Ритуал - Адам Нэвилл

— Проблема в том, — сказал Люк, стараясь не смотреть Дому в глаза, — что трудно понять, какое расстояние мы покрыли за те три дня, что находимся в лесу.

Дом вздохнул и покачал головой. Люк воспринял это как обвинение и тут же принялся защищаться. — По крайней мере, мы двигаемся в правильном направлении.

— Сколько еще времени это займет? Еще позавчера мы должны были выйти из леса, с другой стороны. На карте этот кусок не такой широкий. — Дом возил по бумаге грязными пальцами. Его глаза лихорадочно изучали цвета, формы и пунктирные линии в надежде, что те вдруг смогут дать ему подсказку относительно их нынешнего местонахождения.

Но это был далеко не «кусочек» леса. В некоторых местах лес простирался минимум на пятьдесят километров. И судя по тому, что они видели, это был непроходимый девственный лес. Это Хатч придумал срезать крайнюю западную полосу в самой узкой ее части. Согласно карте она была не больше десяти километров в ширину. А может, они сбились с изначально намеченной Хатчем траектории, когда пошли по тропе к старой церкви? Они же неоднократно меняли направление. Шли то запад, то на восток, то на северо-запад, то на юго-запад. Если верить компасу, большую часть предыдущего дня они шли на запад, или даже на северо-запад. Вместо того, чтобы двигаться на юго-запад, а потом повернуть строго на юг и дойти до той точки на карте, где по словам Хатча был нижний край леса, с текущей рядом рекой. Таков был план. Но теперь Хатча нет с ними. С утра Люк повернул их на юг, чтобы они не проскочили самый узкий участок леса. Это было бы хорошо, если б они находились там, где он предполагал. Но если они накануне слишком сильно отклонились на запад и забрели в соседний, более широкий пояс леса, то сейчас перед ними тридцать километров труднопроходимой местности. И лес там такой старый и густой, что даже днем в него не проникают солнечные лучи. Если они продолжат идти на запад, то, в конце концов, окажутся в Норвегии. Аналогичный финал их ждет, если накануне они сильно отклонились от юго-западного направления, и углубились в более широкую область восточной глухомани. На то, чтобы преодолеть такую, потребовалось бы дня три пути, но только если б они были в хорошей форме. Для Люка, будь он один, на это ушло бы две, от силы три ночи без пищи. Но из-за тех двоих калек… Тут Люк почувствовал тошноту и головокружение.

— То есть, если мы выберемся из этой гребаной дыры, с той стороны будет другая, такая же?

Он даже не думал об этом, но сейчас, когда Дом выразил озабоченность, Люк поверил, что такое вполне возможно. Рисунок местности часто повторялся, а иногда был одной сплошной аномалией. По обе стороны от узкой полоски леса простирались болота. Лес действовал как воронка, ловушка для глупцов, которые решили искать через него короткий путь, в надежде избежать соседних заболоченных участков. Остатки сил покинули его, когда он представил себе рельеф местности с высоты птичьего полета, испещренный глубокими ущельями, словно ребра гигантской, простирающейся на мили грудной клетки. Здесь они найдут свой конец.

Люк в два укуса расправился с энергетическим батончиком, и тут же подумал о втором. Остальные двое уже дожевывали по второму, то есть у каждого должно остаться еще по три. Четыре батончика Хатча были поделены поровну, и один оставлен про запас. Люк держал его вместе с плиткой шоколада. Чтобы напомнить остальным об опасности ситуации, он сказал, — Думаю, мы должны съесть еще два батончика вечером, с кофе и большим количеством сахара. Газа хватит еще на одну ночь и утро. У каждого останется в резерве по батончику, плюс еще шоколад, если потребуется. — Он не сказал «на завтра», хотя глядя на ущелье, начал понимать, что им придется провести еще одну ночь под открытым небом. Когда двое будут нести вахту, а спать — кто-то один. При этой мысли ему стало трудно дышать. Но вывод, что есть угроза остаться здесь еще на одну ночь, напрашивался сам собой.

В каждом батончике было 183 калории. Съев два сейчас и еще два потом, они не наскребут и 1000 калорий на брата. А впереди у них часы ходьбы в холоде и сырости, требующие невероятных усилий.

— Это были мои последние два, — равнодушным голосом сказал Фил, глядя на свои грязные ладони.

Люк посмотрел на лохматую голову Фила и сглотнул. — Надеюсь, это была шутка?

— Дружище, мы сжигаем здесь кучу гребаных калорий, — огрызнулся Дом. Не смотря на усталость, у него еще осталась энергия на какие-то понты.

— А потом что вы будете есть?

— Твой шоколад, — сказал Дом, с напряженным лицом выслушав претензию.

— Мой?! Вы что, свой уже съели?

Дом кивнул. На его лице ни мелькнуло ни тени стыда или сожаления. — И я все еще голоден.

Люк отвернулся и молча уставился на другую сторону лощины. Он переберется туда минут за двадцать, может меньше. Эта мысль его взбудоражила. Он решил, что лучшим в данной ситуации вариантом будет, если он возродит первоначальную стратегию, обсужденную с Хатчем накануне вечером.

Если он бросит оба рюкзака с палаткой, и вложит в поход все оставшиеся силы, то сможет непрерывно идти до девяти часов вечера, пока совсем не стемнеет, и дальше идти будет опасно. У него будет еще целых восемь часов ходьбы, беспрепятственной и необремененной этой парочкой. Он сумеет выбраться из леса уже вечером, если будет идти в правильном направлении. Остальных он может оставить здесь, в палатке, рядом с какой-нибудь заметной деталью, видимой с воздуха. Вода у них есть. Еды нет, но кто в этом виноват? Им просто нужно тепло закутаться, залезть в спальные мешки и по очереди дежурить. Может быть, развести костер.

Если они переживут эту ночь, завтра им придется провести здесь еще одну. Потому что если даже он выберется из леса в этот же вечер, минимум еще день уйдет на поиски дороги или поселения и организацию помощи. Две ночи без еды, один из них травмирован. Смогут ли они развести костер? У них есть зажигалки, но только вокруг нет сухого дерева на растопку. Дождь шел уже четвертый день подряд. Понадобится несколько часов, чтобы собрать подходящие для костра дрова. А к завтрашнему утру газ кончится.

Люк лихорадочно перебирал в голове различные сценарии, потом перешел к детальному рассмотрению возможных последствий каждого из них. Разбирая и отвергая их один за другим, он все равно понимал, что лучший шанс на спасение — выбираться в одиночку.

— И что теперь? Как мне перебраться через это гребаное ущелье? — В голосе Дома слышалась нотка обвинения.

— Может… — тихо начал Люк.

— Может что?

— Может, вернемся к изначальному плану?

— Изначальному плану? Изначальный план был выбираться отсюда как можно быстрее, никуда не сворачивая. А разве до сих пор мы не следовали изначальному плану?