Джено и красное зеркало истины - Муни Витчер

— Не поддавайтесь иллюзиям. Даже если этот прием выглядит роскошным, впереди у нас болота. Впрочем, оскурабы всегда демонстрируют лучшее из магипсии, как в добре, так и во зле, — сказала Марго, быстро шагая среди павлинов.

Чем ближе они подходили к Домус Эрметика, тем больше становилась опасность увязнуть в зыбучих песках. Земля сделалась мокрой, над деревьями и кустами навис туман. Большие синие павлины чудесным образом исчезли, оставив Джено, Рене, Доротею и мадам Крикен в топях грязи.

Как Джено и ожидал, среди болот появилось маленькое озеро, а в деревянном сабо — призрак-скелет с большим веслом из черного дерева. Даже днем он был ужасен: в белом капюшоне, скрывавшем лицо, он вытянул правую руку, демонстрируя голые кости.

Марго на мгновение заколебалась, а потом все же согласилась сесть на борт. Доротея прижалась к Рене, и он заключил ее в объятия. Джено прыгнул в судно, и оно накренилось. Проворно перебравшись на корму, Джено сунул в карман паскас и проверил, на месте ли остальные магопсихические объекты.

Погруженное в туман, суденышко в полной тишине пересекало озеро. Крикен завернулась в плащ, потому что сырость пробирала до костей, а холод щипал кожу. Доротея дрожала как лист и стала устраиваться рядом с Рене, отчего судно закачалось. Крылатый мальчик поспешил помочь ей, но этот поступок обошелся всем очень дорого. Сабо накренилось, и призрак в капюшоне поднял весло и завопил:

— Безрассудные путники! Вы сгинете в гнилом болоте, если не будете сидеть спокойно!

Его страшный голос еще больше испугал Доротею, которая, содрогнувшись, заставила закачаться судно. Джено кинулся к юной сапиенсе и потерял равновесие. Паскас, лежавший у него в кармане, упал в зловонную воду озера. Джено замер, вцепившись руками в борт и уставившись в воду. Он тяжело дышал. Доротея в отчаянии закрыла лицо руками, Рене хотел нырнуть, но Крикен остановила его:

— Стой! Теперь ничего не поделаешь! В этом озере невозможно плавать. Или ты хочешь потерять еще и шкатулку с перстнем? Не надо сердить нашего капитана. Не правда ли?

Ребята поняли, что скелет в капюшоне уже готов угостить их своим тяжелым веслом.

— Но что же нам делать без паскаса? Там внутри Габор! Ведь мы должны покончить с Ятто и… — Джено не договорил. Мадам испепелила его своими маленькими глазками.

Злосчастная переправа завершилась через несколько минут. Судно причалило к берегу, а скелет растворился в тумане.

— Вы натворили больших бед, — сказала Крикен, едва ступив на твердую землю. — Мы пришли сюда из-за перстня, а паскас потеряли! Хорошенький вид будет у нас перед фаберами и оскурабами! Теперь нам придется придумать новую хитрость, чтобы справиться с Ятто, Баттерфляй и Агатой! Габор с двумя его колдунами не волнует меня. Пусть они навечно останутся в болотной грязи.

— Когда Фионн Айртеч узнает об этом, он возненавидит меня! Ведь это он вручил мне паскас. Мне следовало быть внимательным, — стенал Джено, шагая по грязи.

Разочарованный и раздраженный, он боялся, что фон Цантар убежит или придумает какой-нибудь другой зловещий план — именно теперь, когда больше нет паскаса, чтобы напугать его.

— Идем, дорога еще долгая, — сказала Марго, заворачиваясь в испачканный плащ.

Рене взял Доротею за руку и ускорил шаг.

Вдруг с верхушки огромного дерева упала коричневая шишка. Крикен подобрала ее и сказала:

— Будьте начеку. С минуты на минуту может что-то случиться.

— Почему? Что означает эта шишка? — спросил Рене.

— Риккардо Железный Пест доверил мне тайну: в Золотом кодексе объясняется значение таких гигантских шишек. Я думаю, что они сигнализируют о приходе кого-то или о появлении каких-то вещей, известных лишь оскурабам, — объяснила мадам, осматриваясь по сторонам.

И вдруг перед ними неожиданно раскололся ствол большого дерева с пожелтевшими листьями, и из него выехало странное длинное приспособление наподобие самоката с восемью стеклянными шарами и рулем, сплетенным из прутьев.

Мадам и Рене приблизились к странному объекту. Рене потрогал руль, а Крикен поставила ногу на подножку самоката.

— Прочная. Мы можем встать все вместе, — непринужденно сказала она.

Мадам устроилась впереди, положив руки на руль, за ней, один за другим, расположились все остальные.

— Это напоминает игру в паровозик! — воскликнул Джено, улыбаясь.

— Замолчи! Это совсем не игра. И скоро ты в этом убедишься. — Не успела Марго закончить фразу, как самокат завибрировал, шары ярко вспыхнули, и в тот же миг странное транспортное средство сорвалось с места и на дикой скорости, как ракета, умчалось в туман.

Джено вцепился в тунику брата, боясь, как бы обломки Священной бочки не вывалились из рюкзака, и молился, чтобы они приехали как можно быстрее. Но самокат, едва снизив скорость, внезапно снова увеличил ее и пересек аллею, которая вела к калитке.

Там их ждала большая нога.

Калитка моментально отворилась, пропуская самокат, который несся как сумасшедший. Когда он остановился, резко затормозив, все потеряли равновесие и вывалились на землю.

От гигантской ноги не осталось и следа, но вместо нее появились магочи, волшебные глаза, затянувшие обычную песню:

«Мы волшебные глаза оскурабов.Лишь по необходимости вы последуете этим путем.Используйте святой разум».

Мадам Крикен поправила очки и вошла в здание Домус Эрметика. Магочи заставили всех следовать за ними, и у седьмой двери остановились:

«Мы волшебные глаза оскурабов.Сюда войдет лишь суммус сапиенс.Она уже подготовлена к диалогу».

Дверь открылась, мадам Крикен повернулась к ребятам и сказала:

— Меня ожидает Илиас Букар в соответствии с правилом СК-АМ.7б. Я передам ему перстень, чтобы он очистил его. А вы следуйте за волшебными глазами. Предполагаю, что в соответствии со Средним кодексом вас уже ждут.

Марго сняла плащ и из внутреннего кармана вытащила пергамент, написанный в 1666 году Паулем Астором Венти и содержащий формулу клонафорта.

— Держи, Джено, он тебе пригодится.

Джено взял его, не отрывая от Крикен глаз.

— Это правда! Я надеюсь, что фаберы помогут мне восстановить бочку, — сказал он, разглядывая древние бумаги.

Марго поправила прическу и решительным шагом вошла в комнату, готовясь к встрече с оскурабом Букаром.

Магочи повели гостей довольно запутанным путем.

Когда они попали во внутренний дворик, в центре которого был бассейн, облицованный желтой керамической плиткой, Рене принюхался и узнал запах фруктовой карамели! Слева от бассейна располагался помост, сложенный из черного камня, рядом с которым вдруг появилась высокая изгородь из красного плюща.

«Мы волшебные глаза оскурабов.Финская сапиенса пройдет сквозь листву,Там ее ждет бутылочка с жидкостью».

Доротея улыбнулась, попрощалась с Рене и Джено и углубилась в живую изгородь, надеясь, что таинственная жидкость ей понравится.

— Зачем же нас разделяют? — спросил Джено у брата.

— Не знаю. Боюсь, что наш визит будет долгим и полным сюрпризов, — ответил Рене, встряхивая крыльями.

В конце изгороди мальчики увидели огромное помещение, где стены заменяли витражи. Гигантские растения, заполнявшие его, были обозначены табличками, написанными готическим шрифтом. Каждый горшок на короткой подставке орошался из голубого перламутрового куба, вставленного в потолок. По многочисленным трубочкам вода, поступавшая из этого куба, питала растения.

Братья Асторы Венти застыли с открытыми ртами: чудесное зрелище завораживало, а кроме того, воздух был наполнен опьяняющими ароматами.

«Мы волшебные глаза оскурабов.Братья, заходите в магопсихическую оранжерею,Чтобы получить то, что вам нужно».

— Ну конечно же клонафорт! А вот и растения! — воскликнул Джено в восторге.

Глаза у Рене заблестели от счастья: теперь наконец можно будет изготовить магопсихическую смесь, которую фон Цантар так жаждал получить.

Магопсихическая оранжерея действительно была необычна. Даже колодец из кованого железа с золотой окантовкой, казалось, был спроектирован и построен высшим разумом. Держа в руках формулу гербария, братья принялись искать растения, которые им предстояло использовать. Сосредоточенные и занятые работой, они не заметили, что за ними кто-то шпионит: из-за невидимой решетки два фабера контролировали каждое их движение. В первую очередь их интересовал Рене, которому было суждено жить в Домус Эрметика.

Джено нашел Ахиллею Миллефолию, называемую также «дьявольской забавой». Он взял ножницы и корзинку и срезал шесть листиков, как было указано в пергаменте. Среди огромных цветов он разглядел маленькую лилию, возле которой на табличке было указано: «Пульсатилла Пратенсис». Джено оторвал девять ее лепестков. А в это время Рене нашел четыре прекрасных белых бутончика с красным оттенком — это был Оксалис Ацетоселла.