Незнакомец из дома напротив - Кэтрин Гарбера

— Мама не умрет, правда?

— Не знаю. Сейчас бабушка все выяснит и расскажет нам. — Рэйф знал, что значит смерть близких.

— Я хотел сказать, ты ведь тоже не хочешь, чтобы она умерла, правда? Она скучала по тебе. — Энди посмотрел под ноги. — И я тоже.

Рэйф замер, поняв наконец, что позволил мальчику привязаться к себе. Все получилось нечаянно. Он припомнил игры с мячом, рыбалку. Душа Рэйфа жаждала ребенка, которого он мог бы баловать, учить, защищать.

Рэйф не старался вторгнуться в их жизнь или допустить Гэмбрелов в свою, но получилось именно так. Кэсс и Энди нуждались в помощи и увидели ту же потребность у него. Они не позволили ему остаться в стороне от их жизни, как бы он того ни хотел.

Рэйф понял наконец, что упустил единственный шанс в жизни. Шанс обрести то, чего ему так долго не хватало. Шанс быть счастливым.

Энди придвинулся к нему, и его маленькая ручка погладила большую мозолистую руку. Рэйфу хотелось пообещать Энди, что он защитит Кэсс, что все снова будет хорошо. Но он слишком долго страдал от суровой реальности жизни, чтобы рассказывать сказки маленькому человечку. Здесь нет гарантий.

Зная, что простые слова не успокоят мальчика, Рэйф крепко обнял его. Слезы Энди не удивили Рэйфа, но он не ожидал, что они так тронут его.

— Ты меня не бросишь, правда, Рэйф? — дрожащим, неуверенным голосом спросил Энди.

Рэйф не колебался. Дни его бегства от обязательств закончились.

— Нет, приятель. Не брошу.

Энди рукавом вытер глаза.

— Я люблю тебя, Рэйф.

Рэйф вздрогнул словно от удара. Ощущение было столь неожиданным и... приятным. Именно этого не хватало ему всю жизнь. Сына и жены. Он всегда хотел жить в семье, пока не потерял родителей.

— Я тоже люблю тебя, Энди.

Мальчик прижался к нему.

— Что они так долго? Я хочу поговорить с мамой. Вот здорово, если ты будешь жить с нами.

— Я знаю. Но нужно спросить у Кэсс.

Айрис вернулась через несколько минут. В одной руке она сжимала блокнот, в другой — толстый журнал. Энди отвернулся, чтобы вытереть последние слезы.

— Есть новости? — спросил Рэйф, чтобы отвлечь внимание женщины от ребенка.

— Состояние стабильное, она останется в послеоперационной тридцать минут. Я просила держать нас в курсе.

— Спасибо, Айрис.

Она села рядом с Энди, и мальчик пристроился около нее, чтобы почитать журнал.

— Пойдем, Энди, выпьем горячего шоколада, — предложила Айрис, взяла внука за руку и увела в холл.

Рэйф встал и прошелся по длинному коридору. Было пусто, и стояла тишина. Издали до него донесся тихий разговор медсестер. Он вспомнил долгую ночь в больнице после той автомобильной катастрофы. От охватившего чувства вины он едва мог дышать. Рэйф не мог забыть, что ему следовало быть за рулем в ту ночь. Что у его отца плохое зрение. Но прошлое не изменить, а будущее, теперь он верил в это, можно. Будь он проклят, если позволит еще одному дню в его жизни оказаться пустым.

Рэйф перестал молиться после смерти сестры. Он забыл о религии. Забыл, что иногда остается лишь надежда и вера во что-то, что нельзя ни увидеть, ни услышать, только почувствовать. Вот он, его путь к храму.

Кэсс проснулась в странной комнате. Полная тишина испугала ее. Яркий свет сбивал с толку. Где она?

Через мгновение до нее дошло, что она в больнице. Зачем? Что случилось? Она помнит только, что Рэйф вручил ей бандероль. Она еще подумала, не он ли и послал ее. Это было бы не в первый раз, но в пакете лежали только буклеты строительной компании.

Кэсс пошевелилась на неудобной кровати и застонала от боли, пронзившей ее. Лучше не двигаться.

Что стряслось? Память возвращалась какими-то обрывками. Она спешно выбежала из дома, не желая останавливаться и смотреть на Рэйфа у двери. Машину занесло, развернуло. Удар... Она вспомнила долгую дорогу в больницу, вспомнила, как в карете «Скорой помощи» перед ее глазами пронеслась вся ее жизнь. Жизнь без Рэйфа.

О, Боже, как не хватает его. И расстались они лишь из-за ее желания выйти замуж. Она всегда знала, что Рэйф не обманет ее. Всегда знала, что не покинет ее без веской причины. И что она не может жить без него.

В душе она понимала, что решение всего одно. Нужно решить, что для нее более важно: как на нее посмотрят в церкви или как на нее смотрит Рэйф. Для Рэйфа брак... она не представляет, что он думает о браке.

Любит ли он ее? Он заботится о ней. Достаточно было увидеть боль в его глазах позавчера в магазине и сегодня у ее дома. Наверное, он скучает по ней. А «скучает» — это мучается, ворочается во сне, как и она?

Кэсс подумала, что хотела замужества, потому что это связывает, обязывает. Но она знала, что брак — не гарантия счастливой жизни. Хотя о своем первом браке она старалась вспоминать только хорошее, но ведь были и ссоры, было противостояние, было стремление Карла к свободе.

Она не думала, что Рэйф такой же. Он намного сложнее Карла. Нельзя сказать, что она не любила своего первого мужа, но Рэйф отдает себя всего. Всегда честен с ней. Рэйф никогда не солжет, чтобы использовать ложь себе на пользу. Она знала, что ни с кем не будет так счастлива, как с Рэйфом.

Он научил ее тому, на что у нее никогда не хватало времени. Например, просто посидеть на крыльце, посмотреть баскетбол, поиграть с Тундрой или порыбачить. Он показал ей ту сторону жизни, о которой она не знала, но которая ей понравилась. Он показал ей свою жизнь, и она влюбилась в него.

Дуновение смерти заставило ее решить, что жить с Рэйфом лучше, чем жить без него. Жизнь слишком коротка и слишком сложна, чтобы терять время.

Как только будут силы, она найдет Рэйфа Сантини и все расставит по местам. Она — его женщина и не позволит ему уйти из своей жизни. Пусть он поймет, что они принадлежат друг другу. И если можно получить его только в качестве любовника, пусть будет так.

— Кассандра?

— Входи, мама.

Айрис зажмурилась от яркого света и вошла в палату в облаке «Шанели». Кэсс попыталась поднять изголовье кровати, но мать сделала это за нее.

Айрис медленно обошла вокруг кровати, осматривая дочь с головы до ног.

— Что-то болит?

— Все, но терпимо. Все будет в порядке. Что со мной случилось?

— Согласно полицейскому протоколу, у тебя лопнуло колесо, и машина потеряла управление. Они подойдут позже, чтобы записать твои показания.

— А что с Энди? — Она тревожилась, представляя сына дома, одного, не знающего, где она.

— Энди напуган, но держится молодцом. Твой молодой человек прекрасно помог Энди справиться. Конечно, ему бы лучше посмотреть на тебя, но доктор не разрешил привести его сюда.

— Какой мой молодой человек? — спросила Кэсс, не в силах поверить, что Рэйф приехал в больницу. Он ненавидит больницы, да и откуда ему знать? Не он записан в ее страховой карточке, а мама.