Миллстоун (Трилогия) - Анатолий Заклинский

– Я не невинность, – тем не менее, холодно заметил он, – но у меня пока что только две стороны.

– Когда тебя попытается сожрать твой близкий, ты изменишь эти принципы.

– Если заменить сжирание стрельбой и прочим, то у меня такое уже бывало.

– Ладно, – сказала Салли примирительно, – мы не на той ноте прощаемся. Мне правда пора идти.

– Когда мы теперь увидимся?

– Ты идёшь в Айден? Это точно?

– Да.

– Тогда либо там, либо раньше. Я сама тебя найду. По дороге старайся не показывать жетон. Только если кто-нибудь покажет тебе свой.

– Хорошо. Мне нужны ответы, – он кивнул в сторону объявления о розыске.

– Ты найдёшь их сам. Пока я не могу ничего тебе сказать.

Она нежно взяла руку Джона и взглянула на его часы.

– Понимаю.

– Ничего личного. Не подумай, что это просто моя прихоть. У меня к тебе по-прежнему интерес и всё хорошо, – улыбнувшись, заметила она.

– Хорошо.

Она приблизилась и поцеловала его в губы, а потом направилась на выход.

– И кстати, – Салли обернулась почти от самой двери.

Джон повернулся, внимательно слушая слова, которые она должна была сказать. Слегка помятая листовка о награде за поимку всё ещё лежала на подоконнике, слегка развеваемая ветром.

– Когда ты увидишь его, не стреляй сразу. Это будет не тот, кто тебе нужен, – быстро сказала она, игриво улыбнулась и скрылась в дверном проёме.

Миллстоун хотел что-то сказать, но слова застыли у него на губах. Сотрясать воздух теперь было бесполезно – приходилось довольствоваться тем, что расстались они на относительно положительной ноте.

– Ты не он, – лишь спокойно заключил Джон, всё так же почти голышом стоявший около окна, – а кто же ты, мистер?

Он увидел Салли, вышедшую на улицу. Она игриво улыбнулась и помахала ему рукой, после чего направилась дальше. Он в очередной раз бросил взгляд на её задницу – пожалуй, по местным меркам она была слишком хороша. Это даже можно было посчитать подозрительным, если не знать её принадлежность к охотникам и то, что в случае домогательства тебя ждёт несколько граммов свинца ровно между глаз. Миллстоун усмехнулся, затушив окурок в пепельнице, потом перевёл взгляд на вещи, разбросанные по полу.

Мысли одолели его только после того, как он вышел на улицу. Как это не он? Миллстоун даже вынул из кармана листовку и посмотрел на неё лишний раз. Лицо было точно таким, которое он помнил. В этом у него точно не было сомнений, но и в том, что Салли не может лгать или путаться, он тоже не сомневался. Значит, всё совсем не так просто, как ему хотелось бы.

Он и до этого ощущал, что остался в одиночестве на этих территориях, но сейчас это чувство стало особенно ярким. Ему сейчас очень не хватало обсуждения своих мыслей с Дугласом и Шейлой. Работая с ними в команде, он не очень обращал на это внимание. Не столько были важны их слова и идеи, сколько возможность лишний раз прокрутить всё в голове. Теперь придётся обходиться одному.

Он опёрся на деревянную колонну, стоявшую на веранде одного из домов, и закурил. Почему-то сейчас ему вспомнился тот самый Злобный Яччо. Не похоже было, что он слишком благодарен за своё спасение. По крайней мере, не в той степени, в которой обещали ярги. Конечно, это была всего лишь их религия, но ему, наверное, очень хотелось верить в то, что теперь ему сопутствует удача.

И только он усомнился во всех верованиях яргов, как вдруг по другой стороне улицы прошёл человек, которого взгляд автоматически выхватил из толпы. Это был "не он". У него на лице была нехарактерная щетина, но и сам Джон прилично подзарос из-за нерегулярного бритья, но его он узнал даже несмотря на лёгкую бороду, исказившую овал лица.

Сделав беглую затяжку сигаретой, он устремился за этим человеком, даже не думая об удаче, которую могли принести верования некоторых диких племён.

Однако уже через несколько кварталов сердце, радостно ускорившее свой ритм, начало замедляться. Своего старшего товарища Джон узнал бы и по походке. Тот всегда ходил прямо, быстро и уверенно. Этот же человек двигался расслабленно, вальяжно. Он никуда не спешил, хотя и не было похоже, что он просто вышел на прогулку. Джон следовал за ним и уже начал думать, что и правда обознался.

Даже если подумать, что Ричардс нарочно изменил свою внешность, то как он может спокойно здесь прохаживаться в то время, как за его голову назначена награда. Нет, одно дело не быть похожим, а другое – шататься на виду у всех, зная, что твоё лицо есть на объявлениях с крупной суммой награды.

Незнакомец остановился около лавки с табаком и о чём-то спросил торговца. Миллстоун нарочно замедлил шаг, а потом остановился рядом и даже взял один из небольших пакетиков, чтобы понюхать. Незнакомец бросил на него короткий взгляд, по которому Миллстоун точно понял, что это не его старший товарищ. Этот человек его не узнал. Он лишь скользнул глазами, как будто бы видел Джона в первый раз, при этом он нисколько не волновался. Он спросил свою любимую марку табака, взял один мешочек и направился дальше.

– У вас не будет огня? – спросил Джон, догнав его на углу, – я где-то потерял свою зажигалку.

– Конечно, – он как ни в чём не бывало достал спички и помог Миллстоуну прикурить.

Голос явно принадлежал Джеку. Джона не покидало ощущение, что он снова находится на задании. Всё это представление с прикуриванием нужно было ему ровно для одной вещи. Когда незнакомец покупал в лавке табак, Миллстоун заметил на тыльной стороне его ладони татуировку, выполненную очень грубо. На ней был изображён щит, внутри которого находилось кольцо. Татуировка выглядела как настоящая, и она становилась последним аргументом в пользу того, что это не Джек Ричардс.

– Я знаю, чего ты хочешь, – негромко сказал незнакомец, убирая руку со спичкой.

Хотя тон его был недобрым, Миллстоун не останавливал его – информация, которую тот сейчас выдаст, будет очень полезна.

– Хотел проверить? – продолжал тем временем мужчина, – проверил?

– Я не хотел ничего такого? – сказал Джон.

– Шрамы видел?

Он приблизил тыльную сторону ладони к лицу Джона и ткнул в неё пальцем. Один из углов щита действительно был перечёркнут грубым шрамом.

– Те тоже думали, что нарисованная, – сказал он всё так же злобно, – так что я ничего не знаю о том, за кого тебе объявили деньги.

– То есть, к вам уже подходили?

– А ты думал?

– Но вы ведь не можете быть его братом?

– Братом? Я бы сам его изловил, вот только твои дружки приказали сидеть здесь, иначе голову снимут.

– Вы не ответили.

– Я не знаю, с чего я вдруг так на него похож, если ты об этом.

– Но вы ведь помните всю свою жизнь?