Анатомия страсти - Аркадий Эйзлер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
13 сентября 1848 г. с мастером-строителем Ф. Гейгом, занимавшимся подрывными работами, произошел несчастный случай. Заостренный прут толщиной в три сантиметра и длиной сто сантиметров насквозь пробил его лицо, череп и мозг. Гейг был оглушен, но пришел в сознание, и мог не только говорить, но и передвигаться. Он прожил после этого тринадцать лет. Уже сам факт выживания – экстраординарное событие. Но личность Гейга изменилась, человек полностью переродился. До происшествия Гейга характеризовали как ответственного, интеллигентного и компетентного человека. Первые признаки изменения личности проявились уже в процессе выздоровления. По прошествии некоторого времени перемены стали еще более драматичными.
В физическом смысле Гейг полностью поправился, не было заметно никаких нарушений в движениях и речи, он свободно усваивал новый материал, память его не была нарушена, но он стал непочтительным, эксцентричным и безответственным, потерял доверие окружающих и в конце концов окончил свою жизнь бродягой. Когда Гейг умер, вскрытие произведено не было, хотя его лечащий врач Д. Харлоу предполагал, что изменение личности Гейга явилось следствием повреждения префронтального участка мозга. Харлоу убедил семью произвести эксгумацию через пять лет после смерти Гейга, чтобы его череп мог стать объектом медицинских исследований. Череп и металлический прут сейчас находятся в Анатомическом медицинском музее Уоррена Гарвардского университета.
Хотя методики и теории нейрологии и бионейрологии продвинулись гораздо дальше со времен Гейга, изучение взаимоотношений различных областей мозга, нервной системы и поведения личности в основном все еще опирается на опыты с животными и, к счастью, редкие несчастные случаи. Однако изучение отклонений поврежденных областей мозга человека и сравнение этих выводов с результатами опытов над животными дают неоспоримые доказательства наличия участков обработки эмоциональной и фактической информации в человеческом мозге и их влияние на поведение. Еще до недавнего времени мозг обычных людей не мог служить оптимальной основой исследований. Не представлялось возможным использовать его в качестве объекта систематических повреждений. Именно это не позволяло соотносить повреждения определенных его участков с изменениями личности. Современные щадящие методы исследований (например, изображение скрытых структур мозга на мониторе) позволяют получать все больше данных об аномалиях функционирования мозга и его отдельных частей и сравнивать их с нормальным состоянием. Таким образом, можно определить так называемую степень отклонения от нормы или ущемленность функций мозга и, соответственно, нарушение интеллектуального потенциала и норм поведения ( Эйзлер А. Болезнь Альцгеймера – чума XXI века).
На параметры поведения и характеристики человеческой личности оказывают воздействие не только обособленные функции различных областей мозга. Их сложные взаимные влияния и создают тот уникальный образ, который мы воспринимаем. Особенно очевидно эти взаимосвязанные явления проявляются при развитии болезни Альцгеймера, когда не только изменяется интеллектуальный потенциал, но и сама личность и ее поведение претерпевают неудержимую деградацию.
Ткань мозга, состоящая из различных генетических структур, также оказывает влияние на его функциональную работоспособность, определяя интеллектуальный потенциал личности. Окружающая среда завершает и оттачивает процесс ее становления. Характерной чертой воздействия внешней среды на переработку именно эмоциональной информации является влияние ситуаций. Значение ситуационных факторов очень тесно связано с эмоциями и как следствие – с гормональным зеркалом и поведением.
Если, например, оценка наследственности переносится на личностные характеристики, например общительность, то легко вообразить существование «гена общительности». Но в действительности все гораздо сложнее. Несмотря на огромные успехи генной технологии, однозначного непосредственного участия генов в создании психологического образа человека до сих пор не установлено. Не существует прямой биологической тропы от генетического материала к общительности или к другим характеристикам личности, например депрессивности. Вместо этого прямого взаимодействия или взаимозависимости существуют своеобразные «мостики», соединяющие эти биологические образования с психологическими характеристиками личности. В частности, к ним относятся гормоны. В образовании гормонов участвуют гены, создающие генетический код, благодаря которому биологические структуры образуют различные протеины (энзимы). Под воздействием окружающей среды они приводят к созданию таких биологических соединений, как синапсы, гормоны и нейротрансмиттеры. Эти биологические образования совместно с внешними факторами оказывают влияние на формирование поведения и создание определенных характеристик личности.
...Ткань мозга, состоящая из различных генетических структур, также оказывает влияние на его функциональную работоспособность, определяя интеллектуальный потенциал личности.
Еще внимательный наблюдатель Дарвин измерил головы многих кроликов и установил, что выросшие в неволе зверьки имеют гораздо меньший объем головы, чем их собратья, живущие на свободе. По сравнению с дикими домашние кролики не подвержены таким стрессовым ситуациям, как поиск пищи или страх самому стать обедом хищника. Образ жизни этих животных на воле постоянно мобилизует и тренирует мозг, развивает интеллект, инстинкт, органы чувств, двигательный аппарат.
То, что сегодня кажется само собой разумеющимся, стало ясным только спустя столетие, когда нейробиологи начали, наконец, понимать, в какой степени окружающая среда влияет на развитие структур мозга, а также и то, что генетическое воздействие на поведение и индивидуальность осуществляется во взаимодействии с внешними условиями через посредничество биохимических структур организма.
«Наследственный талант»
Каждый ребенок отчасти гений, а каждый гений отчасти ребенок.
Артур Шопенгауэр
Влияние же генетической наследственности удалось установить посредством историко-архивного изучения семей великих мастеров прошлого, а воздействие эволюционно-селективного фактора – с помощью скрупулезных методов исследования растений при их скрещивании. Влияние ситуаций на поведение и характеристики личности стало постепенно выявляться только после установления их связи с изменением гормонального зеркала у объектов исследований.
В 1869 г. двоюродный брат Ч. Дарвина Ф. Гэльтон в своем труде «Наследственный талант: исследование его законов и следствий» указывал, что личности, наделенные высокими умственными способностями, имеют большое число родственников со сходным уровнем интеллекта, что нельзя объяснить чистой случайностью. Тесты на интеллект в то время еще не были разработаны, поэтому, чтобы оценить выдающуюся личность, Гэльтон полагался на отзывы компетентных людей. Его книга содержит истории трехсот семей, включающих более тысячи выдающихся личностей. Его определение одаренности было строгим: сам по себе факт известности или достижения выдающегося положения в обществе не являлся значимым. Неординарность состояла в «репутации лидера, инициатора, открывателя – человека, перед которым общество осознанно считает себя в долгу» (F. Galton, 1869). Согласно его определению, только один из четырех тысяч человек может быть отнесен к выдающимся.
Наличие тысячи выдающихся личностей в трехстах семьях значительно превосходит предполагаемую цифру, исходя из соответствия 1:4000. Более того, Гэльтон обнаружил, что личности с наиболее тесным родством с самым выдающимся членом семьи были одареннее состоявших в дальнем родстве.
Одной из исследуемых Гэльтоном была семья Тициана. Сам Тициан (1477–1576), великий художник, уже в восемнадцать лет проявил яркие способности и продолжал творить до самой своей смерти в преклонном возрасте от чумы. В представленное исследователем генеалогическое древо внесены имена восьми членов семьи, все из которых были художниками. Брат Тициана Франциско и два сына – Помпонио и Горацио также обладали выдающимися способностями. Франциско был военным, и у него не было возможности сделать карьеру художника. Но нет сомнения, что все они обладали природными способностями к художественному творчеству.
Опыты, проведенные Г. Менделем с простым горохом, создали основы понимания функционирования теории Дарвина, недостаток которой заключался в изначальной неспособности объяснить, как возникли и сохранились внутривидовые различия между представителями одного вида (например, колли и таксы) в противовес различиям между представителями разных видов (например, собаки и кошки). Ирония судьбы состоит в том, что ранние, неизвестные Дарвину и большинству научного сообщества того времени работы Менделя содержали важные ключики к разгадке происхождения, сохранения и передачи по наследству индивидуальных различий, которые послужили важными вехами на пути создания новой науки – генетики.
