Мой палач - Надежда Олешкевич

стереть из памяти все моменты, подтверждавшие существование моей дочери, она явилась сюда, в мой дом, границу которого никому не дозволено пересекать.

Я подошел к кровати Алании, подтянул одеяло повыше, прикрывая маленькое плечико. Дочка замычала и прижала любимую игрушку к груди. Затем настал черед «ведьмы». Я остановился возле кресла и… Что с ней делать?

Если трезво оценить ситуацию, то необходимо было прямо сейчас разбудить ее, убрать из памяти все, что связано с этим домом, дочерью, мною, и выставить за дверь. А если не трезво?

Я приблизился, слегка потряс ее за плечо, однако она так и не открыла глаза. И тогда мне пришлось поднять «ведьму» на руки, чтобы вынести отсюда, ведь она могла ненароком разбудить дочь. Эйлана даже не проснулась, лишь пробубнила что-то себе под нос и уткнулась им в мой камзол.

Да что с этой женщиной не так?

Стоило выйти в коридор и сделать пару шагов, как она и вовсе закинула руку мне на плечо, широко улыбаясь и чуть ли не мыча от удовольствия во сне. Я остановился возле подрагивающих свечей в канделябре, чтобы проверить, вдруг Эйлана снова притворялась, как это было сегодня утром, но она на самом деле спала.

И нога… Почему она каждый раз оголялась? Почему постоянно приковывала взгляд и будоражила одним своим видом? И даже сейчас, когда «ведьма» не имела возможности сделать что-то специально, притворяться и завлекать ради какой-то своей выгоды, будто нарочно повернулась таким образом, чтобы платье разъехалось, показало нежную белую кожу, к которой безудержно хотелось прикоснуться.

Я тряхнул головой и направился в гостевую комнату, где вскоре подошел к постели и опустил на нее Эйлану. А та вцепилась в мою шею, притягивала к себе, заставляла наклониться. И вновь появилась мысль, что «ведьма» пыталась чего-то добиться своим поведением. Может, не спит?

Требовалось разомкнуть ей руки, просто оттолкнуть и уйти. Она даже не заметит, не вспомнит, не узнает.

Я уперся в кровать и уже потянулся к сцепленным женским ладоням, чтобы освободиться, как она отпустила сама, расслабившись и повернув голову на бок. Одна рука упала в сторону, а вторая, хрупкая, теплая, нежная, оказалась в моей. Эта странная женщина стала наваждением, постоянно врывалась в мысли и вытесняла из сознания любые другие. Сейчас неспокойное время, уйма работы, где надо выкладываться по полной и ни на что не отвлекаться, однако перед внутренним взором раз за разом появлялись те короткие моменты, начиная со дня нашей встречи.

— Эйлана, — с губ сорвался еле различимый шепот.

Пусть спит. Уже слишком поздно, чтобы допрашивать и выяснять причину ее внезапного появления. Об этом можно узнать и завтра. Она расскажет, как проникла сюда, зачем появилась, почему не убежала из города.

Я погладил большим пальцем тыльную сторону ее ладони и аккуратно опустил руку на кровать. Мне не составило труда укрыть женщину одеялом, а затем бесшумно выйти из комнаты, не потревожив ее сон.

Надеюсь, Эйлане снилось что-то хорошее. А вот мне сомкнуть глаза удалось ближе под утро. Мысли снова мешали спать. Уж слишком неожиданно появилась «ведьма» в моем доме, а затем несколькими словами и действиями заглушила разрывающий меня изнутри гнев. Сколько бы я ни пытался снова разозлиться на нее, вернуть прежнее желание выставить ее за дверь больше не мог.

Правда, намерение все же осталось. Утро должно было принести много ответов, которые я собирался выудить из Эйланы любыми возможными способами. Даже если она начнет вилять, переводить тему или же лгать, я планировал применить все известные методы, чтобы добиться так необходимой сейчас правды.

Открыв глаза и посмотрев в окно, за которым уже блестели крыши домов от холодных солнечных лучей, я сразу же вспомнил о непрошеной гостье. Она ведь могла уже проснуться, сбежать или что-нибудь сделать. Как вариант, женщина представляла угрозу Алании, а та сейчас была одна, без защиты, без присмотра Мартина!

Тревогу удалось унять, лишь когда я увидел малышку в своей кроватке. Она раскрылась, скинула на пол игрушку и подтянула ноги под себя, снова увидев во сне что-то тревожное. Я поправил одеяло, вернул плюшевого зайчика на место и вскоре вышел из комнаты, осторожно прикрыв за собой дверь. Тяжелый вздох сорвался с губ, а глаза сами устремились в сторону гостевой. Лучшим вариантом было бы сейчас отправиться к себе или заняться делами, но вместо этого я пошел к Эйлане и опустился в кресло возле кровати.

Миамены оказались в моей руке, магический двойник появился возле «ведьмы» и прикоснулся к виску. Крошечный разряд, направленный на все тело, подействовал должным образом — она проснулась.

Женщина резко села и некоторое время смотрела перед собой, очень медленно моргая и хмурясь. Она явно не понимала, что сейчас происходило, где находилась и кто потревожил ее сон. Но вскоре «ведьма» повернулась ко мне и впилась в мое лицо взглядом. Заспанная, со взъерошенными волосами, она щурилась и с трудом удерживала веки открытыми. В ее голове явно царил кавардак. Наверное, мысли еще не прояснились, медленно текли, не позволяя их хозяйке что-либо сообразить.

Вдруг глаза Эйланы округлились, приобрели слегка стальной оттенок, рот приоткрылся, а руки потянули одеяло вверх, в желании защититься и прикрыться. Она встряхнула головой и опустила ее, чтобы рассмотреть себя.

— Где можно умыться? — с хрипотцой проговорила женщина, отводя в сторону взгляд.

Не успел я указать пальцем на нужную дверь, как «ведьма» спрыгнула с кровати и чуть ли не побежала туда, продолжая прикрываться одеялом. Это странно смотрелось со стороны, ведь на ней оставалось платье. Я снял вчера с нее только обувь, к остальному же не посмел притронуться.

Из умывальни доносилось неясное бормотание, всплеск воды. Что-то происходило, и меня неистово тянуло посмотреть на источник. Но я смиренно ждал, скользя взглядом по нежно-голубым шторами, такого же цвета стенам гостевой комнаты, по устилавшему пол мягкому ковру и простыне с подушкой, еще хранивших след Эйланы. Я усмехнулся, услышав грохот за дверью, правда, сдержался и не пошел выяснять причину шума.

Дверь с еле различимым скрипом приоткрылась. Раздался тихий, немного горестный вздох, а затем «ведьма», не торопясь, проплыла мимо меня и опустила на постель сложенное одеяло. Волосы ее теперь были причесаны, на лице не замечалось и намека на недавний сон. Сама же Эйлана выглядела свежо и бодро, словно уже приготовилась к очередной проделке. Осталось только ее дождаться.

— Доброе утро, — прочистив горло, проговорила женщина и присела на краешек кровати.

Необычно было наблюдать за тем, как она выпрямила спину, слегка вздернула подбородок и положила