Между Мирами - Андрей Валерьевич Степанов

выглядывал из-за автомобиля, я же стоял так, чтобы оставаться вне поля зрения полицейского.

При этом я видел Эдуарда и военного, который находился с ним рядом. На открытом пространстве негде было спрятаться, поэтому последний явно собирался достать оружие – засунув руку по локоть за куртку. Громила-напарник спрятался за его спиной и не собирался даже пригибаться, уверенный в том, что его не настигнет ни одна пуля.

В то же время сам Эд, такой же уверенный, целился долго и старательно. Прошло несколько долгих секунд, пока он не спустил курок, прострелив череп полицейскому. Добавив картине еще больше красного, согнул потом руку в локте, прижав пистолет к груди.

– Конверт, – услышал я голос военного. Брелок звякнул в его ладони. Секунда – и обмен будет завершен. Но Эдуард медлил.

– Конверт? – переспросил он, глядя то на оружие, то на тела полицейских перед собой, то на военного. Вдали слышался вой сирен.

Затем он посмотрел в мою сторону и подмигнул. И всадил пулю в военного, перехватив из слабеющих пальцев ключи от автомобиля.

– Нет-нет-нет, – он тут же перевел оружие на майора. – Если кто-нибудь шевельнется, застрелю еще одного.

Его помощник тут же выудил два ствола, взяв на мушку остальных.

– Какого черта! – крикнул Трубецкой. Рев сирен усиливался – я уже видел отблески на стенах старых двухэтажных домов по ту сторону улицы.

– Просто забираю то, что должно быть моим, Паш. И не более того.

Я стиснул в кармане «шершень», но даже с десяти метров не попал бы в гада. Оружие предназначалось для стрельбы практически в упор. Из-за этого Эд и его помощник быстро прошли до второго «доджа».

– Нам нельзя здесь оставаться, – сказал я Трубецкому.

– Как раз вы никуда не пойдете, – майор резко развернулся к нам. – Что вы устроили!

– Не мы, – быстро ответил я, высматривая, куда поедут патрули. – Как раз мы были за то, чтобы все прошло гладко, – а когда вояка схватил меня за пальто, сунул ему под нос «шершень»: – убивать вас я не хочу, но эта штука отстрелит все, что находится ниже лба.

Майор скосил глаза, глядя на небольшой цилиндр в моей ладони. Рядом с нами взревел двигатель второго пикапа, а через запорошенную снегом разметку к нам мчались патрули. Шурша широкими колесами, «додж» сбежал, увозя виновника наших злоключений.

– Они… – из-за автомобиля, который служил нам укрытием, показался еще один вояка и Павел моментально вырубил его одним точным ударом в ухо.

– Нам пора, – сказал он мне, вытащив пистолет, и тут же скрылся за бортом машины. Я лишь услышал, как он открывает дверь.

Майор воспользовался моментом и перехватил мою руку, стараясь отвести оружие от своего лица. Я же лишь вывернул запястье, сопротивляясь его хватке изо всех сил. И я по-прежнему не собирался убивать его – хотя впереди стояли две патрульных машины, на расстоянии пары корпусов позади тела полицейского.

Провернув руку и едва не ободрав при этом кожу, я нацелил «Шершень» вниз и нажал на кнопку. Контакт замкнулся, оружие еле ощутимо загудело и выплюнуло шарик.

То, что я попал, было заметно по лицу майора. Его хватка не ослабла, но он судорожно вздрогнул, глаза его округлились – я дернулся, потом еще раз и снова.

– Там еще двадцать таких, если вам понравилось! – прошипел я.

Мы по-прежнему были скрыты от большинства патрулей автомобилем. Оставшийся на ногах подчиненный майора оставался под прицелом Трубецкого, который сидел на пассажирском сиденье «доджа» в ожидании меня.

Я нажал второй раз, чуть повернув цилиндр. На этот раз шарик прошелся по ноге майора от бедра до колена. Резко покосившись на правый бок, майор выпустил мое запястье.

Еще до того, как он упал, я уже забрался на место водителя в пикап. От десятка вооруженных патрульных нас отделяло лишь лобовое стекло.

Глава 21. Как в плохом боевике

Я завел двигатель, пропуская мимо ушей команды полицейских. Очень вероятно, что они хотели, чтобы я вышел и сдался, но сейчас было не до того. Совсем не до того.

Эдуард свалил с документами и тонной золота, расстроив всю сделку и подставив нас. Мне многое хотелось высказать Трубецкому, но позже.

Полицейские выстраивались, окружая нас. Последний военный стоял на ногах, но через открытое окно Павел держал его на мушке.

Я схватился за селектор. Как и раньше я не любил автоматические коробки, так и сейчас особой симпатии к ним не испытывал. Потянул на себя рукоятку до упора и нажал на газ.

Тяжеленный пикап рванул с места, как ракета. Я лишь успел крутнуть рулем, чтобы уйти от прямого столкновения с патрульной «шкодой», но все равно задел и развернул ее на месте.

В салоне, кроме толчка, я не ощутил ничего. Высокий внедорожный автомобиль буквально переехал чешский автопром, сплющив капот. Я слышал лишь, как звенит стекло и хрустит гнутое железо

Полицейские, что стояли на нашем пути, бросились прочь. Другие, оставшись позади, принялись стрелять. И каждое попадание гулко отдавалось в салоне, в отличие от прочих звуков.

Двигатель ревел, уволакивая двухтонного монстра вперед. Сперва я хотел свернуть через стоянку и выбраться по правилам – здесь была система одностороннего движения – но завидев пробку на выезд, я снова ушел влево, едва не зацепив небольшой хэтч. Водитель сердито прогудел, а я, вдавив педаль газа, скрыл его в черном вонючем облаке выхлопа.

Еще один автомобиль затормозил уже на въезде на стоянку – прямо перед нами. И упорно не хотел сдавать назад.

– Вытолкни его! – крикнул Трубецкой, вжимаясь в сиденье.

– Ты бы хоть пристегнулся, – напомнил я ему. Тот схватился за ремень, словно не зная, как им воспользоваться.

В нас продолжали стрелять. Желание нагнать Эда перевесило чашу весов, и я слегка подтолкнул автомобиль, который заблокировал мне выезд. Водитель начал жестикулировать и уже открыл дверь, но я добавил газу и со скрежетом вырвался на проезжую часть.

Жать в пол мне показалось слишком – мощи двигателю хватало, несмотря на то что по словам майора, здесь лежала тонна груза. Вероятнее всего, золота, хотя я не видел ни ящиков, ни кейсов.

Шестиметровая махина рвалась вперед. Эд оставил достаточно следов, чтобы его можно было преследовать. Автомобили, поврежденные при столкновении с его «доджем», были заметны далеко впереди.

– Нам повезло, что сегодня будний день, – сказал я, чтобы как-то разрядить обстановку. – Иначе следов было бы куда больше.

Разогнаться не удавалось – приходилось постоянно лавировать между машинами, остановившимися посреди дороги, уткнувшимися в бордюр. Все ободранные или с приличными вмятинами.

Рулем крутить приходилось еще активнее. Так мы проехали мимо торгового центра, нескольких автодилеров, пролетели на красный мимо новостроек. А затем, свернув к перекрестку, притормозили.

Из-за аварии там скопилось немало автомобилей, и я попытался влезть на сплошную, стараясь при этом не обтирать попутный транспорт. Медлить было нельзя и по другой