Измена. Попаданка на сносях - Елена Белильщикова

– Вот уж правда, от демона было бы больше пользы! Алекс, помоги мне! Нужно снять платье, оставить только нижнюю рубашку, лишнее будет мешать. Надеюсь, ревновать в таком положении ты ее ко мне не будешь?

Александр тяжело задышал, пронзая Рейвена злобным взглядом. И сам выхватил у Рейвена кинжал, чтобы разрезать платье на Клэр.

– Получишь сейчас! – зарычал недовольно он, едва удерживаясь, чтобы не стукнуть Рейвена по голове рукоятью кинжала. – Клэр больно, а ты насмешничаешь! Будешь сам роды принимать, раз у тебя тут девки молодые бегают в такой одежде, что по ним дом разврата плачет!

Александр высказался довольно громко. Служанка покраснела и смутилась.

– Об-бычное платье… – промямлила она.

– Хоть бы одну почтенную даму пригласил. В экономки там! – продолжал Александр выговаривать Рейвену.

Служанка тем временем побежала за тазом с водой и чистыми простынями.

– У меня за экономку молодой мальчик, внебрачный сын конюха, обоих с собой привез из Эдинлея, – осклабился Рейвен, укладывая Клэр поудобнее на кровать. – У меня дом со странностями!

– Да я уж заметил! Так что, демона своего позовешь? – деловито засучил Александр рукава, когда служанка принесла воду. – Пускай он магию свою задействует. И фьють, и достанет магией ребенка из Клэр! Быстр-ро! – его голос приобрел командные нотки.

Глава 18

– Не говори ерунды, он демон, а не повитуха, – с досадой отмахнулся Рейвен.

– Алекс! Мне больно! – закричала Клэр, на ее ресницах засеребрились слезы.

Рейвен видел, как Александр дернулся, словно от удара. От ее вскрика боли. Приблизившись к нему, Рейвен прошептал на ухо серьезно, слышно лишь им двоим:

– Послушай, Каэль… он… Для него напиться человеческими страданиями все равно, что для тебя провести ночь с любимой женой или попировать на балу у короля. Одно удовольствие. Я не стал бы звать его в таком случае.

После этого Рейвен сам подошел к Клэр, помогая ей приподняться на подушках. Его пальцы коснулись подола белой нижней рубашки. Не дрогнув. Только по лицу было видно, как Рейвен напряжен, сосредоточен, до морщинки между бровей.

Клэр вскрикнула, протягивая руку к Александру. Перехватив кончики его пальцев, она с мольбой потянула его к себе.

– Алекс, пусть он уйдет, мне страшно… Он ведь связан с темными силами. Вдруг он отдаст им нашего малыша или… или… – со слезами Клэр не сумела договорить, новая схватка заставила ее закричать, едва не срывая голос, отчаянно хватаясь за руку Александра.

Рейвен аж замер на месте, когда услышал рыдания Клэр. На его лице отразилась мука. Александр с сочувствием взглянул на него. Он понимал Рейвена. Заклятый враг не горел желанием принимать этого ребенка, так же как и Александр. Но… раз судьба свела их вместе, и они объединились ради спасения жизни Клэр и малыша, не стоило обижать Рейвена?

– Милая, успокойся, – неловко обратился Александр к ней, поглаживая ее руку. – Рейвен не причинит тебе вреда. Ни тебе, ни нашему малышу, клянусь. А демона он отговорил вызывать! Поэтому никакой демон тебя не напугает, обещаю!

Глаза Клэр округлились. И заблестели нехорошим блеском. Александр аж дернулся от ее взгляда. Она будто на время забыла, что рожает. И сжала пальцы так, словно представила в них сковородку, которой даст по его башке.

– Какой еще демон? Ты в своем уме, Александр? – холодно спросила она меня. – Он и без демона может что-то сделать!

Рейвен рассмеялся, глядя на них.

– Кажется, кое-кто только что боялся темных сил, – огрызнулся он и, больше не церемонясь, задрал белую рубашку. – И нужно было тебе тащиться обратно, девочка. Родила бы дома со слугами и лекарем, в полном комфорте!

Рейвен даже не издевался. Обреченно вздохнул, качая головой. Взгляд на миг скользнул к Александру.

«А ведь если что-то случится… с ней или с ребенком… он убьет меня, не разбираясь, – вдруг с пугающей ясностью подумал Рейвен. – Решит, что это моя вина. Я должен, должен выйти за дверь, и пусть эти двое сами разбираются, но… не могу. Будь, что будет. Я сделаю, что должен».

Клэр с еще большей силой сдавила пальцы Александра, притягивая его ближе к себе. Она была и зла, и напугана, и непонятно, чего больше. Даже когда зло зашипела на ухо, голос задрожал от испуга:

– Я боюсь не демона, Алекс! А твоего врага! Что, если он навредит малышу… тебе назло?

Александр даже слегка отшатнулся от Клэр, сжимая ее тонкие холодные от боли пальцы. И посмотрел на нее долгим пронзительным взглядом. Сначала на нее, потом на Рейвена. И сглотнул, нервно, поспешно.

– Нет, Клэр. Он не навредит. А вот я один не справлюсь. Я уважаю твои чувства, но на первом месте у меня здоровье ребенка и твое. Рейвен, я знаю, когда-то принимал роды, э-э, у лошади. Он сам рассказывал. Так что азы у него есть.

Александр обжег Рейвена недовольным взглядом. Понимал, что он может оскорбиться на недоверие Клэр. Но мог бы и помочь немного! Подтвердить слова Александра! Он же помнил, как солдаты, смеясь, рассказывали историю, как их начальник держал на руках новорожденного жеребенка. Абсолютно не гнушаясь ничем. В конечном счете, роды есть роды, правда? И жеребенок не сильно отличается от ребенка?

Клэр расслабилась было, даже прикрыла глаза, чуть улыбаясь. Видно, уплывая от боли, она не сразу поняла смысл последних фраз. Зато потом оторвалась от подушек, как ужаленная.

– У лошади?! У лошади, мать твою, Маккалистер?!

Вот только дальше показывать упрямство у Клэр не хватило сил. Ее снова выгнуло от боли. Она вцепилась в руку Александра, не отпуская его от себя. По щекам текли слезы, ни одна схватка не обходилась без надрывного крика, который, казалось, слышался в каждом уголке особняка.

Служанка была лишь на подхвате, на подай-принеси, а так Клэр оказалась полностью в руках двоих мужчин. Заклятых врагов, которые волей судьбы так сильно сплотились сейчас. И пока Клэр хваталась за Александра, как за спасительную соломинку, Рейвен не ронял ни единого лишнего слова. Лишь изредка приказывая ей тужиться или что-то в этом роде.

Наверно, это время показалось адом для всех в этой комнате. И все потеряли счет минутам. Вскрики Клэр, успокаивающий шепот Александра, чеканный голос Рейвена – это все длилось бесконечно, по ощущениям.

Пока она, наконец, не закричала, изгибаясь всем телом, стискивая руку Александра до боли, и ее крик сменился