Избранное - Кира Алиевна Измайлова

быть одержимым, так сказал Инна-Ро! А когда подошло время Испытания, менять что-либо было уже поздно, отказаться от сделки нельзя, верно?

Даже если Дар-Аррон сейчас выберет Идду и возьмет ее в жены, счастья им не видать. Он – потому, что будет помнить ее настоящей, живой, коварной и язвительной, смелой и дерзкой, а вовсе не послушной куклой. А она – потому, что позабудет обо всем, и только станет недоумевать, чего хочет от нее брат, на что намекает раз за разом? В семье ее сочтут предательницей, отказавшейся от мести ради короны, и отвернутся от нее, супруг скоро остынет к ней… Может быть, Идда проживет долгую жизнь, увидит внуков и правнуков, но разве это все, о чем она мечтала, к чему стремилась?..

И даже если Дар-Аррон из нас двоих вдруг предпочтет меня, все равно прежней Идда уже не будет. Выбирай не выбирай – итог один…

– …Значит, ваши люди действуют сами по себе, вы это хотите сказать? – донесся до меня голос Идды, и я очнулась от раздумий. Нашла время помечтать, ничего не скажешь!

– Чем мне поклясться, чтобы вы поверили?

– У вас нет ничего такого, что могло бы выдержать подобную клятву, ваше величество!

– Неужели?

– На честь вашу я положиться не отважусь – того и гляди, рассыплется с треском, – непримиримо отвечала Идда, – а предки ваши, несомненно, стерпят, если потомок решит прикрыть их именами свои неблаговидные деяния.

– Что, и жизнь моя ничего не стоит? – негромко спросил Дар-Аррон, и я вздрогнула, потому что голову мне снова обожгло холодом. Все-таки это подвеска… Не колдовская, да?

Тень похлопала меня лапкой по щеке, – не отвлекайся, мол! – и я попыталась сосредоточиться.

– Ни-че-го, – раздельно произнесла Идда, глядя на Дар-Аррона в упор.

Говорят, только кошки могут смотреть на королей, не знаю даже, откуда взялось это присловье. Так вот, принцесса сейчас как никогда напоминала разъяренную кошку, только что хвост по бокам не хлестал…

«Я уже думала так, – вспомнила я, – о Грифоне. Но чему удивляться – кровь-то одна и та же, пускай и разбавленная!»

– Как я могу принять в залог вашего слова то, что уже заложено и перезаложено? – добавила она.

– Я не понимаю, о чем вы!

– Вы прекрасно все понимаете, сударь! Или желаете сказать, вам неизвестно, что именно творится в замке Старой Птицы? В бывшем королевском замке, если угодно?

«Это не замок, это флигель», – хотела я сказать, но удержалась. Не хватало еще мне встревать в их ссору!

– Здесь проходит Королевское Испытание, – уже спокойнее ответил Дар-Аррон. – Старинная, отжившая свой век традиция. Я не стал бы заниматься подобной ерундой и держать девушек в этом склепе столько времени, а лучше созвал бы их на бал, но… Предки завещали! Еще и знамение, как нарочно… Что этой звезде стоило явиться при моем отце? Нет же, повезло именно мне!

– Она появляется только раз в сто тринадцать лет, – не смогла я сдержаться. – Наверно, ваш дедушка тоже проводил Испытание… а повезло как раз вашему отцу, что при нем этого не случилось.

– Ты… – Он словно только что вспомнил о моем существовании. – Откуда это тебе известно?

– У нас с кузинами были хорошие учителя, – ответила я. – Гаррат, конечно, изрядная глушь по столичным меркам, но это и к лучшему: там попросту нечем заниматься. Оставалось только учиться.

– Да-да, сестра моей бабушки участвовала в том Испытании, так что Тесса не ошиблась, – сказала вдруг Идда. – Неужели дедушка ничего не рассказывал вам об этом?

– Вы лучше моего знаете, милая Идда, что он очень рано умер, я застал его уже полубезумной развалиной! – неожиданно резко произнес Дар-Аррон, а принцесса наконец-то посмотрела на меня.

Я, правда, не слишком поняла, что именно она пытается выразить взглядом. Толковать его можно было двояко: или на дедушку Дар-Аррона покушались во время Испытания, но он выжил (но куда, в таком случае, подевался Враг, занял подходящего родственника, что ли?), либо его недуг стал следствием проведения этого древнего ритуала… И чем это могло нам помочь?

– И бабушка тоже молчала? – спросила она.

– Представьте себе. О чем ей было рассказывать, если она не принимала участия в Испытании? Зачем, если они с дедушкой были сговорены едва ли не с рождения? – Дар-Аррон внезапно взъерошил волосы точно таким жестом, каким делал это Грифон. – Знала бы ты, как мне опротивели эти замшелые, нелепые, бессмысленные обычаи!

– О, я знаю, – с непонятной улыбкой ответила Идда. – Почему же не отменить их раз и навсегда? Заменить Испытание балами, о которых вы говорили? Там у девушек, по меньшей мере, будет немалый шанс найти достойных супругов, и они не потратят время на прозябание в этой каменной громадине… небезопасное, к слову сказать! Не говоря уж о странных наказаниях, сами задания вполне способны кого-нибудь убить!

– Нет, это невозможно, – отозвался Дар-Аррон. Бокал на его столике вновь оказался целым. Волшебство? Или иллюзия? – Никто не умрет и не покалечится в замке Старой Птицы, это закон. Вы обе могли в этом убедиться.

Я кивнула, но Идда не сдалась.

– Неужели? – выговорила она. – А как же я?!

Воцарилось молчание.

– Говорят, – Дар-Аррон отпил из бокала и взглянул на нас, – Старая Птица сама воздает по заслугам прогневившим ее. Это древняя легенда, милая Идда, настолько древняя, что вряд ли даже ты, не говоря уж о маленькой гарратской птичке, слышала ее.

– Я не понимаю…

– Я тоже. Но другого объяснения нет: я никогда не отдал бы подобного приказа, и ты прекрасно это понимаешь. Самое большее, что я могу поделать в этом треклятом каменном ящике, – велеть запереть слишком любопытных девиц от греха подальше, а потом вывести их потайным ходом, подправить им память и отослать домой.

– Это был очень странный потайной ход! – вырвалось у меня.

– Неужели? – сощурился Дар-Аррон. – Впрочем, могу представить, как ты напугалась, а от страха что только не почудится. Прими мои извинения… Я бы заставил Танна и Деба вымаливать прощение у твоих ног, да вот беда – их нигде не могут отыскать. Ты права, Гара-Тесса, это был чрезвычайно странный потайной ход… как и многое другое в этом замке.

– Например? – тут же спросила Идда.

– Твои раны, – сказал он. – Они не от кнута, не от ремня и не от палки.

– Что же это, по-вашему?

– Следы когтей. Очень острых когтей, если ты понимаешь, о чем я. Поверь, я все-таки охотник…

– Не понимаю! Извольте объясниться, сударь!

– По-моему, тебя пометила сама Старая Птица, – без улыбки ответил Дар-Аррон. – И твое счастье, что она лишь оцарапала тебе спину, а не вырвала позвоночник!

Идда замерла с приоткрытым от изумления ртом.