Два доллара - Герман Иванович Романов

Линареса не мешать подходу к бухте Гуантанамо нескольких тысяч вооруженных кубинских инсургентов. Для них самих такое пополнение станет страшной обузой, а для испанцев будет вполне законный способ расправится с американцами. Уже как со зловредными нарушителями собственного «слова», данного при капитуляции и сдаче в «почетный плен». А иначе поступить было нельзя — испанцы свято чтили традиции, а Сервера в особенности, и без серьезных оснований оступаться от общепринятых обычаев ведения войны не хотели.

Да, с восставшими креолами испанцы обходились круто, считая тех за бунтовщиков, впрочем, и кубинцы проблемами гуманизма и конвенций не заморачивались — им военнопленные были совсем ни к чему. А когда у тех и других есть в руках традиционный мачете, то расправу творили прямо на месте. Война пошла до «победного конца» — потомки конкистадоров решили избавиться от власти прародины, как это сделали точно такие же креолы, что жили от Мексики до Патагонии, воодушевившись «освободительными» идеалами Симона Боливара и прочих революционеров. Только не подозревали, что особенного счастья это им не принесет, а вот сплошные междоусобицы между победителями обычное дело, ведь каждый из них считает себя наиболее достойной кандидатурой для верховной власти.

Американцы совсем иной противник, тут приходится соблюдать «политес», хотя все прекрасно понимали, что молодое окрепшее государство просто решило отобрать экономически привлекательные владения у одряхлевшей монархии. А если войны жаждет сильный, то повод к оной всегда найдется — слишком вовремя взорвался на рейде Гаваны броненосец «Мэн». Вот только беспечность и излишняя самоуверенность сыграла с янки злую шутку — да и никто в этом мире пока не знал, какие плоды может принести массированная ночная атака миноносками с торпедными залпами по неподвижно стоящему противнику с самой короткой дистанции, что позволяет свести к минимуму неизбежные промахи.

Всего несколько кошмарных и трагичных для моряков под «звездно-полосатым флагом» минут, и расстановка сил на море кардинально изменилась. И если испанцы этим воспользуются, то война закончится через месяц с совсем иным для них итогом. Ненадолго, правда, на пять-шесть лет, если янки проявят должное терпение, и итоги этой войны будут кардинально пересмотрены после убедительного реванша в следующем конфликте. Но тут, как правильно говорят русские — «бабка надвое сказала»!

Потом будет потом, важнее здесь и сейчас!

— Дон Паскуаль — американцы везде загасили котлы, кроме «Бруклина»! Все стоят на якорях, а крейсер выбирает их — следовательно, готовится дать ход. Повернуть башни они смогут быстро, и поверьте, если все смирились с поражением, то не «Бруклин». Командору Шлею не хочется одному отвечать за катастрофу, он предпочтет погибнуть в бою, а как сказал один из древних полководцев — «мертвые сраму не имеют». Надо дать залп, дон Паскуаль, немедленный залп пока не поздно! Поймите, американцы увидели, что наши морские пехотинцы захватили «Айову», и выводы сделали. А потому возможную попытку сопротивления нужно загасить в зародыше!

В разговоре с Серверой не приходилось «ломать комедию», изображая чопорного англичанина, преисполненного презрением к бывшим колонистам. Сейчас Сергей Иванович пылко жестикулировал, как все испанцы, тыкая пальцем в «Бруклин» и всячески выказывая тревогу. Сейчас еще можно было опередить, дистанция меньше мили, семь кабельтовых, и бой неизбежен, о том говорили незаметные глазу непосвященного приготовления. Пришлось прибегать к самым веским и доходчивым доводам:

— Сеньор альмиранте, у нас заканчиваются в артиллерийских погребах снаряды! Как только «Бруклин» даст ход, он же изобьет наши броненосцы! Американцы не соблюдают условия перемирия, это же видно!

Чуть ли не выкрики подействовали на адмирала, Сервера сам ожесточился лицом, и через силу произнес:

— Всем кораблям открыть огонь главным калибром! Видит бог — я не желал этого, но верить им нельзя!

Прошло больше века с четвертью, но когда-то стрелявшие пушки испанских броненосцев пережили своих врагов, что стреляли по ним. Время оставляет только тупую боль, и удивление, что стирает внутренние границы равнодушия…

Глава 39

— Торпеда, сеньоры! Торпеда по корме!

Дергаться было бесполезно, и Сергей Иванович сохранял хладнокровие. «Бруклин» прибег к единственному оружию, которое у него оставалось, чтобы нанести испанцам смертельный удар с короткой дистанции. А этот крик говорил только о том, что соблюдать соглашение буквально американцы не собирались с самого начала.

— Как видите, дон Паскуаль, благородство к противнику порой излишне. Просто янки понимают, что их крейсер единственный корабль, что в одиночку способен утопить любой наш броненосец, а то и два одновре…

Договорить Сергей Иванович не смог — его слова заглушил громкие выстрелы носовой и кормовой барбетных установок. Два чугунных снаряда по 316 кг каждый отправились в короткий полет до неприятеля, и легли кучно, но у самого борта. Посмотрев на всплески, хотелось выругаться — дальность прямого выстрела, для 280 мм пушки главного калибра практически «пистолетная» дистанция, но флагманские артиллеристы показали свое хроническое «косоглазие» и «криворукость».

И как тут не ругаться — не попали, не сумели, не смогли! Ведут себя как та старая кляча на ипподроме, что последней пришла к финишу!

Немудрено, что в исторической реальности американцы разделали испанцев под орех, разбили вдрызг и всмятку. Если они сейчас отобрали заранее лучших из лучших комендоров, специально натаскивали почти три недели, проводили реальные стрельбы по щитам, потратив драгоценные снаряды, отобрав и откалибровав те, что взрывались — то результат не обрадовал. А ведь пушки пристреляны, дистанция самая убойная, с которой всегда вели огонь — и два обескураживающих промаха.

— Есть, попали! Разрыв прямо по мостику!

Радостные крики свидетельствовали, что стрелявшая второй «Бискайя» угодила в надстройку «Бруклина», а вот второй снаряд ушел в «молоко», нет — посредине стоявшего сзади транспорта вспух огненный клубок. Но хоть так то, еще один довод для команд трампов побыстрее поднять белые простыни на мачтах, чтобы не доводить дело до избиения.

— Торпеды прошли мимо, сеньор альмиранте!

Доклад несказанно обрадовал — стоять на палубе, ожидая, как ее рванет под ногами, удовольствие малоприятное, да что там — сквернейшее ощущение. Но бой начался, и переживания ушли на второй план. Третьим стрелял с полуминутным интервалом «Альмиранте Окендо», но только с одного орудия, и ожидаемо промахнулся. Зато часто загрохотали по паре 140 мм орудий с каждого броненосца, отправляя во вражеский корабль последние оставшиеся снаряды. Два десятка выстрелов и можно дробить стрельбу, пока из Испании не придет транспорт с боеприпасами, который самому Сервере обещали выслать еще в начале мая. Но испанцы как русские, между этими народами на удивление много общего, и пословицы похожие,