:

- Ну… на девушек же хватает?

Косов задрал кепку, дурашливо пропел:

- Первым делом, первым делом – самолеты!

Ну а девушки? А девушки – потом!

- Так вот, Кирочка, это – не про меня! У меня – все наоборот: сначала девушки, потом – снова девушки, ну а дальше… а дальше – вновь – они же! И лишь потом… месте там на пятом… или даже – на шестом – всякие самолеты, дирижабли, и даже… всякие катамараны!

- М-да… а ведь этот хмырь… ну этот – комсорг Ваш совхозный! Он ведь прав был, получается! Ты ведь жутко развратный тип, Косов! Получается, он – прав, когда пытался тебя «зарубить» на прием в комсомол; а я – не права!

- Да ладно, Кир! У каждого – свои недостатки! А без недостатков человека нет! Если был такой человек – он был бы – Бог, ну или близко к этому!

Кира скорчила мордашку, как бы сказали в будущем – «рука-лицо».

- Он еще и про Бога речи ведет! Да ты же – абсолютно сырой тип! Вот где твоя комсомольская сознательность? Где чувство ответственности? – но было видно, что Кира прячет улыбку.

- Кирочка! А давай ты не будешь сейчас говорить, как на комсомольском собрании, а? Кроме того, что мы с тобой комсомольцы, так мы же еще и люди, не так ли? Ты вон вообще – красивая девушка!

- Ты, Косов, мне зубы не заговаривай! Вот что! Если ты уже – бездельник, нигде не работающий, то я беру над тобой шефство! Тебе же нужно сдать все водные зачеты? И гимнастику? Вот и