В поисках Евы - Вадим Норд

– Ну что вы! – томно простонала Вероника. – Во-первых, я уже не сплю! Во-вторых, я, кажется, просила вас забыть мое отчество и называть меня по имени!

– Но вы-то мое помните, – заметил Александр.

– Это другое! Вы – врач, а врачей положено величать по имени-отчеству! И мне очень жаль, что в русском языке нет традиции добавлять к имени уважительные эпитеты, как, например, у индусов! Применительно к вам это было бы весьма кстати! А то ведь «многоуважаемый Александр Михайлович» звучит как-то пошло! Ах, вы не представляете, насколько мне приятно, что вы вспомнили обо мне и звоните, чтобы поздравить! Вы не представляете, насколько мне дорого ваше внимание.

Поздравить? Но вроде бы день рождения у Алецкой не в октябре? Или все же в октябре? Ах, как же хорошо, когда есть под рукой подключенный к Интернету компьютер. Левой рукой Александр набрал в поисковике «Вероника Алецкая поздравил» и узнал, что картина «Кусочек призрачного счастья», в которой главную роль сыграла Вероника Алецкая, на Пражском международном кинофестивале была признана лучшим фильмом года. Сама Алецкая получила специальный приз жюри за лучшую женскую роль. Все ясно. Хорошее название – «Кусочек призрачного счастья», цепляет. У каждого есть свой кусочек счастья, и очень часто (увы, увы, увы!) оно оказывается призрачным.

Алецкую Александр знал хорошо, поэтому не ограничился одним лишь поздравлением, а сказал много теплых слов и пожелал дальнейших успехов. Сказал и пожелал совершенно искренне, потому что был рад тому, что Вероника снова играет на сцене и снимается в фильмах, что она снова вознеслась на вершину славы. Сильный человек Вероника, смогла все превозмочь, смогла переломить свою судьбу. Ну и Александр немного постарался, сделал все, что было в его силах.

Узнав, с кем Александру хочется проконсультироваться, Вероника всполошилась.

– Пропал кто-то из ваших близких и его не хотят искать?! Ужас! Не отчаивайтесь! Надо действовать! Трубить во все трубы! Бить во все колокола! Огласки боятся все!

– Все нормально, Вероника, – отвечал Александр. – Все нормально, не надо никаких труб с колоколами. Мне бы только проконсультироваться. Не подскажете ли с кем?

– Есть такой человек! – с ходу вспомнила Алецкая. – Евгений Алексеевич. Он какой-то большой начальник, генерал. Нет, генерал – это Александр Евгеньевич, а Евгений Алексеевич, кажется, полковник. Но он как раз занимается поисками иголок в стогах сена. Это он так говорит. Я сейчас спрошу позволения и пришлю вам сообщение с его номером телефона. Звоните и договаривайтесь о встрече.

Сообщение пришло через пять минут. Номеров было два – мобильный и городской. Александр позвонил по городскому и договорился о встрече. У Евгения Алексеевича была странная манера разговаривать – слова он произносил отрывисто и резко, делая паузы между предложениями.

17. Draw Dead

Если посреди беседы с пациентом в дверь кабинета заглядывает босс и при этом улыбается, как объевшийся сметаны кот, то это к хорошим новостям. Примета верная, вернее не бывает!

Александр показал взглядом, что зайдет, как только освободится, и продолжил моделирование.

– Вот так вы будете выглядеть после операции, Игорь Вячеславович, – сказал он, разворачивая монитор экраном к пациенту. – Вам нравится?

– Нравится, – не очень уверенно подтвердил Игорь Вячеславович. – Очень даже нравится. А не великоват ли?

– По-моему, нет, – Александр, в отличие от пациента, говорил уверенно. – Вы не рассматривайте нос и только нос, вы смотрите на свое лицо с этим носом. Профиль, на мой взгляд, таков, что его на монетах чеканить можно. Идеальные классические пропорции.

Немного помолчали.

– И шрам тоже можно будет убрать? – в который уже раз спросил Игорь Вячеславович, касаясь рубца, идущего от левого уха к нижней челюсти.

– Сгладить, – в который уже раз уточнил Александр. – Он будет значительно менее заметным. Но если вы отпустите небольшую бороду, то она скроет шрам совсем. Такую, как у Бена Аффлека в фильме «Арго».

– Я кино почти не смотрю, – немного смущенно ответил Игорь Вячеславович. – Времени, знаете ли, не хватает. Даже на футбол.

Судя по всему – по взгляду, по перебитому приплюснутому носу, по шраму на щеке, по некоторым словечкам, которые нет-нет, да проскальзывали в правильной речи, – прошлое у Игоря Вячеславовича было бурным и неоднозначным. На пороге пятидесятилетия Игорь Вячеславович решил исправить дефекты внешности и пришел в клинику к доктору Бергу. Александр подозревал, что принятию такого решения поспособствовала некая особа по прозвищу Пусик, на чьи звонки Игорь Вячеславович отвечал даже во время приема у врача. Редкий вообще-то случай, обычно пациенты отключают телефоны. Игорь Вячеславович же отключал только звук и клал телефон перед собой на стол. Ему звонили много, дисплей призывно мигал едва ли не каждые пять минут, но отвечал он только Пусику и непременно завершал разговор словами «люблю, целую». Александр не любил слушать чужие разговоры, не вслушивался в них, но это свое «люблю, целую» Игорь Вячеславович произносил столь прочувственно, столь проникновенно, что не услышать было невозможно.

– Позвольте. – Александр на мгновение повернул монитор экраном к себе, чтобы найти в Интернете фотографию бородатого Аффлека, и снова развернул к пациенту. – Вот такая примерно борода.

– Неплохо, – одобрил Игорь Вячеславович. – Но мне бы хотелось окончательно все обдумать, на досуге.

Александр распечатал Игорю Вячеславовичу его будущее лицо в профиль, анфас и в промежуточной позиции. Игорь Вячеславович пообещал перезвонить завтра в первой половине дня. На всякий случай Александр отметил в уме, что надо бы придержать до завтрашнего дня освободившееся на следующей неделе «окно». Игорь Вячеславович оперироваться будет, по глазам видно, и будет оперироваться здесь. Вопрос только в форме нового носа, но это решится уже завтра. Можно сделать человеку приятное и прооперировать его уже на следующей неделе, раз уж одну из назначенных пациенток угораздило заболеть воспалением легких. Отдохнула, называется, в Тунисе перед операцией. Из осени в лето, затем из лета – в осень, вот и результат.

Геннадий Валерианович раздувал щеки, отбивал толстыми пальцами по столешнице какой-то бодрый ритм и вообще выглядел победительно.

– Знаешь сеть клиник «Зеркало души»? – спросил он входящего в кабинет Александра.

– Неужели они? – удивился Александр, садясь на стул.

«Зеркало души» можно было назвать «сетью» с огромной натяжкой, потому что две клиники, пусть даже открывшиеся одновременно, – это еще не сеть. Название Александр слышал, знал, что одно из «Зеркал» находится на юге, где-то на Коломенской или в Сабурове, а другое на северо-западе, в районе Речного вокзала, видел рекламные щиты, на которых томные красавицы восхищенно-придирчиво рассматривали себя в зеркалах. Вот и вся информация. Обе клиники пока что не успели прославиться. Ничем – ни плохим, ни хорошим.

– Они самые! – радостно подтвердил Геннадий Валерианович. – А принадлежат они Гаринскому! Тому самому!

– Я ни того, ни этого не знаю, – улыбнулся Александр.

– Ну как же! – укорил босс. – Страна должна знать своих героев. Это бывший акционер «Таймырского никеля», у Ельцина одно время в советниках ходил. А потом звезда его начала закатываться. Одно время он подвизался в руководстве «Анисим-банка», а теперь решил заняться оказанием медицинских услуг.

– Круто шатает человека, – оценил Александр.

– А что делать, если задор есть, а развернуться не дают более удачливые конкуренты? – Геннадий Валерианович злорадно хмыкнул. – Вот и приходится искать новые плацдармы. Он, кстати говоря, по образованию врач, окончил медицинский институт в Хабаровске, но врачом, кажется, ни дня не работал, сразу же по комсомольской линии пошел. Угадай, кого еще купил Гаринский?

Александр молча пожал плечами.

– Клинику «Magia di Bellezza» на Пятницкой![23] – сверкнул глазами босс. – И сейчас ведет переговоры с клиникой «Пти-Фло»! Поднимается как на дрожжах!

Последнюю фразу он произнес с сарказмом, достойным самого Сирано де Бержерака. Александр уловил невысказанное – невозможно развивать сеть клиник пластической хирургии, не разбираясь в предмете, невозможно «лепить» клиники пластической хирургии одну за другой, это не сетевые супермаркеты. И вряд ли возможно монополизировать этот рынок. Не иначе как у господина Гаринского еще сохранились амбиции акционера «Таймырского никеля». С никелем, может, так и нужно, а к высокотехнологичным, высококвалифицированным медицинским услугам требуется другой подход. «Вывеска – это еще не клиника», – говорил доктор Блувштейн и был тысячу раз прав.

– Теперь-то я понимаю, почему он действует именно такими методами, – продолжал Геннадий Валерианович, поднимая указательный палец и тыча им вверх. – Там с ним не считаются, его сбросили со счетов и забыли. А сейчас, слава богу, не беспредельные девяностые. Просто так не придешь в контору и не проплатишь наезд. Надо знать, кому проплачивать, кто согласится, а этот самый кто должен быть уверен в том, что ответной волной его не смоет к. матери! То есть, если у тебя нет поддержки в высших инстанциях, никто с тобой связываться не станет, даже за деньги, потому что любой руководитель думает не только о том, что он получит в случае удачи, но и о том, что огребет при неудаче. К тому же ты сам знаешь, что у нас все организовано по закону. Самое главное, что черного нала нет… Я сначала удивлялся, почему это нас не кошмарят проверками, а потом думаю – ладно, пусть две недели покошмарят, переживем, а потом я проверяющих судами кошмарить начну, если они попробуют выдать желаемое за действительное. Так что у бедного Яши просто нет других вариантов. Что скажешь?