Проклятый эксперимент. Бонна - Вера Чиркова

Донна сердито засопела, сообразив, в какую сторону постепенно поворачивают ее размышления, встряхнула головой, отгоняя непрошеные мысли, и решительно распахнула дверь, надеясь, что Устина с Бертом не слишком сердятся на нее за чужой обман.

А шагнув в комнату и едва разглядев женщину, вместе с няней переодевающую Карику штанишки, замерла на месте, не веря своим глазам.

– Матушка! – Возглас получился резким и жалобным, как крик чайки, и дорина Майрена тотчас бросилась к девушке, оставив внука заботам Устины.

– Лиа… доченька… как похудела… и бледненькая… плохо кормят? – бормотала дорина, крепко обнимая девушку одной рукой, а другой успокаивающе похлопывая ее по спине. – А мы привезли твой любимый пирог…

– Кто это – мы? – всхлипнула ей в ухо донна, внезапно обнаружив, что матушка почему-то стала ниже ее ростом.

– Дорина Майрена приехали вместе с вашим батюшкой, – деликатно подсказал сияющий довольством камердинер.

– А где он? – растерянно оглянулась Лиарена, желая поскорее поздороваться с отцом.

– Пошел погулять, осмотреть хозяйство, – простодушно пояснила матушка, и донна не смогла сдержать лукавой усмешки.

А когда заметила ехидную ухмылку Берта и сообразила, насколько совпали их выводы, и вовсе развеселилась. Батюшка за время своей прогулки заметит все недочеты и недоделки, но никогда не станет ни кричать на управляющего, эконома и их помощников, ни метать в них свирепых взглядов. Молча прогуляется по поместью, а после соберет всех в кабинете или столовой и начнет задавать вежливые вопросы тихим, добродушным голосом. И после этой беседы на своих должностях останется едва ли половина челяди, еще вчера считавшей свою жизнь устроенной непоколебимо, словно обитель магов. И опять же никто не будет ни выгонять, ни наказывать нерадивых слуг. Сами вдруг припомнят старые болячки, требующие переезда к морю, либо дальних тетушек, давно звавших погостить годик-другой.

– Матушка, – едва подумав о магах, спохватилась Лиарена, – мне нужно тебе кое-что рассказать…

– Ну, немного меня уже просветили Берт, – светло улыбнулась дорина и оглянулась на Устину, – и его милая женушка. Я так рада, уж и не надеялась увидеть нашего упрямого бобыля при супруге. А где твоя комната?

– Проходи сюда, это спальня, – распахнула двери донна. – А дальше гостиная и кабинет. Раньше это были покои дорина, но он уступил… на время.

– Уютно, – оценила комнату дорина, плотно закрывая за собой дверь. – Если ты не возражаешь, посидим в гостиной.

– Как желаешь. Я сейчас позвоню, прикажу принести чаю.

– Не нужно, – мягко остановила ее мать. – Скоро обед, не хочу портить аппетит. Лучше расскажи о себе… сама знаешь, как мы волновались. Нарочно придумали повод, чтобы ехать мимо, не стоит злить старейшин открытой поддержкой. Они и так на Тайдира злы – выставил знатных донн как простолюдинок.

– Так ведь монстры же! – оскорбилась за дорина Лиарена. – Или лучше было бы, чтобы они донн сожрали?

– У них свои сведения, – вздохнула Майрена, пристально рассматривая дочь. – Так о чем ты сказать хотела?

– О магах, – виновато потупилась донна. – Они все-таки рассмотрели мой дар, и теперь я там учусь… в обители. Вот амулет защитный. И Дили там, я полчаса назад с ней разговаривала… Матушка! Да не волнуйся ты так… где твое успокаивающее? Сколько капель? А у Дили все хорошо, очень хорошо. Вит любит ее без памяти, на руках носит… и Карика я сегодня на ночь туда брала, она с ним понянчилась… Ну не плачь же ты так! Вот… выпей снадобье…

– Ох, доченька… – проглотив настойку, горестно всхлипнула дорина. – Да разве я о ней пекусь? Еще год назад заметила, как Витерн на нее смотрит, да пока сомневалась, вмешаться или нет, они уже рассорились и он сгоряча развернулся и молча уехал. Молодость из-за вспыльчивости и не такие беды творит. Дили о нем и говорить не захотела, пыталась я осторожно спросить… ну а магов и догнать невозможно, сама теперь небось понимаешь… вот и не было повода расстраивать свадьбу. Но теперь моя главная боль о тебе – мы ведь столько лет тебя от магов прятали, чтобы от беды уберечь… потому и доброго слова про них никогда не сказали. Ведь они тебя уже не выпустят, заманят мнимым могуществом и пригреют заботой, опутают правилами и чужими долгами. И через год, а то и раньше, окажешься ты на болотах… А оттуда выхода нет. Может, не сразу… через год или пять, но все равно все там исчезают. Да сама посуди, разве дело красивой девушке за погаными тварями гоняться! И еще подумай, откуда они вообще взялись, монстры эти, если мой дед никогда о такой напасти и не слыхивал? А ведь он охотник был знатный, все северные и восточные леса и болота наизусть знал, сколько дичи приносил! Лиа… а ты не думала… как бы сбежать? Я ведь только потому тебя к Тайдиру отпустила, что считала его способным отстоять девушку от притязаний магов… они с ним дружат и каждое лето в его замке всей толпой сидят.

– Да он бы, может, и отстоял, – озадаченно пробормотала Лиарена, сраженная неожиданными откровениями матушки. – Только ему никто ничего не объясняет.

– Понятно, – несчастно выдавила дорина Майрена, сразу становясь еще меньше и старше, словно ей на плечи свалилось разом не менее десяти неурожайных лет. – Значит, тебе у них понравилось. А ведь совет старейшин оттого и глядит сквозь пальцы на выходки дерзких фигляров и бродячих комедьянтов, что они рассказывают страсти про живущих в обители гигантских пауков-кровососов и злобных привидений.

– И это подло! – возмутилась Лиарена. – Маги народ защищают, а старцы их всячески чернят.

– Не подло это, а мудро, – печально глянула на дочь Майрена и тяжело вздохнула. – Одаренных и так непросто удержать в родных дорантах, а уж если уважаемые старейшины станут им расписывать чудеса обители, так и повалят туда все, кому под силу хоть на полпальца сдвинуть стакан с водой.

– Так, значит… – охнула донна, – это у доринов с обителью такой договор? Вы своих людей запугиваете, чтобы не уходили, а они эти слухи поддерживают… непонятно зачем.

– Не договор, – не согласилась матушка. – А взаимное умолчание. Вслух о таком никто не говорит и бумаг не пишет… Но вовсе не о том я хочу с тобой теперь говорить. Раз ты уже смотришь в сторону обители, то ни мне, ни отцу это изменить не под силу, да мы и не станем тебе мешать. Но не спросить, что будет с Кариком, не можем. Как мне доложили, дорин Варгейз мало смыслит в нуждах младенцев, и не мне его корить, сама ошиблась. Ведь до последнего думала, что как только родится наследник, они помирятся, колыбель и не такие семьи объединяла. Но жизнь все расставила по-своему… и единственный, кто остался внакладе, это Каринд.

– Я наследнику теперь названая мать и люблю его всей душой, – твердо объявила донна, гордо выпрямляясь, как делала всегда, когда была уверена в своей правоте. – И Дили его обожает. Да и Вит неплохо к нему относится, вон вчера вечером даже нянчить напрашивался. Тайдир тоже начал понимать, что ребенок – это не моток тряпок, который еще нескоро станет человеком. Он уже разогнал по деревням всех нерадивых нянек… но, думаю, об этом тебе Берт успел доложить. Я его назначила камердинером, и они с Устиной глаз с Карика не спускают. Но и это не все… На малыше теперь надет защитный амулет, который сильнейшие магистры делали специально для него, чтобы я была спокойна, когда на несколько часов ухожу в обитель.

Сообщать матушке о том, что догадка насчет амулета ей пришла в голову только сейчас, Лиарена не собиралась, как и о своих намерениях ходить не в обитель, а в замок, рядом с которым кишат монстры. Незачем расстраивать людей, сделавших для нее столько добра.

– Вот как… – задумчиво рассматривала донну приемная мать. – А остальные слуги про твои отлучки не прознают?

– Тайдир настрого запретил им входить в мои комнаты без звонка, – неохотно призналась Лиарена, внезапно сообразив, что совсем забыла про способность матушки догадываться о самых потаенных тайнах.

Тех, в которых пока еще не желаешь признаваться даже самой себе.

– Донна Лиарена! – постучав в дверь, позвал Берт. – Обед подали, и дорин Симорн уже в столовой, велел вас пригласить.

– Идем, – отозвалась дорина, вставая. – Где тут у тебя руки помыть?

Мягкий голос дорина Симорна донна расслышала еще из прилегающего к столовой зала и не сдержалась, побежала к отцу, предвкушая, как в детстве, избавление от всех обид и непоняток. Так батюшка называл бесконечные вопросы детей, но отвечал на них всегда с возможными подробностями.

– Дочка… – Дорин поймал ее в кольцо надежных рук, на миг прижал и отпустил, внимательно вглядываясь в лицо. – Похудела-то как… или здешние повара плохо готовят? Так я пришлю своего Миншу, он для тебя расстарается.