Идеальный грешник (СИ) - Кофф Натализа

Ну а что, он уже давно не пацан. Да и Жасмин не школьница.

И Тарновский понял, что улыбается и барабанит пальцами по рулю в такт музыке.

Нет, все же просто охренительно. Марс бы сказал «идеально», но он не особо любил это слово.

И вот, прихватив коробки, Марсель вошел в дом.

Моментально бросились в глаза сразу три вещи: взгляд Жасмин, который метал молнии, взгляд Инги Соломовой, невесть откуда взявшейся в особняке, и взгляд отца, полный разочарования.

Марсель ощутил себя не просто подонком, а тем мелким пацаном, которого пришлось вытряхивать из наркопритона. Но с этим он справится. Определенно. А вот с Жасмин нужно срочно поговорить, пока не случилось какой-нибудь гребаной катастрофы, наступление которой Марс чуял пятой точкой.

— Марсик, малыш, я рада, что ты так скоро приехал! — защебетала Соломова и кинулась к нему.

Марсель не был джентльменом. Он вообще мало что понимал в правилах приличия, в отличие от Мирослава. Нет, общая информация хранилась в его, Марса, мозгах. Но пользоваться он ею не спешил.

Рукой отодвинул Ингу, летевшую к нему. А взгляда не сводил с Жасмин, которая стояла на лестнице и готова была умчаться, куда глаза глядят.

Марс это видел по выражению красивого кукольного личика. Читал по ее взору, которым она, пусть и хотела испепелить его, Марса, а все равно в нем прослеживалась обида.

— Что за херня здесь происходит? — рявкнул Марсель, не сводя напряженного взгляда с Жасмин, готовый в любую минуту помчаться следом, да хоть на край света, если придется!

— Ваня подает на развод. И он решил сделать анализ ДНК нашего сына, — трагично вздохнула Инга.

— Флаг в руки, я здесь при чем? — рявкнул Марс и шагнул к Жасмин, отмахнувшись от слов Инги как от назойливой мухи.

— Ну как же... Это ведь твой ребенок, Марсель! — язвительно произнесла Соломова, а Марсель остановился на месте.

— Вот уж не пи*... бред не неси! — рявкнул Марсель, повернувшись к Инге.

Мелькнул ворох юбок. Марсель понял, что девчонка-таки убежала. Ничего, он догонит. Главное, чтобы за пределы дома не сунулась. Впрочем, он ее везде найдет.

— Это совсем не бред, Марсель! — настойчиво топнула ногой Инга, — Разве ты не помнишь наш прошлый раз? Полтора года назад!

— Я помню только одну женщину, с которой спал, и это не ты, Инга! — рявкнул Марсель, а отец все так же молчал, Агата вздыхала, а самому Марсу было погано на душе.

— Марсик, ты ведь не можешь меня бросить! Я ведь... Как же.., — лепетала Соломова, а Марс зверел.

«Марсик»?! Он ненавидел это имя!

— Мне срать, от кого ты залетела полтора года назад! Хоть от самого Папы Римского! Нужен тест ДНК? Я, блядь, завтра же приеду и все сделаю! И сразу скажу, что на все сто процентов я, блядь, уверен, что мои дети еще не родились! — рычал Марс, наступая на опешившую Ингу и тесня ее к входной двери, — Потому что мои дети родятся по любви, усекла?!

Инга Соломова по пути в особняк Тарновских все просчитала. По крайней мере, так она думала до того, как увидела разгневанное лицо вечно беззаботного пофигиста Марселя. Инга в своей голове уже просчитывала, как лопух-Марсик поведется на ее байку. Да и потом, после всего, что сам Марс натворил, отец обязан был заставить его жениться на ней, как на пострадавшей в ситуации женщине. Это ведь ее имя было опорочено Марселем Тарновским! Из-за него, Марса, ее брак рассыпался, как карточный домик!

Инга все продумала до мелочей. Включая и то, что уж точно постарается залететь от Тарновского, пока они все дружно будут ждать результата теста ДНК. Марсель — это ведь похотливая не очень сообразительная машина для секса. Он дважды не смог устоять перед ее, Инги, предложением!

А здесь...

Что-то пошло не так. И даже добродушный, пусть и строгий Карл не вступился за нее. Да даже эта овца Агата слова не сказала в ее, Инги, защиту!

— Ты пожалеешь! — выкрикнула Инга, хлопнув ладонью по закрывшейся перед ее носом двери, а потом, когда на ее зов никто не ответил, прошипела: — Вот же скотина!

Инга Соломова уехала, так же, как и примчалась в особняк, незаметной для домочадцев.

А в это время Марсель, шумно выдохнув, взглянул на отца. Ему было важно увидеть в родительском взоре не презрение и разочарование, а что-то более душевное и положительное.

— Это не я, — начал Марс, понимая, что звучит по-детски, как оправдание за шалость, — В том плане, что я спал с ней. Не вспомню даже когда. Но было, да. Давно. И, млин, я ж ни разу без резинок...

— Марсель! — хлестко припечатал отец, бросив мимолетный взгляд на Агату, которая притихла, комкая в руках салфетку.

— Я всегда предохранялся, — закончил Марсель, — Экспертизу проведу. Тут без вариантов.

— С этим понятно, — отец потер переносицу, оглянулся, будто искал взглядом Жасмин, а потом вернул внимание сыну: — Теперь Жасмин все это расскажи. Но так, чтобы она поверила. Или точно лишу наследства!

— Сдалось оно мне! — отмахнулся Марсель и ринулся на поиски девчонки.

Жасмин нигде не было. Марс уже хотел мчаться к охране, чтобы прошерстить все камеры. Но вдруг разобрал негромкий всплеск у бассейна.

А ведь он был здесь, пробегал мимо, но не додумался заглянуть в ту часть, которая не просматривалась ни из окон, ни по камерам.

Сердце колотилось так, что он глоткой чуял каждый удар. И выдохнул, убедившись, что внешне Жас в полном порядке.

Девчонка сидела прямо на плитке, подтянув колени к груди. Вокруг — ворох разноцветной ткани. Тонкие плечики поникли, отчего Жасмин смотрелась совсем крошечной.

Марсель осторожно приблизился и сел рядом, вытянув длинные ноги.

Здесь, в небольшом «кармане», они с Жас были скрыты от посторонних глаз. И все вроде бы могло пройти идеально, за исключением одного: гребаная Соломова.

А еще, Марсель не знал, что говорить. Понимал, что должен прояснить ситуацию. Должен убедиться, что Жасмин — все понимает. Но, твою ж мать! Он открывал рот и, как чертова рыба, только шевелил губами.

Вздохнув, Марс понял, что Жас от него — нереально далеко. Чудовищные полметра! Это ведь рехнуться можно на таком расстоянии.

А потому осторожно протянул руки к хрупким плечам и дрожащей спине. Жасмин не вырывалась из его объятий но и не подавалась, не реагировала на них, словно механическая кукла.

— Малышка.., — сипло выдохнул он в ее макушку, а когда носа коснулся любимый аромат спелой вишни, его будто прорвало: — Ничего не говори. Сам знаю. Я говнюк, и идиот, и придурок, и кретин тоже я. Можешь не верить моим словам. Но я никогда не вру. Честно. Я как тебя увидел, меня снесло. Сначала, да, появилась навязчивая идея трахнуть тебя. А потом я и сам не заметил, как ты пробралась так глубоко в меня, что мне дышать трудно, если не вижу твоих глаз и курносого носа. Меня клинит на тебя, малышка. Понимаю, что. репутация у меня — говно. А характер и того хуже. Не подарок я, это факт. И Соломова эта... Да, спал я с ней. Но стопудово в резинке.

— И сколько их таких? — негромко шепнула Жасмин.

— До хера, малыш, — горько ответил Марсель, крепче обнимая тонкие плечи, кутая девочку собой и радуясь от того, что она не убегает от него, а сидит в его руках. — Это все в прошлом. Я взрослый мальчик, умею держать член в узде. Да и не сложно это, когда хочу я только тебя. Другие мне не нужны.

Жасмин сидела, не двигалась, но взгляд прятала, склонив голову и закрыв лицо водопадом волос.

А Марс растерялся. Вроде бы и сказал все, что на душе. А все равно — мимо, все не то...

— Твою мать! Жас! Посмотри на меня! — рявкнул он, но девчонка даже не вздрогнула, зато отвела волосы в сторону.

Он увидел ее слезы. И будто самосвал проехался. Будто «словил» под дых в спарринге. Будто со всего маху в ледяную воду сиганул.

Нежно-нежно он стер пальцами мокрые дорожки. Черт дери, как же душу рвет этот ее взгляд!

— Я тебя люблю, Жасмин, остальное все — к херам! — сипло прошептал Марсель.

Девчонка грустно улыбнулась, вздохнула. Он видел, что вот сейчас — попал в «яблочко». Да только этим самым признанием снес и собственную кукушку. При условии, что в ней осталось что сносить.