В начале пути. Сборник рассказов - Алексей ГЛУШАНОВСКИЙ

Ничего я не понял, кроме наличия в этих краях мутантов, бандитов и Свалки с Агропромом. Но и это уже немало. Недавно и этого не знал.

– Значит, судьба нам вместе идти, – говорю. – Ты здешние места лучше знаешь, как рукой махнешь – выходим.

Задумался он:

– Полчаса на сборы, и отправляемся. Неизвестно, что наемникам еще в голову придет.Решат заработать, продадут в рабство Йоге, там, на восточной куче, никто до выброса не доживает, кроме надсмотрщиков. Как у вас с медикаментами? – спрашивает.

Тут Самоделкин вылез из берлоги, и началась суета хозяйственная. На скорую руку перекусили на ходу и удалились по-английски, не прощаясь. Не с кем было.

– Первым делом надо железку пересечь. Три места есть: тоннель западный, сам пост, и восточнее разрыв есть в ограждении. На посту надо ручку позолотить солдатам. Как у нас с деньгами? – вопрос возник.

– Не бедствуем, – Самоделкин хмыкнул довольно.

Точно, полрюкзака дензнаков трех видов. Только американских денег нет. Да и не нужны они здесь – мы же не в Америке. У моста первый раз слепых псов увидел. Кошмарное зрелище: язвы от радиации, шкура клочьями, мертвые бельма вместо глаз. Их надо из жалости всех уничтожить.

– Что за дела, – у меня все вскипело, – тут одна дивизия и пара полков установок залпового огня все за день в пыль сотрет. В чем проблема?

– В артефактах, – абориген отвечает. – Простенький «ломоть мяса» из любой захудалой больнички делает медицинский центр. А сколько их по планете? А артефакты пока только тут. Понял, дурилка картонная?

Кивнул я головой.

– Чего ты понял? – ехидничает.

– Самый могучий артефакт – банкнота банковская, – говорю.

И дальше к посту молча пошли.

А Сема Вентилятор, туз козырной, службу все-таки нес.

– «Свобода» к нам идет, за стволом своим, – докладывает.

– Откуда знаешь? – я удивляюсь.

– Слышу, в ворота уже вошли. А до этого в аномалию гайку кинули, хлопок был, – разъяснил он мне обстановочку.

Тут два бойца в проеме нарисовались во всей красе. Винтовку увидели, дернулись.

– СВД на дороге нашли или прикупили у рыжего дядьки с заячьей губой? Задешево? – поинтересовались небрежно.

– Точно, у него на дороге сменяли на последний презерватив, – скалюсь в ответ. – Был ему зачем-то срочно нужен. Наверное, нашел рыжий красавец кого поиметь.

– Пошутили, и хватит. Мы тебе за ловкость рук предъявлять претензии не можем, наш клан за свободу во всех ее проявлениях. Не поймали – значит, ты прав. Давай мы тебе в любом деле сегодня поможем, а ты нам за это винтовку вернешь. А то нам будет клизма из скипидара с патефонными иголками. Войди в положение, брат!

Когда со мной по-хорошему, то из меня можно веревки вить. Только это секрет. Махнул я рукой Серому: «Подходи, говорить будем».

– У Йоги на полигоне техники девять стволов с утра было, нас пятеро…

– Шестеро, – Сема, глаз не открывая, сказал.

– Семеро, – Паганель голос подал с лежанки.

– Я тут один тоже не останусь, ветер вон как страшно завывает, – последний бомжик по жизни определился. – С вами пойду.

– Восемь. Ну, сталкеры, бродяги Зоны! В клан никто не хочет? – боец «Свободы» удочку закинул.

– Еще выжить надо, пошли, пофлиртуем с костлявой девушкой. И снова танцы с кровью на снегу: вальс «Гемоглобин», – говорю.

– Где ты снег увидел? – Серый не понял.

– Зато крови будет много, – Паганель его утешил.

Собрались легко. Винтовку я сразу снайперу отдал. Для дела полезнее. Оружие должно быть в умелых руках. С ним Сема Вентилятор пошел и бич наш безымянный. Проводник с Паганелем должны были по плану в тыл к банде зайти.

А нашей ударной тройке надо было проходную на кладбище техники в лоб брать.

– Пошли. Наверняка Йога уже всех в лагерь вернул. Группа пропала – не шутка. Детекторы у них отключены были: они в засаде сидели – могут и на поиски пойти, – Проводник сказал.

И двинулась наша сборная команда в бой. И ты был слаб, и ты был глуп, но все мосты сожжены, их не вернуть, они не смотрят назад, и ты встаешь, и на плечах твоих закаты весны как генеральские погоны лежат. Крутые дяди говорят: «Твои потуги смешны. Куда годна твоя дурацкая рать? Подумай сам – коснется дело настоящей войны – они же строя не сумеют держать!» Ты серый прах смахнешь с лица, ты улыбнешься легко. Ты скажешь: «Верно. Но имейте в виду: где ваши штатные герои не покинут окоп – мои ребята не сгибаясь пройдут».

Подождали мы суеты в стане врага и начали короткими перебежками, прикрываясь кустами и складками местности, к будке у шлагбаума подбираться. Жаль, гранатами не покидаешься – пленных осколками посечь может. Выскочили на открытое место метров за двадцать до цели и замерли на мгновение. Сколько секунда длится? Если в эту секунду надо шагнуть под пули – долго секунда длится. В это время очереди с дальней стороны раздались. Проводник с Паганелем в бой вступили. Заорали мы кто что. Я – «Ура!», боец клана – «Свобода всем даром!», Серый – «В бога душу мать!». А в лагере уже вой стоит – народ бригадиров и холуев Йогиных в руки взял ласково. Тут все знали, что слово «милосердие» – дурацкое и в корне неверное. Каждый норовил от бывшего представителя элиты кусочек оторвать. Сначала что полегче на сувениры разобрали: уши там, губы с носами – потом пинать начали. Потом эти куски мяса в аномалию ближайшую покидали, склад вскрыли и начали праздновать. Через час у нас уже был готов свеженький покойник – двое между собой подрались.

– Когда Арата еще не имел горба, был строен как тополь и звался Арата Красивый, он прикончил адмирала пиратской эскадры и дал всем рабам волю. Закончилось все на редкость кровавым безобразием, – сказал мне снайпер «Свободы». – Винтовочку мы отработали, претензий нет? Тогда мы уходим. Будет здесь тоскливо – приходи к нам. Рекомендации в клан сразу дадим.

И свалили они в ночь, ребята тертые – не пропадут. А мы можем. В лагере всего шестеро бандитов было, трех перестрелял снайпер, двоих свалил Проводник, и последнего убил Паганель. Нашей тройке даже выстрелить не пришлось. А сам Йога с парочкой бойцов на поиски ушел. Если он сейчас вернется – ох, и лихо же будет. На полигоне человек сорок в разной степени упитости, кто уже в драбадан нализался, а кто еще на подходе к этому заветному рубежу. Выстрел раздался.

– Серый, поможешь? – спрашиваю.

– Конечно. Пошли в Ангар. Мы этих тварей освободили, пусть ликуют. Надо в вертолете обыскать все тщательно и валить отсюда.

Интересный взгляд на проблему, подумал я. Может, так и надо? Не умеют жить нормально, так пусть и не живут? Перестрелять их к ядреной фене из соображений гигиены?В рамках очищения мира от скверны. Тут опять визг раздался. Снова сцепились.

Вылетел я в круг, там человек пять развлекаются.

– В одну шеренгу становись! – ору.

Зрители дернулись строиться, а драчунам мои крики параллельны. Ладно, сами напросились. Первому прикладом промеж лопаток врезал со всей дури. Хекнул он и лег пластом. Второму коленом в пах, третьему локтем в солнечное сплетение. А оставшаяся парочка ножи достает. Мне и стрелять не с руки, авторитету ущерб, и резать себя давать я не намерен, и автомат бросать – финку выдергивать, мне не дадут. И кончилось время раздумий. Кинулись они с двух сторон. Одному железом в переносицу успел выдать, у него мясо клочьями повисло, а к моему горлу лезвие неторопливо идет. Дергаю я шеей, лязгаю зубами и вцепляюсь в руку с ножом. Ствол мой так же неспешно вверх пошел. Через обе губы кровавая полоса неторопливо чиркнула, зацепила ноздрю, порвала ее, и кровь начала в первую каплю собираться. А потом неожиданно поток красный хлынул.

– Кто тут еще русский язык перестал понимать?! В одну шеренгу становись!

Стою один у костра, все остальные напротив. Во рту кровь плещется, сглатываю все время.

– Серый, Вентилятор, Паганель – ко мне!

Выскочили, рядом встали.

– Кто с оружием – три шага вперед!

Человек десять вышло. Правильно – шесть автоматов от бандитов осталось, наши пьяницы шатаются, наотмечались. Остальные с пистолетами, значит.

– Паганель, разбей их на две смены. Кто потрезвее – сразу на пост ставь, вторая смена до трех спит. Потом заступят в караул. Все, выполнять!

А кровь ручьем хлещет.

– Серый, посмотри, что там у меня? – говорю.

– У тебя здесь дырка, – поставил он диагноз и тампон из аптечки мне в рот засунул.

Поискал на траве рядом с поверженными драчунами, и подал мне белый кусочек.

– Твой клык, однако. Вывернул из десны. Палец ты ему откусил напрочь. На цепочку прикрепи, талисман будет. И звать мы тебя будем Клык.

Мне понравилось.

– Согласен, – говорю.

Так мой второй день в Зоне и закончился. Морпехи нигде последними не будут. Не так нас учили.