Когда Мой Мир узнает об Этом. Письмо третье - Спартак Масленников
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вот только в голове не особо укладывалось зачем они так поступили вчера?
Самый «заводила», который и вчера провоцировал всё что происходило, опять начал уже при полицейских скрываясь за их спинами выкрикивать мне о том, что он все это просто так не оставит, и что он обязательно меня найдет, и что я еще пожалею потому что не в курсе кто он такой.
А что мне с его слов? И что мне с его должностей или статуса, если он не прав?
А что, должен был стоять и получать от него оплеухи если ему так захотелось это сделать? Нет, я был немного другим человеком.
Я к сожалению, сломал ему нос поэтому его гадостный голос выводил меня из себя, еще больше чем его слова.
— Заткнись! — не выдержал я. — Ты сюда приехал опять провоцировать?
— Я тебя в тюрьме сгнию тварь! — прорываясь через своих друзей выкрикнул он.
Полицейские попросили его не разговаривать со мной, потому что это уже были угрозы, которые могли затем повлиять на ход событий, и он, наконец успокоившись, замолчал, сев в свою дорогую машину, которая стояла радом с полицейской.
Его друзья тоже укомплектовались в джип, в котором за передним сидением сидела два внушительного размера амбала, которые пристальным взглядом оценивали меня. С заднего сидения он что-то говорил им, указывая на меня пальцем.
Скорей всего, если бы не полиция, я бы был уже где-нибудь в багажнике их джипа и ехал куда-нибудь в глухой лес, или на берег реки, чтобы этот человек, который считал себя центром вселенной, мог мне выразить свое недовольство и оставить затем меня там, куда они бы меня привезли, на растерзание этим двум громилам.
Это же надо, подумал я.
Кататься с личной охранной чтобы найти своего обидчика, какое же у них к нему уважение?
Или его деньги вместе со статус позволяют им закрывать глаза, на то какой он на самом деле человек?
Как бы там не было, мы с полицией прошли в домик нашей охраны, чтобы они услышали нашу версию произошедшего.
Поднялись мои прошлые дела из-за которых моя позиция стало немного слабей в качестве истца, но другого не было.
Мы с Максом ничего не скрывая рассказали им все как было. Записав все и выслушав, молодой лейтенант попросил своего коллегу и всех, кто был в домике охраны, оставить меня с ним наедине.
— Вы знайте, — начал он — я не хочу вас пугать и даже больше склоняюсь к тому что ваша версия более правдивая. Мы не первый раз встречаемся с этими людьми, которые сидят в той дорогой машине. — ручкой он указал в окно на стоящий неподалеку джип.
Только вот в первый раз они обращаются к нам в качестве потерпевших. Обычно все происходит с точностью да наоборот, и на них пишутся заявления, но когда дело доходит до судебных разбирательств потерпевшие либо не приходят в суд, либо забирают заявление, либо дело просто закрывается.
Тут все сложней. Вы не местные, а это очень влиятельные люди в нашем городе.
Я говорю это вам не потому что кричу о своей беспомощности и о том, что мы ничего не можем сделать. Я просто немного разбираюсь в людях, и вижу в ваших глазах, даже не смотря на ту информацию что весит в вашем деле, что вы не такой уж плохой человек, поэтому хочу предупредить вас заранее, что если они сейчас обратиться в суд я бы посоветовал вам найти очень хорошего адвоката, потому что с тем прошлым которое было у вас, к сожалению, но даже и без тех козырей которые есть у них в рукаве, вы окажетесь не правы, а хуже всего загремите за решетку повторно. Простите за прямолинейность, но я говорю вам как есть.
— Лейтенант, вы меня конечно тоже простите, и может я отреагирую на ваши слова не совсем так как вам бы хотелось, но разве не ваша задача заключается в том, чтобы вершить правосудие? Разве не вы должны сделать так чтобы эти люди сидели за решеткой? Разве вы, собирая все эти показания, слова и рассказы не можете сделать так чтобы они хоть раз понесли за свои поступки наказание? А если завтра кто-то из ваших друзей или родственников окажется на месте меня? Или еще того хуже потерпевшим? Неужели вы и ему посоветуете найти хорошего адвоката и будете спокойно смотреть как они будут дальше забавляться и творить этот беспредел, пока не появиться кто-нибудь на подобии меня, который даст отпор или пока не совершится самосуд вы никак не повлияете на происходящее.
Неужели вы пришли работать в это место чтобы быть слугой такого несправедливого закона? Когда кто-то может творить все что захочет, а кто-то должен искать защиты у тех, кто когда-то развязал им руки?
Мое сердце начало биться чаще, и я начал чувствовать, как кровь поступает к моим вискам. Я остановился потому что понял, что возможно немного перегибаю палку.
В этот момент я увидел в его глазах тоже нарастающий гнев. Он явно хотел мне что-то ответь, вот только что отвечать в этой ситуации? Он собрался с силами и сдержался, чтобы не сказать мне какую-нибудь грубость. Поднявшись из-за стола, он надел свой головной убор и сказал.
— Я всего лишь выполняю свою работу и делаю все что от меня зависит.
Один, или двое нас будет, таких, кто начнет вершить справедливость, мы просто окажемся за решеткой, погубив свою карьеру и жизнь, а все остальное останется на своих местах. Я лишь предупредил вас Артем.
Конечно я бы не очень хотел выслушивать все это вами сказанное, но… — он немного подумал. — В любом случае я желаю вам выйти из этой ситуации. Всего хорошего. — договорив это он развернулся и направился к двери, а я остался сидеть за столом.
В голове у меня вспомнились события из прошлого, и я подумал о том, что его сказанные слова чистая правда. Ведь со мной так и произошло. Я тогда хотел изменить не справедливость и беззаконие, а в итоге сам стал жертвой своего правосудия.
— Лейтенант. — окрикнул я его.
Он повернулся.
— Как думаете? Можно ли как-то Максима не впутывать во все это дело?
— Решать не мне. Если только вам удастся договориться с тем, кто его толкнул. Возможно ему повезет,
