Топить в вине бушующее пламя печали 2.0 (СИ) - Priest P大

​​​​​​​2 皮糙肉厚 (pícāoròuhòu) — железное здоровье, богатырское здоровье (досл. кожа — грубая, мясо — толстое).

— Когда на землю обрушилось Небесное Бедствие, в десяти ли от храма выгорела вся трава. Но даже несмотря на это, неподалеку от того места ждали люди семьи Чэнь. Кто-то ведь должен был подсчитывать молнии. Когда Небесное Бедствие прекратилось, они немедленно бросились к храму, опасаясь, что кто-то другой позарится на их создание, — Шэн Линъюань слегка прищурился, вспоминая слова, что он вырвал из уст своей достопочтенной матери, вдовствующей императрицы Чэнь. — Когда люди Чэнь ворвались внутрь, все вокруг было разрушено. Я лежал на каменном алтаре, меч демона небес вошел в мой позвоночник, а прямо под алтарем, преклонив колени, стоял восемьдесят один обожженный труп. Возвышавшаяся в центре храма статуя Чжу-Цюэ обратилась в пепел, а треножник и дух небес... исчезли…

— Их украли? — осведомился Сюань Цзи.

Шэн Линъюань рассеянно покачал головой. Кто станет красть у Небесного Бедствия?

Неизвестный не взял с собой беспомощного демона небес, не взял едва созданный клинок, но… забрал тело мертвого птенца?

Какая глупость. Вдовствующая императрица Чэнь, будучи зачинщицей страшного ритуала, считала само собой разумеющимся, что треножник и дух небес Чжу-Цюэ исчезли, когда родился демон небес.

— Впереди будет перекресток. Поверни на запад... — отозвался Шэн Линъюань. Он следовал за знакомой аурой, попутно полагаясь на интуицию Сюань Цзи.

— У тебя когда-нибудь выпадали перья? — внезапно спросил он.

Сюань Цзи решил, что слово «выпадали» звучит странно и тут же принялся защищаться:

— Мои перья — вещь абстрактная. Освободившись от клинка, я принял этот вид лишь потому, что так выглядели мои предполагаемые предки. Они ненастоящие, это воплощение моей силы и моего самосознания... В общем, нет, я вовсе не линяю!

Шэн Линъюань на мгновение замолчал, а после медленно кивнул:

— О…

Похоже те перья, что он находил на своей одежде или в волосах, были частью процесса… «обретения самосознания».

Столь односложный ответ дал Сюань Цзи понять, что он сболтнул лишнего. С минуту юноша молчал, не решаясь ни признать это, ни оспорить. В конце концов он кашлянул и поспешно вернулся к вопросу, силясь загладить свою вину, как и подобает благородному господину:

— Это... Вот что. Порой я вижу, как над кем-то из моих товарищей сгущается тьма. Если ничего не сделать, этого человека постигнет неудача. Тогда я даю ему перо в качестве амулета. Если что-то случится, мое перо будет защищать его до тех пор, пока я не приду на помощь.

— То есть, перья у тебя не выпадают, ты сам их выдергиваешь, — медленно заключил Шэн Линъюань.

Сюань Цзи поспешно поправил волосы.

— Ты закончил? Тебя я перьями не засыпал!

Шэн Линъюань улыбнулся, но его взгляд остался таким же непроницаемым.

Сюань Цзи посмотрел на него через зеркало заднего вида.

— Что ты хочешь сказать? Ты находил мои перья в каком-нибудь странном месте?

Шэн Линъюань привык, что каждое его слово было на вес золота. Он лишь хмыкнул и больше ничего не сказал.

Сюань Цзи окончательно растерялся. В последние дни его перья действительно волновали Шэн Линъюаня… И, вопреки ожиданиям, он ничего не мог с этим поделать. Но Сюань Цзи точно знал, что ни в ванной, ни в других местах, куда ему не следовало заходить, он ничего не оставлял!

— Где? С чего ты вдруг решил, что я ничего об этом не знаю? — осведомился Сюань Цзи.

— В Чиюань, — коротко сказал Шэн Линъюань, — в пустой могиле.

— Это невозможно, — отозвался Сюань Цзи. — Меня ведь там не было. Думаешь, мне мало горя от того, что твое настоящее тело все эти годы было во мне? Я сбежал так далеко, как только мог... Подожди-ка, я помню, что твой племянник устроил тебе достойные похороны... Кажется, твой гроб находился в родовой гробнице семьи Шэн? Вовсе не в Чиюань.

— Я не об этом, — бросил Шэн Линъюань.

Сюань Цзи опешил, а затем внезапно предположил:

— Ты о месте, где мальчишка из клана бифанов похоронил пустую куклу?

Услышав эти слова, Шэн Линъюань тут же сменил тему:

— Я думал, что кто-то мог украсть их у тебя, но, если только ты можешь придать им такую форму, то это действительно невозможно. Значит то, что я увидел, не было твоими перьями. Либо тело духа меча тебе не принадлежит.

— Так… — произнес Сюань Цзи.

Но Шэн Линъюань не дал ему договорить:

— Сам подумай. Это был пучок маленьких птичьих перышек, больше похожих на пух. Наверняка это принадлежало птенцу.

Сюань Цзи безуспешно пытался переключиться на что-то другое, но так и не смог успокоиться. В конце концов, он не удержался и выпалил:

— Значит, тебя вернуло не темное жертвоприношение? Это была не Би Чуньшэн, это был я!

Теперь понятно, почему другие Бедствия появлялись после темной жертвы, а пустая кукла, похороненная в Чиюань, снизошла в этот мир еще до свершения ритуала!

Шэн Линъюань отвернулся обратно к окну, он отказывался в этом признаваться.

— Я долго думал об этом. Почему мое настоящее тело не откликнулось на зов? Пустые куклы действуют инстинктивно, они лишь призраки, а призраки не помнят, кто они есть.

— Твое настоящее тело ничего не соображало, пустая кукла ничего не помнила, но тебя разбудило мое перо! — догадался Сюань Цзи.

Шэн Линъюань снова замолчал.

— Я ведь серьезно, — наконец, вздохнул Его Величество. — Если все это правда, то треножник и твое истинное тело, вероятно, находятся в руках врага...

Сердце Сюань Цзи забилось быстрее. В таком состоянии он не мог вести серьезные разговоры. Уголки его рта неудержимо поползли вверх, и Сюань Цзи почувствовал, что вот-вот лопнет.

Как раз в этот момент машина выехала с трассы и проехала через туннель. Пейзаж изменился, после долгой темноты в глаза снова ударил свет. На навигаторе высветилось предупреждение: «Вы въехали в горный район Бицюань».

Сердце пропустило удар.

На этот раз Сюань Цзи отчетливо ощутил тяжесть знакомой ауры. Жар треножника неба и земли.

В самые холодные зимние дни в горных широтах недалеко от Юнъаня не было снега, и температура за окном быстро повышалась.

Она почти достигла сорока градусов.

Одновременно с этим из-под земли стали появляться различные чудовища.

Жуткие пустые куклы расхаживали по улицам, распространяя листовки, они появлялись в городских центрах и спокойно разгуливали в толпе, пугая зевак. Обычное оружие, бывшее на вооружении у полиции, на них не действовало.

Командир Ду, глава юйянского филиала, лично привела оперативников на центральную площадь.

Площадь была большой и светлой, со всех сторон окруженная декоративными насаждениями. Растения бесконтрольно росли, лианы тянулись к установленным посередине столбам, пожирая национальные флаги и формируя огромный зеленый занавес. Похожие на призраков марионетки висели на ветвях и выкрикивали странные слова. Листовки, что они держали в руках, разлетелись во все стороны, но ни одна из них не упала на землю.

Казалось, в них была встроена система самонаведения. Ветра не было, но листовки, как ни в чем не бывало, парили над землей. Одни приставали к витринам торговых павильонов, другие — к окнам жилых домов, а третьи липли к лицам прохожих.

Зевак становилось все больше и больше. Встревоженные люди доставали свои телефоны, чтобы заснять происходящее.

— Сбить их! — приказала командир Ду. Оперативники мигом высыпали из служебной машины и схватились за мифриловые пистолеты.

Вдруг на мобильный телефон командира Ду поступил звонок.

— Алло... Подождите… Что-что вы говорите? Вы хотите нас предупредить? Это Директор Сяо? Из Центрального диспетчерского пункта? Я хочу доложить о сложившейся…

Голос в трубке что-то произнес, и командир Ду на мгновение застыла, а после внезапно толкнула своего заместителя.

— Прекратить!

Мифриловая пуля остановилась прежде, чем оперативник успел нажать на спусковой крючок.