Том 18 - Иосиф Сталин

…Есть несколько легенд, которые мне страшно мешают жить: будто я в душе ужасно себя возношу, напр. Какая все это ерунда, если бы ты знал по-настоящему мою теперешнюю «душу»! Одно я знаю, что не хуже других товарищей… могу проводить политику, которой ты руководишь. Тебя-то я признал не так, как признает любой чиновник, который может пропеть сто акафистов, а по-настоящему, целиком, по-большому. И это уже давным-давно. Но вот проклятие 1928/9 года надо мной тяготеет до сих пор. Я не скрываю: как просто — попугай, я совсем не талантлив — прямо бревно. Но разве тебе нужны попугаи?…

…Как-то недавно я тебя спросил об отношении; ты сказал: «По-прежнему». Если ты хоть на 1/100 относишься по-прежнему, то как-нибудь скажи, не ждут ли еще удары, — тогда прямо уж назначай директором зоосада, ей-богу!.. Видишь ли, у каждого человека приходят годы, когда ему нужно подумать по-серьезному о своей дальнейшей судьбе — разумеется, не с точки зрения «уюта», а того, на что еще способен. Про меня всегда говорили: «Маленькая собачка и до старости щенок». Это отчасти и верно. Но мне хочется сделать еще что-нибудь хорошее. И тут я прямо должен тебе сказать: у меня одна надежда на тебя. Если бы не ты, уверяю тебя, меня бы загрызли давно, — в этом я ни капли не сомневаюсь. Одни бы загрызали, а другие бы со слезой смотрели — вот и все. Поэтому я и обращаюсь так часто к тебе. И прошу тебя понять, что мне нечего ни хитрить, ни надевать перед тобой какую-то маску».

На первой странице письма имеется надпись: «Большой ребенок. И. Ст».

Речь на приеме работников железнодорожного транспорта в Кремле 30 июля 1935 года

Под гром аплодисментов, долго не смолкающие овации начинает свое слово товарищ Сталин.

Он говорит о решающем значении железнодорожного транспорта для существования и развития такого громадного по размерам своей территории государства, как наше Советское государство. Он говорит, что существование и развитие нашего государства, превосходящего по своим размерам любое государство мира, в том числе и Англию с ее колониями (не считая доминионов), немыслимо без налаженного железнодорожного транспорта, связывающего громадные области нашей страны в одно государственное целое. Он говорит, что развитие народного хозяйства такого громадного государства невозможно без налаженного железнодорожного транспорта, связывающего и цементирующего в одно хозяйственное целое очаги и центры промышленности с областями и районами сельского хозяйства, дающего им сырье и продовольствие. Англия как государство была бы немыслима без первоклассного морского транспорта, связывающего в единое целое ее многочисленные территории. Точно так же СССР как государство был бы немыслим без первоклассного железнодорожного транспорта, связывающего в единое целое его многочисленные области и районы. В этом, — говорит товарищ Сталин, — великое государственное значение железнодорожного транспорта СССР.

Он говорит о великой чести для каждого работать на транспорте, о работниках, которые поняли значение транспорта и кладут свой труд на алтарь своей Родины. Чтобы реализовать решающую и всеобъемлющую роль железнодорожного транспорта, требуется прежде всего слаженность всех частей и их работа в строго определенном порядке. Это и есть то, что называется дисциплиной на транспорте.

Товарищ Сталин говорит о том, что есть у железнодорожников работники на больших постах и работники, стоящие на небольших постах, но нет на транспорте людей ненужных или незначительных. Начиная от самых больших руководителей и кончая «малыми» работниками вплоть до стрелочника, вплоть до смазчика, вплоть до уборщицы, — все велики, все значительны, ибо транспорт является конвейером, где важна работа каждого работника, каждого винтика. Когда вы это поймете, товарищи железнодорожники, — говорит товарищ Сталин, — когда вы установите слаженность всех частей, всех работников в механизме транспорта — это и будет настоящая, большевистская дисциплина.

Товарищ Сталин говорит об успехах транспорта и недостатках его работы, которые необходимо вскрывать при помощи смелой и решительной самокритики. Без критики двигаться вперед нельзя. Эта истина — чиста и прозрачна, как чиста и прозрачна ключевая вода. Он говорит о той самокритике, которой всегда учил нас Ленин, — критиковать открыто, честно, до конца, как полагается революционеру, вскрывать язвы нашей работы, не бояться критики, а пойти ей навстречу, не замазывать недостатки, прислушиваться к голосу всех работников, не только учить работников, но и учиться у них. Критика и самокритика — ключ, при помощи которого мы вскрываем и устраняем недостатки социалистического строительства и движемся вперед. В этом секрет нашего прогресса.

Товарищ Сталин говорит далее: успехи транспорта несомненны, мы не собираемся их скрывать. Нам не нужна ложная скромность. Достижения ваши не малы. С 56 тысяч вагонов среднесуточной погрузки вы поднялись до 73 тысяч вагонов. Это не мало с точки зрения продвижения транспорта вперед. Но, товарищи, этого еще не достаточно с точки зрения потребности страны. Надо добиться среднесуточной погрузки в 75–80 тысяч вагонов в день.

Разрешите провозгласить тост за ваши успехи, которые несомненны и за которые вы заслужили настоящую, большевистскую товарищескую похвалу. Разрешите провозгласить тост за те достижения, которых еще нет у вас, но которые обязательно должны быть, за то, чтобы все вы, от стрелочника до наркома, сделали все необходимое и подняли транспорт, который идет уже в гору, но идет еще покачиваясь, за то, чтобы транспорт был четко работающим, исправно действующим, точным, как хороший часовой механизм, конвейером! За всех вас и за вашего наркома, товарищи!

Правда. 1935. 2 августа.

Записка Н.И. Ежову (после 24 ноября 1935 года)

Т. Ежов!

Очень прошу Вас обратить внимание на письмо Брик. Маяковский был и остается лучшим и талантливейшим поэтом нашей советской эпохи. Безразличие к его памяти и к его произведениям — преступление. Жалобы Брик, по-моему, правильны. Свяжитесь с ней (с Брик), или вызовите ее в Москву, привлеките к делу Таль и Мехлиса и сделайте, пожалуйста, все, что упущено нами. Если моя помощь понадобится, я готов.

Привет!

И. Сталин.

РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 11. Д. 1118. Л. 148.

Примечание

Написано на письме Л. Ю. Брик от 24 ноября 1935 года об издании сочинений поэта и увековечении его памяти. Фрагмент «Маяковский был и остается лучшим и талантливейшим поэтом нашей советской эпохи. Безразличие к его памяти и к его произведениям — преступление» опубликован в «Правде» 5 декабря.

Записка В.П. Ставскому 10 декабря 1935 года

Тов. Ставский!

Обратите внимание на т. Соболева. Он, бесспорно, крупный талант (судя по его книге «Капитальный ремонт»). Он, как видно из его письма, капризен и неровен (не признает «оглобли»). Но эти свойства, по-моему, присущи всем крупным литературным талантам (может быть, за немногими исключениями).

Не надо обязывать его написать вторую книгу «Капитального ремонта». Такая обязанность ниоткуда не вытекает. Не надо обязывать его написать о колхозах или Магнитогорске. Нельзя писать о таких вещах по обязанности.

Пусть пишет, что хочет и когда хочет.

Словом, дайте ему перебеситься… И поберегите его.

Привет!

И. Сталин.

Источник. 1998. № 3. С. 113.

АП РФ. Ф. 45. Оп. 1. Д. 1118. Л. 149.

Примечание

В 1935 году Ставский (Кирпичников) В.П. — секретарь Союза писателей СССР.

Телеграмма В.К. Коккинаки 21 июля 1936 года

Летчику-испытателю

тов. В. Коккинаки

Поздравляю с достижением международного рекорда высоты на двухмоторном самолете с коммерческим грузом в 500 килограмм. Крепко жму вашу руку.

И. Сталин

Правда. 1936. 22 июля.

Примечание

Коккинаки В. К. (1904–1985) — дважды Герой Советского Союза (1938, 1957), генерал-майор авиации (1943), заслуженный летчик испытатель. В 1936-39 годах осуществил скоростные и беспосадочные перелеты, установил 22 мировых рекорда.

Летчику-испытателю товарищу Коккинаки 26 августа 1936 года

Поздравляю Вас с достижением нового высотного рекорда.

Крепко жму Вам руку.

И. Сталин

Правда. 1936. 26 августа.

Герою Советского Союза летчику Леваневскому. Штурману Левченко 14 сентября 1936 года

Братский привет отважным сынам нашей Родины!