Три войны Бенито Хуареса - Яков Гордин

Хуарес коротко кивнул.

— Я кое-что знаю. Но поскольку ты молчал, я не хотел заговаривать об этом.

«Все… Кризис наступил, и развязка близка. Даже если бы я захотел, я ничего не могу сделать, Игнасио… Так тому и быть».

Комонфорт смотрел на него, расширив глаза, пытаясь понять — что там, за этим неестественным, нечеловеческим спокойствием?

— Теперь я тебе говорю. Мы должны занять другую позицию, и я хочу, чтобы ты был с нами. Мы должны спасать страну вместе!

Хуарес дышал глубоко и ровно.

— Я искренне желаю тебе успехов на избранном тобою пути, — сказал он, — но я с тобой не иду.

Комонфорт навалился грудью на край стола, стол заскрипел.

— Бенито, подумай! Мы должны быть вместе!

— Я подумал. Выбирай себе какой угодно путь. Я свой выбрал… Кстати, имей в виду, что конгресс вот-вот потребует от нас ареста Пайно, если он добровольно не явится в суд…

«Политик доверяет событиям и выбирает путь среди них. Заговорщик пытается их сломать. Прощай, Игнасио…»

Поздно вечером 16 декабря Бас привез Комонфорту «план Такубайи». «Принимая во внимание, что армия не должна поддерживать то, чего не желает народ, а напротив, должна быть опорой и защитником народной воли, ясно выраженной и правильно понятой, мы заявляем:

1. С сего дня конституция 1857 года перестает действовать во всей Республике.

2. В соответствии с единодушным мнением всех городов, которые свободно избрали его Превосходительство сеньора Президента дона Игнасио Комонфорта Президентом Республики, он сохраняет за собой верховную власть с полномочиями для наведения мира в стране и усовершенствования административного управления.

3. Через три месяца после принятия этого плана Штатами, на которые в настоящее время разделена Республика, исполнительной властью будет созван внеочередной конгресс с целью подготовки конституции, которая соответствовала бы воле народа и гарантировала бы его истинные интересы. До принятия этой конституции она будет вынесена правительством на суд граждан Республики…»

Бас нетерпеливо ждал, когда Комонфорт прочтет. Комонфорт поднял голову. Только боль была в его выпуклых глазах.

— Я променял звание законного президента на судьбу презренного мятежника, — сказал он.

Бас сощурился от неожиданности. Правая щека его дернулась.

— Вы говорили с доном Бенито?

— Да. Он отказался.

— Это плохо. Но офицеры Национальной гвардии обещали нейтралитет…

Комонфорт сильно вдохнул и овладел собой.

— Что сделано, то сделано, — сказал он, вставая. — Дороги назад нет. Я принимаю все. Бог не оставит меня и укажет путь… Передайте моему соратнику, что пора действовать…

В ночь с 16 на 17 декабря 1857 года бригада генерала Феликса Сулоаги промаршировала по темным улицам Мехико.

К утру все правительственные здания оказались в руках мятежников. Сопротивления не было.

Утром министр внутренних дел Бенито Хуарес вошел во дворец, чтобы выполнять свои обязанности, и был арестован двумя офицерами. Его заперли в маленькой комнате второго этажа и к двери поставили часового.

Осмотревшись, он вынул из внутреннего кармана сюртука блокнот для ежедневных заметок, карандаш и записал: «17 декаб. Меня арестовали во дворце».

«Мой высокочтимый друг!

Прошло две недели с того момента, как наш Гамлет приказал своему Горацио отменить конституцию и взял диктаторскую власть. Он столько жаловался на свои связанные конституцией и конгрессом руки, что теперь все ожидали решительных и эффективных действий. Ничуть не бывало! Как говорят, он утром за кофе составляет грандиозный проект преобразований, в обед за жарким начинает сомневаться в нем, а вечером, после мороженого, все отменяет. И так ежедневно. Он явно находится в полной растерянности и не знает, на что решиться. И всем стало ясно, что дело не в плохой конституции и строптивом конгрессе, а в полной неспособности президента занимать этот пост. Отменив конституцию, сеньор Комонфорт погубил себя.

Я еще раз убедился, мой высокочтимый друг, в Вашей мудрости. То, что Вы не связали себя никакими обязательствами, дает Вам теперь возможность выступить спасителем нации. Я думаю, всеобщее обращение к Вам с просьбой возглавить страну — дело нескольких дней.

Президента совершенно сразило известие о том, что восемь губернаторов создали Лигу защиты конституции. И каких губернаторов! Он понимает, что Бас или бессовестно обманул его, обещая поддержку центральных штатов, или сам оказался простаком. Вы уже, я полагаю, знаете, что Веракрус категорически отказался поддержать переворот? А если при этом учесть, что на стороне конституции оказались Вы, Дегольядо, Парроди и Альварес, то можно себе представить состояние президента! Мне говорили, что он, узнав о возникновении Лиги, бегал по кабинету и требовал, чтоб ему привели Баса. Думаю, он застрелил бы его на месте! Но Бас предусмотрительно скрылся.

Не хотел бы я сейчас оказаться в шкуре сеньора Комонфорта! Его консервативные друзья, которые быстро окрутили этого мудреца Сулоагу (Вы знаете ли, кстати, что в молодости он был кассиром игорного дома?), требуют от президента отмены законов о фуэрос и отчуждении церковных земель. Я полагаю, что его почтенная матушка не дает ему покоя в собственном доме. А радикалы, которых Бас уговорил не препятствовать перевороту, суля немедленные реформы, теперь ждут выполнения обещаний. Таким образом, на президенте лежат взаимоисключающие друг друга обязательства. Нарушение тех или других ведет к войне. Поэтому он предпочитает не делать ничего. Но если радикалы пока сохраняют лояльность, то консерваторы, особенно коллеги отца Миранды, нажимают вовсю.

Повторяю, кризис наступит через несколько дней, и единственным выходом будет Ваш приезд в столицу.

Наш друг Хуарес все еще сидит под арестом, и освобождать его не собираются. Он так решительно отказался сотрудничать с новым режимом, что его появление на свободе может привести к весьма нежелательным для президента последствиям. Но ведь и этот вопрос сеньору Комонфорту придется решить. Он не может держать вице-президента в запертой комнате вечно! Это же смешно, наконец! Но и выпустить его он не может — после того как он нарушил присягу, дон Бенито, собственно говоря, является законным президентом! И, начни он борьбу, радикалы сразу выйдут из своего оцепенения.

Президент поручил сеньору Пайно охранять Хуареса и отвечать за его жизнь. Он опасается, что на вице-президента может быть совершено покушение. Ничего невозможного в этом нет.