Ближний Восток, Византия, Славяне - Н Пигулевская

Ремесло требовало технических сведений и навыков. У красильщиков, валяльщиков, ткачей, золотых дел мастеров и специалистов по изготовлению холодного оружия эти сведения переходили изустно от мастера к подмастерью, от отца к сыну, зачастую наследовавшему профессию отца. Всякого рода технические знания держались в строгом секрете, так как существовала жестокая конкуренция. Часть рецептов записывалась в различных алхимических трактатах. Ремесленникам были нужны сведения об окраске тканей и стекла в пурпуровый, черный, желтый цвета. Производство металлических изделий требовало сведений по металлургии.

Один из сирийских авторов обронил интересное сообщение, что необходимые для многих "искусств" сведения "записаны в книги". Существует книга для торговцев вином, другая - для торговцев маслом. Подделка и фальсификация металлов требуют, по мнению автора, книги со сведениями, которые помогали определять качество металла, отсутствие в нем примесей. Таким образом, производственно-ремесленный и торговый слой был заказчиком такого рода литературы - алхимических трактатов, как переводных, так и оригинальных.

Кроме "технической" химии, сирийцы развили и то направление, которое впоследствии получило название "иатрохимии", т. е. медицинской химии. Они знали свойства различных трав, корней, минеральных веществ, умели "смешивать", т. е. изготовлять, яды и лекарства. В медицине они успешно применяли диететику.

Содержащиеся в алхимической литературе сирийцев материалы по практической химии представляют собой результаты опытного знания и имеют реальную ценность. Это было полезной стороной "чернокнижной" алхимии, которую арабы заимствовали у сирийцев. Лучшие представители арабской алхимии развивали ее дальше и не только в поисках золота: они усовершенствовали многие технические методы, аппаратуру, способы перегонки, фильтрации, очищения веществ.

Арабские книги по алхимии таких авторов, как Гебера (испорченное Джабар), ар-Рази и других, часто неизвестных авторов, оставили яркий след в алхимической литературе Запада. Латинские переводы с арабского, которые появились преимущественно в городах Пиренейского полуострова, влили новую струю в развитие этой отрасли знания. Изучением арабской алхимической литературы рассматриваемого периода много занимались Руска и Липман. Но эти исследователи, признавая значение сирийской традиции для арабов, не учитывают всей силы указанного влияния. Между тем арабские алхимические трактаты часто находятся в тех же рукописных книгах, что и сирийские, более того, сирийские сочинения по алхимии зачастую написаны каршуни, т. е. на арабском языке сирийскими буквами. Фундаментом для развития арабской культуры служил сирийский язык. Позднее арабы превзошли своих учителей, и их культура стала образцом для сирийцев.

Сирийцы оставили арабам алхимические книги и передали им астрономические знания. Астролябии, которые были усовершенствованы арабами, впервые были получены ими от сирийцев. Трудами по космографии и математике был известен Север Себохт, умерший в 666 г.

Таким образом, в области естественнонаучных знаний сирийской литературе принадлежит видное место в истории культуры Ближнего Востока.

В сирийской средневековой литературе получила отражение и философия. Со времени Ренана (60-е годы XIX в.) сирийцы как переводчики Аристотеля и посредники в распространении его философии заслужили признание исследователей. Однако и сами сирийцы писали на философские темы, развивали идеи, которые несомненно сыграли выдающуюся роль в истории философской мысли. Сочинения гностика Бардесана (ум. в 222 г.) имели большое влияние на современников. Ряд трактатов на сирийском языке касается логики, метафизики и разрабатывает эти области философии преимущественно в духе учения Аристотеля. Сирийские перипатетики привлекали внимание многих исследователей.

Сирийские средневековые писатели славились как экзегеты, но традиции их были тесно связаны с Антиохийской школой, экзегеза которой во многом имела характер реального комментария. Они имели склонность к энциклопедизму, о чем можно судить по разнообразию тех наук, которыми занимался тот же Сергий Решайнский. Знания того времени еще не были дифференцированы; ученые стремились объять весь комплекс доступных им знаний. Эта черта роднит сирийцев с их латинскими собратьями. Сирийцы, однако, были несомненно в меньшей степени заражены схоластикой, что следует отнести в известной мере за счет их знакомства с Аристотелем.

Культурное влияние сирийцев на арабов имело место и в период, предшествующий эпохе халифата. Они поддерживали теснейшие связи с наиболее культурными, полуоседлыми племенами арабов - гассанидами и лахмидами. Эти нити тянулись и дальше на юг Аравийского полуострова, в Йемен. Химьяритское государство было им превосходно известно, об этом свидетельствует такой памятник, как послание ученого сирийца Симеона Бетаршамского, написанное в 524 г.

Если сирийцы оказали большое влияние на развитие арабской науки и через ученых халифата передали разработанное ими далее античное знание на латинский Запад, то не меньшее, если не большее, влияние оказали они на страны Передней и Средней Азии. Выше было уже упомянуто о связях сирийцев с Арменией. Достаточно указать, например, на тот факт, что канон христианских книг был переведен на армянский язык с сирийского, и только позднее, когда политическое влияние Восточноримской империи стало осязательным на Кавказе, армянские переводчики заменили греческими подлинниками предшествующие им сирийские изводы. Такое же культурное влияние сирийцы оказывали и на персов, осваивавших античное знание в сирийской передаче. Несториане и язычники - философы из Афин, гонимые в византийских провинциях, нашли себе приют в Иране. В качестве торгового и ремесленного населения несториане пользовались некоторыми льготами, чем вызывали горячее негодование зороастрийского жречества.

Торговые интересы связали сирийцев с западными берегами Индостана и Шри Ланка, где о существовании их колоний сохранились документальные сведения. Среди несториан-торговцев были несомненно и персы, но они восприняли от сирийцев их язык и письменность. Если этнически их можно было назвать персами, то по культуре своей они были уже сирийцами.

Для всего Ближнего Востока, в том числе Сирии, Месопотамии, Ирана, Армении, Аравии, выдающийся интерес представляют сирийские исторические сочинения. Сирийцы как историки сыграли большую роль, которая до настоящего времени еще не оценена во всей ее значимости. Хроники, послания и другие документы содержат превосходный исторический материал. Для периода, когда арабской письменности еще не существовало, они являются не только дополнением греческих источников, но основными, важнейшими памятниками, без которых невозможно исследование истории Передней Азии.

Следует указать на группу хроник, относящихся к VI и VII вв. и характеризующих состояние византийских провинций Сирии и Месопотамии. Хроника Иешу Стилита и анонимная эдесская хроника связаны с местными традициями провинций Осроены и города Эдессы. Хроника Захарии Митиленского многие детали своего повествования почерпнула в архиве города Амида. Наличие письменных данных общего характера, а также и записанных бесхитростных, часто очень детализированных рассказов дало возможность углубить анализ общественных отношений того времени.

Сопоставление сирийских выражений с греческими и латинскими эквивалентами, специальное изучение терминологии дают возможность характеризовать структуру ранневизантийского общества. В жизни Ирана времен сасанидов сирийцы принимали настолько большое участие, что это не могло не сказаться на их исторических сочинениях. Эти сочинения позволяют судить о жизни низших слоев населения, о таких социальных явлениях, как маздакитское движение, которое потрясло Иран на рубеже V и VI вв., и т. д.

Характерно, например, что интереснейшее для культурной жизни Грузии раннего средневековья жизнеописание Петра Ивера сохранилось только в сирийском переводе. В качестве знаменательного факта можно также отметить, что один сирийский житийный памятник содержит сведения о состоянии сасанидской Армении, так как Мар Гиваргис, о котором он сообщает, был наместником принадлежавших Ирану армянских провинций. Сирийские исторические сочинения не ограничиваются историей народов Закавказья, с которыми граничили области, исконно принадлежавшие сирийцам; они содержат сведения об отдаленных народах и государствах, граничивших с севера и востока с Ираном и населявших побережья Аральского и Каспийского морей.

Сирийцы дают исключительно интересные сведения о собственно гуннах и о так называемых белых гуннах. Это были народы, которые населяли западное побережье Каспийского моря и в своих воинственных набегах проникали в Закавказье через Дербентские ворота. Замечательно, что именно у сирийцев есть сообщение о том, что среди этих гуннов началось распространение христианства под влиянием пленных сирийцев, захваченных персами в войне с Византией (502-505 гг.).