Творения - Кирилл Александрийский

Ст. 17–19. И наследят дом Иаковль наследивших я: и будет дом Иаковль огнь, дом же Иосифов пламен, а дом Исавов в тростие, и возгорятся на них, и поядят я, и не будет избегаяй [32] дому Исавову, яко Господь глагола, и наследят иже во Нагеве [33] гору Исавову, и иже в раздолии [34] иноплеменники: и возмут гору Ефремову, и поле Самарийско, и Вениамина, и Галаадитиду.

Неразумный Идумей подумал, что будет иметь наследием своим дом Иакова, то есть происшедших от семени Иакова, и уже делил землю, опустошив ее (вместе с халдеями). Но, говорит, дело это неожиданно для них примет совершенно иной оборот; ибо сами они будут достоянием потомков Иакова и истребятся так, как солома от пламени. Дом Иакова будет огнем, а дом Иосифа не уступит в силе никакому пламени. Итак они будут уничтожены совсем, так что из целаго племени или народа не возможно будет найти и одного огненосца [35]. Повидимому, применительно к этому обороту пророческое слово удотребляет выражение: огненосец (πύρϕορον); ибо огнем оно назвало дом Иакова, а пламенем — Иосифа. И под домом же Иакова не без основания можно разуметь потомков Иуды и Вениамина, а под домом Иосифа — живущих в Самарии, или десять колен, цари которых по временам были из Ефремлян, а Манассия и Ефрем происходили от Иосифа. В словах: и наследят иже в Нагеве (Агеве) заключается следующий смысл. Когда Вавилоняне, оставив свое отечество, пошли против Иерусалима, причем выступил с ними на войну Навуходоносор, тогда всей стране необходимо пришлось подвергнуться опустошению и впасть наконец в такое бедствие, что она доведена была до совершенного опустения и оказалась лишенною жителей. Когда же Бог умилосердился и освободил их из сетей плена; тогда они опять возвратились в свое отечество. Посему говорит, что Он распространит их и обратит в столь многолюдный народ, что они будут владеть землями соседних народов, между тем, как Идумея, по справедливости, будет находиться в стеснительном положении. Самым же очевидным знамением благословения Божия может служить следующее. Иже, говорит, в Нагеве, то есть, живущие к югу (ибо Нагев означает югъ) [36] получат в наследие гору Исавову, то есть, Идумею; ибо ею, как находящейся на юге, совершенно овладеют как соседнею и смежною страною, обитатели южной части Иудеи. Иже в раздолии [37], то есть, живущие в равнине (а это есть самая северная часть страны Iудейской) получат в наследие иноплеменников, под которыми разумеет Филистимлян, или Палестинцев. Будут обладать нисколько не менее и горою Ефремовою, Самариею, Вениамином, и Галаадом. А это были уделы, доставшиеся некогда коленам Израильским, когда Иисус, преемник Моисея, предводительствовал ими. Поскольку же они еще прежде пришествия Навуходоносора были опустошены при посредстве Ассириян царями Фулою Салманассаром; то и говорит, что заселятся и эти страны и перестанут быть пустынею, какою были прежде.

Ст. 20–21. И преселения начало сие сыном Исраилевым, земля Хананейска до Сарепты, и преселение Иерусалимле до Ефрафа: и наследят грады Нагевовы. И взыдут спасаемии от горы Сиони, еже отмстити гору Исавлю и будет царство Господеви.

Здесь переселением называет тех, которые переселены были из Иерусалима, или из всей Иудеи в Вавилон. Началом же их, говорит, будет удел земли, имеющий находиться под их начальством и властью, подобно тому как по начальнику называют начальство кого–либо. Итак будет, говорит, для древле переселенных началом и уделом земля хананеев. Имеет же в виду Аравию, даже до Сарепты, которая есть Сидонская, чтоб чрез это указать тебе на Финикию. Распространится же (пореселение), говорит, даже до Ефрафа, или, как читается у других толковавателей, даже до Босфора [38], то есть, до самых южных стран для востока [39]. И подчинят, говорит себе грады Нагевовы, то есть южные. Повидимому, пророческоо слово этим намекает нам на Индию; ибо Индийцы и их страны самые южные. В этом заключается почти такой же смысл, как еслибы кто сказал, что ими наполнится все, что находится к югу и северу, к востоку и к западу, словом они овладеют всяким городом и всякою страною. В словах же: и взыдут мужи, некоторым образом кратко выражается главная цель пророчества; ибо жители Сиона, говорит, спасенные Богом и сокрушившие узы плена, некогда взыдут и сотворят отмщение над Исавом. И действительно, они, как я сказал, воевали против Идумеев после времен плена, и над ними воцарился Бог всяческих, хотя некогда Он отверг их и отступил от Иудеи за отступничество; ибо они служили тельцам и телицам золотым. Когда же умилосердился к ним, — опять принял их и воцарился над ними.

Толкование на пророка Иону

Предисловие.

Божественный Иона имел отца Амафию и происходил из Гефа Ховер. По правдоподобному сказанию, это был небольшой город или селение земли Иудейской. Кажется, он пророчествовал в тоже самое время, как и прежние пророки, то есть Осия и Амос и Михей и прочие. Можно думать, что он изрек народу Израильскому очень много пророчеств, изъяснял небесные и божественные глаголы и ясно предвозвещал будущее. Но кроме этого никакого другого его пророческого слова не осталось в письмени. А что он неоднократно предвозвещал народу Иудейскому о событиях, некогда имеющих совершиться, об этом засвидетельствовало богодухновенное Писание. Так в четвертой книге Царств Священное Писание говорит об Иеровоаме, не о первом, что был в начале и который был сыном Навата, иже в грех введе Израиля, как написано (4 Цар. 13, 11), склонив его поклоняться золотым тельцам; но о другом Иеровоаме, который жил после многих царей и был сын Иоаса. Послушай, что предвозвестил о нем Иона: той приврати предел Израилев от входа Емафова даже до моря Аравитского, no глаголу Господа Бога Исраилева, егоже глагола рукою раба своего Ионы, сына Амафиина, пророка, иже от Гефаховера. Яко виде Господь смирение Исраилево, и спасе я рукою (от руки — ἐϰ χειρός) Иеровоама (Цар. 14, 25–27), то есть, рукою — διὰ χειρός, ибо Иеровоам, сын Иоаса, воевал против иноплеменников и отнятые города земли Иудейской он опять подчинил своей власти и не мало помог Израильтянам при содействии покровительствующего и желающего спасать Бога, хотя они и дошли до последней степени бедствий. Итак были произносимы Ионою по временам и другие пророчества; но о нем записано только то, что полезно и назидательно. Так достойно внимания именно то, что он проповедывал Ниневитянам и что в это время претерпел сам. Но как бы в тенях он изображает и таинство домостроительства Спасителя нашего, как сказал об этом и Сам Христос, обращаясь к Иудеям. Итак в том, что было с божественным Ионой, изображается и отпечатлевается таинство Христа. Кроме того, почитаю нужным сказать читателям следующее. Когда излагается образная речь духовного созерцания, имеющая высший, духовно–созерцательный и таинственный смысл, и при этом предлагается и берется какое–либо лицо в прообраз Христа; тогда человеку мудрому и сведущему необходимо определить с одной стороны, что здесь не имеет значения для предположенной цели, а с другой: что полезно и необходимо и более всего способно послужить для назидания слушателей. Укажем такой пример: пусть предметом служит блаженный Моисей, который предстательствовал пред Богом от лица Израиля при горе Синае и был посредником между Богом и людьми. Устрашившиеся Израильтяне умоляли его, говоря: глаголи ты с нами, и да не глаголет к нам Бог, да не когда умрем (Исх. 20, 19). А что это событие предъизображало посредничество чрез Христа, этому ясно научил Сам Бог и Отец, говоря так: право вся глаголаху: пророка возставлю им от среды братий их, якоже тебе, очевидно, посредника, ходатайствующего пред Богом за род человеческий и возвещающего всем живущим на земле неизглаголанную волю Бога и Отца; ибо вложу слова Мои в уста его, и возглаголет им о всем, елика заповедаю ему (Втор. 18, 17–18). Итак божественный Моисей принят за образ Христа, но не все, принадлежащее Моисею, мы будем усвоять и Ему, чтоб нам не оказаться виновными в безумных словах и поступках. Так сам Моисей признается, что он был слабоголосен и медленноязычен и не способен к посольству, и умолял избрать для этого другого. Но Христос ни медленноязычен, ни слабоголосен, как тот, но Он есть великая труба; так называл Его Исаия, говоря: и будет в той день, вострубят трубою великою (Ис. 27, 13); ибо слово Спасителя провозвещено повсюду и соделалось слышимым для живущих по всей поднебесной. И Давид, зная это, сказал: Бог богов Господь глагола, и призва землю, от восток солнца до запад (Псал. 49, 1). Итак Моисей ходатайствует во образ Христа, между тем как своим косноязычием он уже не являет в себе образ Христа. Опять во образ Эммануила взят был и Аарон, увенчанный преимуществами первосвященства, получивший право входить во Святая святых и облачавшийся в славную и достойную удивления одежду (Исх. 28 гл. и др.). Но опять не все, ему принадлежащее, мы будем относить ко Христу. Так он не был совершенно непорочным; он был обличаем некогда за то, что вместе с Мариамою упрекал Моисея (Числ. 12, 1 и дал.). He был он безупречен и в другом случае, когда Израиль слил тельца в пустыне. Итак не все то, что находится в Писании и образах, пригодно для духавного созерцания; но если берется лицо какого–нибудь человека, изображающего нам в себе Христа, то по справедливости мы должны обходить человеческие недостатки и останавливаться на одних только существенно важных чертах, повсюду отыскивая то, что может быть полезно для цели предмета. Точно так же мы будем рассуждать и об Ионе. Он как бы предъизображает нам таинство Христа; впрочем не все, случившееся с ним, можно считать пригодным и необходимым для этого. Так, например, он был послан проповедывать Ниневитянам, но старался убежать от лица Божия и оказался медлительным в исполнении посольства. И Сын от Бога и Отца послан был проповедывать народам; но он не был не расположен к служению и не старался убежать от лица Божия. Пророк убеждал плывущих, говоря: возмите мя, и вверзите в море, и утолится море от вас (Ион. 1, 12). И проглочен был китом, потом был выброшен чрез три дня, и после этого ушел в Ниневию и исполнил свое служение; но не мало был опечален, когда Бог умилосердился над жителями Ниневии. И Христос добровольно подъял смерть; Он пребыл в сердце земли три дня и три ночи, воскрес и после того отошел в Галилею и повелел положить начало проповеди к язычникам. Однакож он не был опечален подобно Ионе, видя спасаемых в покаяние. Посему, если мы не будем всякое слово исторического повествования обращать в предмет духовного созерцания, то пусть никто не ставит нам этого в вину. Как пчелы, облетая луга и цветы, всегда собирают потребное для приготовления сотов; так и мудрый толкователь, исследуя святое и богодухновенное Писание, всегда собирая и сочетавая необходимое для изъяснения таинств Христа, предложит благопристойное и неукоризненное учение.