Шалость: сборник рассказов о любви - Анна Владимировна Рожкова

Стива? Как же все это противно». Я выпила еще и еще и сама не заметила, как напилась. В комнате смешно лопались пузырьки. Часы пробили двенадцать. Дружно послушали речь президента. Сугубо ради меня, полагаю. Эстер поднялась.

– Спасибо за приятную компанию, я, пожалуй, лягу. Стивен, проводи меня.

– Конечно, мама.

– Вам было весело? – спросил Рикардо.

– Да, спасибо, – я улыбнулась в тридцать два зуба. В крови бурлил алкоголь и требовал продолжение банкета. – Хочу искупаться, – я капризно надула губки.

– Не вопрос.

– Я только переоденусь.

– Захватите полотенце. Может быть прохладно, – крикнул Рикардо вдогонку. – Я отвезу вас на дикий пляж, нужно будет немного пройти, но оно того стоит, – сообщил он, когда я вернулась с полотенцем.

– Стивен не поедет? – спросила я.

– Он уже уехал, – сообщил Рикардо.

– Понятно. – «Невелика потеря».

Чтобы добраться до дикого пляжа пришлось спускаться по каменистой тропе, которая вилась среди тропической растительности. Рикардо крепко держал меня за руку, иначе я бы точно расшибла себе лоб. Вскоре послышались голоса, я крепко сжала руку проводника. Вскоре мы вышли на небольшую полянку, где отдыхали три молодых гопника в окружении жестяных банок и бутылок. Ого! Один из них поднялся и вальяжно подошел к нам. Не нужно иметь fluent English, чтобы понять, что он хотел. Явно, ничего хорошего. Вдруг гопник замахнулся, я завизжала, Рикардо увернулся от удара. Подскочили дружки. Пока я бегала, как курица с отрезанной головой в поисках камня или палки, все неожиданно закончилось. Гопники валялись на земле, держась за ушибленные места. Рикардо протянул мне руку, и мы продолжили спуск.

– Ты в порядке? – обеспокоенно спросила я.

– В полном. – Он, кажется, даже не взмок. Он вообще человек?

Наконец, мы оказались на широкой песчаной полосе. Беззастенчиво светила прекрасная в своей наготе луна, пульсировало алмазное крошево звезд, океан манил в ласковые объятия. Ни души. Только мы, первые мужчина и женщина на Земле. Я скинула сандалии, выскользнула из платья и босиком двинулась к воде. «Боже, как хорошо!» Вода, как нашкодивший пес, лизала босые ступни. Рикардо с разбегу нырнул и надолго исчез из вида. Вынырнул далеко впереди, отфыркиваясь и разбрызгивая длинными волосами воду. Я так толком и не научилась плавать, поэтому бултыхалась возле берега, как… как… Вода была довольно прохладная, я почувствовала, что покрылась гусиной кожей. «Фу, как неэстетично. Мокрая курица с гусиной кожей. Зоопарк какой-то». Рикардо вдруг очутился рядом, схватил меня на руки и понес на берег.

– Замерзла? – засмеялся он, вытирая меня насухо полотенцем. Капельки воды стекали по его смуглой коже, падали с длинных волос. Магия ночи, красивый мужчина рядом. Я сняла с себя броню, спрятала колючки, отдавая дань волшебству. Безвольная, беззащитная, безоружная. Рикардо понял мой посыл. Легонько поцеловал в губы и, не встретив сопротивления, уложил меня на влажное полотенце. Его чуткие пальцы и нежные губы знакомились с мои телом, исторгая из него дивные звуки. Даря и даруя, наказывая и прощая, мы ненадолго забылись друг в друге, одно целое, разделенное чьей-то жестокой волей на две половинки.

***

Неделя пролетела как один день. Рикардо был возился со мной, как с малым дитем. Я побывала в национальном парке, увидела аллигаторов и сыграла в казино, болела за Майами Марлинс и купалась, купалась, купалась. Я так загорела и просолилась, что стала походить на сушеную воблу. Рикардо много рассказывал о жизни индейцев, о своих традициях, обычаях и поверьях и так мало о себе самом. Удивительный человек, он совсем не старался произвести впечатление. А еще… с ним было комфортно молчать, не возникало неловкой паузы, которую тут же хотелось заполнить, ляпнув что-нибудь не к месту. Кажется, я влюбилась. Нет, втюрилась по самую маковку.

Стивен мне не докучал, я видела его всего пару раз, после работы. Королевишна все так же исподволь меня изучала. Однажды утром я не выдержала. Мы сидели на террасе, наслаждаясь солнцем и холодным апельсиновым соком.

– Эстер, зачем вы меня позвали? – поинтересовалась я. – Только не говорите, что это Стивен, я все равно не поверю.

Эстер кивнула.

– А ты умная. Да, это я тебя позвала. Хотела сказать чуть позже, но раз уж ты сама начала… Я стара, – она сделала нетерпеливый жест рукой, отметая мои робкие возражения. – Я хочу успеть понянчить внуков, – она сделала паузу, изучая мою реакцию. Я чуть соком не поперхнулась.

– И вы выбрали меня, – подытожила я.

– Да, ты понравилась Стивену. – «Ну да, гомосексуалисты всегда выбирают женщин, похожих на мальчиков», – Ты свободна, не состояла в браке. В Америке девушки более…

– Независимы, – подсказала я, усмехнувшись.

– Эгоистичны, – поправила Эстер. – Я бы хотела, чтобы у моих внуков была русская мать, чтобы они говорили по-русски, знали свои традиции. Мы… я, со своей стороны, могу предложить вот это все. Она обвела рукой свои хоромы. – Торжествующе посмотрела на меня. Мол, как? Ты все еще сидишь?

– Мне надо подумать. – «Нашла дуру. Я им ребенка, а они меня под зад ногой».

– Я тебя не тороплю. Я хоть и стара, но помирать пока не собираюсь, – Королевишна попыталась завершить неприятный для нее разговор шуткой, но вышло фальшиво.

***

Вечером я накинулась на Рикардо:

– Ты знал план Эстер? – зло спросила я.

– Да, – он пожал плечами.

– И это все, что ты можешь сказать? – заорала я.

– Глупость, конечно. Я с самого начала ей говорил, что ты не согласишься, но она настаивала.

– Вы что, решили сделать из меня свиноматку? Вынашивать ребенка для этого п…ста? Да он даже зачать его не способен, – завизжала я.

– Кажется, Остапа понесло, – констатировал Рикардо.

– Ты даже Ильфа и Петрова читал? – я ударила его кулаком в плечо, он даже не шелохнулся.

– Это любимая книга Эстер, – он был само спокойствие.

– Она твоя мать? – догадалась я.

Рикардо кивнул:

– Да, ее настоящее имя Татьяна. Она из семьи потомственных циркачей. После переезда в США Татьяна стала называть себя Эстер. Только не спрашивай меня почему, сам не знаю. Татьяна или Эстер, как тебе будет угодно, была гимнасткой, показывала акробатические номера под куполом цирка. Маленькая, гибкая, как лоза, зрители были от нее без ума. Ей было семнадцать, когда их труппа приехала с гастролями в США. И Татьяна сбежала. Было тяжело, приходилось мыть туалеты, спать где придется. В одной забегаловке она познакомилась с отцом. Он был на восемь лет старше. Отец дал ей свое имя и привел Татьяну в индейскую резервацию. Вскоре родился я. Отец еще не был вождем, поэтому Таню не жаловали, женщины оскорбляли, мужчины сторонились. Она устроилась горничной в богатый дом. Альберт, хозяин дома, недавно развелся с третьей женой, ему тяжело было одному вести все дела. Он был очарован юной циркачкой, взвалившей на свои хрупкие плечи весь непосильный быт. Вскоре Татьяна стала незаменима, она совмещала функции личного помощника и горничной. Хозяин женился на Татьяне. Так она