Сборник книг вселенной The Elder Scrolls - Bethesda softworks

И было так, как предсказала Намира. Хитрюга стал нищим. Никто не мог смотреть на бедолагу, не испытав непреодолимого желания бросить ему монетку, и вскоре он понял, что сила презрения дает прекрасную возможность получить доступ к секретам мира сего. В присутствии Хитрюги люди не боялись разговаривать на любые темы и не обращали на его внимания. В каком бы городе Хитрюга ни находился, вскоре он узнавал все о его жителях.

И по сей день, если вы хотите узнать какую-то тайну, вам стоит попробовать расспросить нищих. У них глаза и уши во всех городах. Они знают гораздо больше, чем могут подумать те, кто с презрением проходит мимо них.

Прикосновение к небу (Пармион Салдор)

Переведено с фалмерского Колсельмо Маркартским.

Многие из числа самых праведных снежных эльфов пускались в долгое и тяжелое путешествие по Благой земле к внутреннему святилищу. Ими двигало неодолимое желание испытать единение со своим богом, Аури-Элем. Хотя все они были преисполнены решимости доказать, что достойны этого, немногие были готовы к трудностям, стоявшим на их пути, ибо дорога к Аури-Элю была терниста. Пилигримов ждали не только естественные препятствия, уготованные коварной долиной, но мириады испытаний их веры и преданности.

Говорят, что многие просто не могли продолжать путь и поворачивали назад. Однако некоторые считают, что общественное порицание, которое ждало их после такого возвращения, было более жестоким наказанием, чем любое испытание на пути к храму. Провалив попытку, они были обречены жить в тени тех, кто достиг великой славы и чести восхождения к свету. Их вера и преданность Аури-Элю были отныне под сомнением, и остаток их дней был наполнен сожалением и мыслями о пережитом позоре.

Рассказы о тех, кто достиг внутреннего святилища, тоже несут нотку сожаления. Говорят, по прибытии многие были лишь тенями прежних себя. Некоторые буквально сходили с ума от недосыпания и были крайне истощены. К концу путешествия казалось чудом, что им хватает сил нести свой кувшин и подниматься по ступенькам храма — это было последнее истинное испытание преданности. Вне зависимости от конкретного рассказа, все они заканчиваются одинаково. Говорят, что каждый пилигрим поднимался, окутанный светом, и на лице его читались облегчение и покой.

Принципы колдовства (Корвус Диренни)

Колдовство — это чародейское искусство призыва существ и предметов из других планов для последующего их использования заклинателем. Изучение этого искусства долгое время не развивалось из-за присущих ему опасностей, поскольку призываемые сущности, в особенности более разумные Даэдра, сопротивляются призванию в Нирн для выполнения чьей-либо воли и зачастую пытаются причинить заклинателю вред.

Значительный успех, которого я достиг в разработке безопасных и надежных заклинаний призыва, исходит из моей системы разделения такой магии как состоящей всегда из двух существенных и взаимосвязанных компонентов — из призывающих чар и связывающей руны. Именно последняя часть, разумеется, и защищает заклинателя от призванной сущности или предмета, позволяя призывателю поработить их.

Раньше колдовство было довольно опасным занятием из-за того факта, что чародей-призыватель должен был использовать два заклинания, призывающее и связывающее, по отдельности, и если связывание применялось неправильно или слишком медленно, заклинатель мог поплатиться жизнью за эту ошибку. Моим нововведением стало переплетение магии призыва и связывания таким образом, чтобы они образовали единое заклинание, накладывающее оба эффекта одновременно и таким образом гарантирующее, что призванный объект обязательно будет связан.

Ученику настоятельно рекомендуется с должным усердием подойти к изучению заклинаний в прилагающемся гримуаре: хотя мои методы сделали колдовство менее рискованным, это искусство, к которому никоим образом не следует относиться поверхностно и бездумно. Ученик, который так делает, будет только обузой, причем недолгой, для своего мастера.

Прихоть удачи: Ловушка Судьбы (Зилмок Голдж)

К тому времени, как Миневе Иолос исполнилось шестнадцать, она стала нежеланным гостем во всех лавках и поместьях Балморы. Иной раз она прихватывала оттуда все стоящее, в другой — просто получала удовольствие от самого факта проникновения, минуя замки и ловушки. И каждый раз она оставляла на видном месте пару игральных костей — своего рода визитную карточку, по которой хозяева узнавали, кто их обчистил. Местные жители вскорости прозвали таинственного призрака "Судьбой".

Типичный для тех времен диалог в Балморе:

— Дорогая, куда подевалось твое шикарное ожерелье?

— Ах, дорогуша, Судьба отняла его у меня.

Впрочем, были моменты, когда Судьба проклинала свое занятие, натолкнувшись по собственному просчету на хозяина или охранника. Пока что ее еще никому не удалось ее поймать или даже увидеть, однако уже множество раз она оказывалась на волоске от провала. Наконец, наступил день, когда она ощутила необходимость расширить свой охват. Она подумывала уже навестить Вивек или Гнисис, но одним вечером в "Восьми тарелках" услышала о родовой гробнице Херанов. Гооворили, будто эта старинная усыпальница хоть и кишит ловушками, но таит в своих глубинах накопленные веками сокровища семейства Херан.

Судьбе показалось заманчивым преодолеть заклятье склепа Херанов и заполучить схороненные там богатства, однако к схватке со стражами гробницы она не была готова. Она размышляла о своих возможностях и вдруг заметила Ульстира Морсби за столиком неподалеку — тот, как всегда, был наедине с собой. Этот верзила-бретонец имел репутацию тихого чудака — умелого вояки, тронувшегося рассудком и обращающего больше внимания на голоса в своей голове, чем на мир вокруг.

Если уж приходится искать себе партнера для этого дельца, подумала Судьба, этот человек отлично подойдет. Он не станет требовать своей доли и не будет настаивать на честном дележе добычи. Если же дело запахнет жареным и обитатели склепа Херанов его порешат, никто о нем жалеть не станет. Как и в том случае, если Судьбе просто надоест с ним цацкаться и она решит его бросить.

— Ульстир, ты, наверно, меня не знаешь, но меня зовут Минева, — подойдя к его столику, сказала она. — Я подумываю навестить родовую гробницу Херанов. Если ты возьмешь на себя монстров, я позабочусь о замках на дверях и ловушках. Что скажешь?

Бретонец помедлил с ответом, будто совещаясь с голосами в своей голове. Наконец, он утвердительно кивнул головой и пробормотал: