Избранное - Кира Алиевна Измайлова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Идда решила, будто ее наказали за то, что она сговорилась со мной. Но что-то не сходилось… Почему со мной ничего не случилось, раз я согласилась участвовать в ее заговоре? Может, дело в том, что они с Дар-Арроном одной крови, и ей поднимать на него руку нельзя? Нет, нет, что за ерунда…
«А может, дело в цели заговора? – пришло мне в голову. – Мести Карадинов почти пятьсот лет. Если и Ивенна, и Грифон действительно умерли своей смертью, то мстить, в сущности, не за что… Даже наоборот – бастарда не удалили от двора, возвысили, и до сих пор род Карадин процветает!»
Корона. Все дело в короне, поняла я. Если бы Идда и впрямь верила в месть, то, уверена, Старая Птица не тронула бы ее. Вряд ли стала бы помогать, но и не наказала. Хотя это не наказание было, а предостережение… к которому Идда не прислушалась именно потому, что далекие предки мало заботили ее – она хотела стать принцессой при другом короле. Или королевой, пусть и ненадолго. А поскольку сама опасалась дрогнуть в решающий момент – все-таки Дар-Аррон ей не чужой, – привлекла меня, а я и рада была слушать, развесив уши… А может, и не я одна. Не удивлюсь, если и у Каса-Онны имелся какой-нибудь осколок металла и подходящая легенда от Идды!
Почему же Старая Птица не остановила Идду окончательно? Не захотела убивать собственного птенца? Не хватило сил, так же как не хватало на то, чтобы избавиться от Врага, засевшего в Даррахейнах?
«Ты станешь ее оруженосцем», – вспомнила я слова Инна-Ро и вздрогнула. Я бы с радостью подала меч Старой Птице, вот только ее рядом не было. Никого не было, ни Грифона, лучшего бойца Карада, ни мудрого Инна-Ро, лишь я одна с нелепым детским перочинным ножичком, да еще верная Тень… Что ж, не так мало, если рассудить. В сказках герои побеждали с меньшим…
Только мы не в сказке.
– Неужели вы верите в Старую Птицу? – вызывающе спросила Идда и получила ответ:
– Очень трудно не верить в нее, когда заброшенный замок пробуждается на твоих глазах, живет собственной жизнью, не впуская посторонних, а отбор кандидатур происходит без чьего бы то ни было участия.
– Значит, слуги… – вспомнила я свою мысль насчет Ины.
– Все они, за исключением ваших кавалеров, здешние, – кивнул Дар-Аррон. Он хмурился, будто что-то причиняло ему боль. – Я даже не знаю, люди ли они.
– Вы так спокойно говорите об этом…
– В прежние времена случались вещи намного более странные и удивительные, Гара-Тесса, – улыбнулся он. – И редкие капризы старинного замка – ничто по сравнению с ними.
Лицо его вдруг исказилось, и Идда невольно воскликнула:
– Сударь, что с вами?!
– Ровным счетом ничего, – выговорил он, прикрыл лицо ладонями, затем опустил их и снова улыбнулся, только…
Не могу подобрать слов: улыбка эта казалась приклеенной к уже знакомому лицу его величества. И глаза… У него были карие глаза, не такие светлые, как у Идды и тем более Грифона, но я успела их рассмотреть! Теперь они сделались черными, и дело было вовсе не в расширившемся зрачке: даже белков не было видно, словно Дар-Аррон зачем-то капнул в глаза чернилами, и они растеклись, заняв всю свободную поверхность. Казалось, еще немного, и по щекам его поползут черные слезы, но этого не случилось.
– Мы говорили достаточно и все прояснили, – проговорил он ровным тоном, так не похожим на прежний. – Милая Идда, полагаю, ты все поняла. Надеюсь, ты в отчаянии.
– Что?.. – выдохнула та.
– Даже Старая Птица не одобрила твоей попытки убить меня. Смирись. Хотя, – Дар-Аррон, вернее тот, кто занял его место, едва заметно усмехнулся, – лучше не нужно. Нет ничего приятнее разбитых надежд. Отчаяния. Горечи разочарования. Ты ведь понимаешь, верно?
– Да, я понимаю, – Идда поднялась на ноги и гордо выпрямила спину, хотя казалось, дальше уже некуда. – Все было напрасно, это вы имеете в виду? Вы ошибаетесь.
– Неужели?
– Ошибаетесь, – повторила она, вздернув голову. Ноздри ее раздувались, глаза горели, и в окружающем нас полумраке мне почудилось, будто от принцессы исходит сияние. – Пускай я потерпела неудачу… У рода Карадин много дочерей. Рано или поздно блуждающая звезда вновь взойдет над горизонтом, будет объявлено Испытание, и…
– И если к тому моменту бедная Старая Птица не испустит дух, очередная наивная девочка попытается сразить Врага, – заключил он. – Вот только что вы дадите ей, что припрятано у вас, кроме обломка кинжала? Заточенные пластины доспехов несчастного Раннара, кусочки проволоки от его изорванной кольчуги?
– О ком вы?..
– Бедный молодой король, – проговорил Враг устами Дар-Аррона. – Вы даже имени его не помните, славные наследники! Раннар из Карада вовсе не был безумным, в этом ты не ошиблась, милая Идда… Но, увы, – он родился слишком поздно. Ему не удалось повторить подвиг Старой Птицы и спасти свое солнце, и чистый огонь его сердца навеки угас в недрах этого замка… Так глупо, так бессмысленно и бесполезно! Право, мне жаль вспоминать об этом… И тем не менее, – перебил он сам себя, – не следует мешкать. Он уже идет, а сражаться, не подкрепившись, я не люблю.
«О чем он? – в ужасе подумала я. – Неужели это Враг заманил Грифона в ловушку? Но как?»
И тут же мне вспомнились собственные слова: «Что, если богиня слишком глубоко воткнула иглу и нанизала на нее разом прошлое и настоящее?» Я побывала в прошлом и вернулась назад, так почему Враг не мог сделать того же, обнаружив лазейку? Ему-то это всяко проще, чем человеку!
А нашел ее он, скорее всего, благодаря мне. Не встреть я Грифона тем вечером в коридоре, ничего бы не…
«Он мог умереть уже тогда, – возразила я себе. – Скорее всего, так и вышло бы, если бы не твой дурацкий шарф. Ты в первый раз вмешалась, и сразу же все пошло кувырком!»
Сколько еще раз Враг подправлял ход событий, чтобы оставить будущее… то есть мое настоящее неизменным? Пес с ними, с мелочами, но главное – Раннар погиб, не оставив наследников, а трон занял сын Аллора, – измениться не могло, иначе… А что – иначе? Никто не стал бы ублажать Врага при помощи этого вот искаженного Испытания? Неужели он не нашел бы другой кормушки?
Выходит, он просто думал, что если изменится прошлое, то ему и впрямь не найдется столь же сытного места в будущем? Одно дело – веками собирать крохи подаяния по сотням и тысячам людей, а совсем другое – иметь возможность попировать за богатым
