Звёздный десант - Коллектив авторов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Пожимаю плечами, и на меня обрушивается град заверений, обещаний, и вагон благ.
– Хорошо, хорошо – соглашаюсь я. – Но у меня один вопрос.
– Конечно, хоть три!
– Моя доля в вашем… нет – в нашем Казино?
Его восторг резко угас и он уставился на меня недобрым взглядом – как кошка, у которой вы готовитесь отобрать миску с едой.
– Три… хорошо… пять процентов.
– Тридцать!
– Семь!
– Таки не смешно! Двадцать восемь!
– Десять от прибыли!
– Двадцать от оборота!
Он весьма натурально схватился за сердце.
– Вы меня убьёте!
– Ну… – я сделал вид, что хочу направиться к выходу.
– Стойте! – Он всё ещё держался за сердце. – Я хотел сделать станцию Мечты. Проект, о котором все мечтали! Живое, дышащее Казино для любого, самого взыскательного игрока! Вы же, – он протянул в мою сторону руку. – Вы рушите Игру Мечты!
– Ни разу. Пятнадцать от прибыли и… бесплатное обслуживание в ваших барах и вашими гейшами!
– Двенадцать. И всё то, о чём вы говорили и тысяча фишек в день.
– Согласен, – протягиваю ему руку. – Но – фишек пять тысяч.
Крис в ответ, молча, продолжая буравить меня недовольным взглядом, пожимает её.
За дверью меня поджидал интендант.
– Ну что? Сколько содрал?
– Да так, по мелочи. Отдал ему тридцать косых – пообещал, что я уже завтра повышение получу. Думаешь получится?
– Уверен. Он слишком любит деньги… и его компашка – тоже. – Он вздохнул. – Были бы у меня средства, я бы давно отсюда свалил, – он сделал утверждающий жест рукой. – И со снятыми взысканиями и новым званием. Но увы, – полковник развёл руками.
Сочувственно киваю ему:
– Какие планы, командир?
– Не, – он усмехается. – Я не твой командир.
– А кто? Ты – полковник, я – кандидат в рядовые….
– Нет. Я так… при тебе. А что касается планов… – он склоняет голову на бок. – Можно в кафе зайти, для разогрева. Кабак только после обеда откроется.
– Опять пить?
Он утвердительно кивает.
– А как же боевая подготовка? Та же строевая?
– Забей. Звание тебе Крис и так сделает, а всё остальное… да кому это нужно?
Как-то это неправильно.
– Нет, – я решительным жестом демонстрирую своё неприятие его плана.
– Пошли лучше матчасть посмотрим.
– Чего посмотрим?
– Ну… у Криса же тут пара штурмовиков есть?
Кивает.
– Вот, проверим их состояние. Проведём инспекцию оборудования, сделаем пару вылетов.
– Не получится, – прерывает мои рассуждение полковник.
– Почему? Разукомплектованы что ли?
– Крис на разрешит.
– Не разрешит тебе? Начальнику гарнизона?
– Не-а.
– А мне?
Полковник задумывается.
– Давай попробуем, хоть развлечёмся.
Ангар с кораблями начальника Станции визуально отличался от прочих. Ворота, ведущие внутрь, были выкрашены золотой краской и по краям обведены красной толстой каймой. У дверей дежурил охранник в лёгкой броне – из числа сотрудников ЧОП. ЧОП, как объяснил мне по пути полковник, Крис приволок с собой и доверял охрану себя и своего барахла только им. Вроде как с этим ЧОПом его связывали какие-то истории, подозреваю, что не совсем легальные. Поэтому мы по пути к его ангару сделали небольшой крюк и посетили мою Гадюку. В результате перед охранником предстал Полковник в форме и Лорд Инквизиции, в запахнутом на груди и с опущенным капюшоном официальном плаще.
Зрелище, надо признать, было дурацкое. Федеральный офицер и Инквизитор – при виде такой парочки у любого здравомыслящего человека должны были возникнуть вопросы типа «как?» и «почему они рядом и ещё не передрались?», но охранник только сменил позу от «совсем вольно» на «смирно это как-то так… наверное».
– Не велено, проходи дальше. – Поприветствовал он нас, когда мы подошли к воротам.
В ответ я просто мотнул головой, указывая на ворота – открывай мол.
– Не велено! – Охранник слегка напрягся и пришлось повернуться к нему лицом.
– Открывай! – Я попытался сымитировать шипящие интонации Тода, но, наверное не слишком удачно – охранник только отрицательно закачал головой, повторяя свою любимую фразу про не велено и что нам надо идти дальше.
– Отставить! Смирно! Как стоишь перед офицером! – Набросился на него полковник.
– Нормально стою, – отпарировал охранник. – Я вам не подчиняюсь. Не военный я – гражданский.
– Тогда, сын мой, – я перестал шипеть и продолжил обычным голосом, – ты попадаешь под мою юрисдикцию. Поговорим о Боге и Вере, сын мой. – Я молитвенно сложил ладони лодочкой и начал перебирать чётки. Чётки я у полковника одолжил. Знатные были чётки – зеленоватые каменные шарики разделялись небольшими чётными и белыми металлическими черепками.
Щёлк… щёлк… щёлк – в тишине ангарного уровня щелчки камушков о металл звучали резко и громко.
– Скажи, сын мой, – щёлк… щёлк… – Когда ты исповедовался в последний раз?
– Ээээ… что? – он отступил на шаг.
– Ведаю, – начал я вещать замогильным тоном. Щёлк… щёлк… щёлк…. – Что согрешил ты! Намедни! – Я задрал голову, уставившись куда-то в потолок палубы, высматривая там что-то, ведомое только мне – и защёлкал чётками.
– Грех!.. щёлк… щёлк… щёлк… щёлк….
– Я атеист! – Охранник напрягся.
– Господу нашему, – всё так же уставившись в потолок и всё тем же тоном перебил я его, постепенно повышая голос так, что к концу фразы практически кричал, – безразлично кто ты есть – хоть атеист, хоть педераст! Ибо воздастся по Грехам ВАШИМ! ПОКАЙСЯ! НА КОЛЕНИ, ЕРЕТИК!!!
И чётками – щёлк… щёлк.
В тишине, резко контрастировавшей с моими воплями раздался громкий Бряк. Это охранник упал на колени, ударившись защитными наколенниками о поверхность пола.
– Грешен, Отец, каюсь! – Выпалил он, ловя мою руку.
Щёлк… щёлк. Протягиваю ему руку и он упирается в неё каской.
– Блаженны кающиеся, ибо обретут покой души их, – начал я тоном записного проповедника. – И да простятся им грехи их, ибо… – тут я завис, судорожно припоминая и придумывая окончание. В своё время и Тод и Ариша буквально пинками загоняли меня на службы и, несмотря на то, что я старался дремать, кое-что всё же у меня в голове осталось. Увы – слишком мало.
– Ибо… ибо, – я мысленно махнул рукой и начал импровизировать. – Ибо мать наша – Святая Церковь любит чад своих безмерно и как любая Мать прощает им прегрешения их, ибо совершают они их не во злой умысел а по неведению своему.
Тут я поднял его голову за подбородочный ремень и строго уставившись на него вопросил, глядя прямо в глаза:
– Не по злому?
– Н-нет, – пискнул он и я снова дёрнул ремень, опуская его лицо вниз.
– И да простятся сему грешнику заблуждения его, – говоря, точнее пропевая и растягивая слова, я положил руку ему на затылок шлема.
– Сим отпускаю грехи твои. Но помни, – чёрт, снова затык. Что он там
