Шалость: сборник рассказов о любви - Анна Владимировна Рожкова

считают, что у нас по улицам медведи ходят в шапках-ушанках и на балалайках играют. Но все же как-то слишком быстро. Это настораживало. Я отшутилась, что уж лучше вы к нам. Стив объяснил, что в Москве сейчас холодно, а у них тепло и даже можно купаться, если повезет. Поэтому, в другой раз. Четко и по существу. Как я люблю.

– Как дела? – пиликнул телефон. – Чем занимаешься?

– С работы еду. Ты?

– На работу. Напишу позже. Кстати, мое предложение все еще в силе (смайлик).

– Хорошего дня.

Потеплело, словно лучик теплого солнца Майами долетел до заснеженной Москвы.

***

И понеслось. Анкета на десять листов, отпечатки пальцев, собеседование на английском:

– What is the purpose of your visit? Have you ever visited the United States?

Мы по часу висели со Стивом на телефоне, болтали ни о чем и обо всем, мешали языки, с легкостью переходя с английского на русский и обратно. Леся смотрела подозрительно, но молчала, слава богу. Мама была на седьмом небе от счастья, она уже видела меня в белом платье с округлившемся животом. Я… я не загадывала наперед. В крайнем случае, побываю в США. Терять голову было немного преждевременно.

Заветный паспорт с визой я получила перед самыми праздниками. Трясущимися руками купила билеты на самолет. Лететь было страшно до дрожи в коленках. Все наперебой давали советы, что с собой взять. Вагон и маленькую тележку. Ничего не забыть: прихватить лекарства, запастись теплыми вещами, положить купальник, разумеется, новый, раздельный, самый соблазнительный, подчеркивающий фигуру и скрывающий недостатки. Список постепенно уменьшался. Меня трясло и лихорадило. Парикмахер и специалист по депиляции знали все лучше меня. Как всегда. Людочка с умным видом рассуждала, что в США одни бандиты. Маша под мои сдавленные стоны мечтательно вспоминала об одном клиенте-иностранце, который депилировал грудь. Правда, он был турок, но красив, как бог. Машины мечты пошли прахом, турецкий бог оказался банальным геем.

***

До вылета оставалось два дня. Я сидела на чемоданах, из-за нервов расстроился желудок и постоянно тошнило. Я пила воду и не выходила из дома. Телефон разрывался. Звонили Стив, мама, коллеги. «Я? Нормально. Не ем, пью. Хорошо, обязательно сварю себе бульон. Таблетки – положила, солнцезащитный крем – взяла, купальник – уже в чемодане». Ночью одолевали кошмары и тяжелые мысли. Хотелось сдать билет, свернуться калачиком и выключить телефон. Обострилась злость на Лесю. Может, лучше съесть ведро плавающего в майонезе оливье и тазик холодца? Затошнило еще больше. Стало жаль себя и все бабское человечество, задавленное бытом.

***

Такси приехало ровно в назначенное время. Я каждую секунду выглядывала в окно, втайне надеясь, что такси опоздает и придется остаться дома. Не нужно будет покидать свой уютный мирок. Он еще сигналит, как будто я не вижу. Я потащилась с чемоданом к лифту.

– Что вы туда наложили? Кирпичи? – Таксист, пыхтя, закинул чемодан в багажник.

Я с тоской смотрела на исчезающий в вихре снежинок дом. Желудок подкатывал к горлу, я судорожно сжала в кармане блистер с успокоительным.

– Приехали вовремя, можете не спешить, – бодрым голосом сообщил водитель.

– Вижу, – буркнула я.

– Волнуетесь перед полетом? – посочувствовал шофер.

Я кивнула, горло сжал спазм.

– Не переживайте, все будет хорошо.

Еще один. Все всё знают лучше меня.

Люди обтекали с двух сторон, кто-то больно ударил локтем. Я медленно двинулась к зданию аэропорта. В здании было душно, людно, шумно. На подгибающихся ногах добралась до стойки регистрации, прошла таможенный досмотр. Самолет набирал высоту, когда я, наконец, забылась таблеточным сном.

***

– Мы приземлились в аэропорту Майами. За бортом семьдесят семь градусов по Фаренгейту. Спасибо, что пользуетесь услугами нашей авиакомпании, – пропела стюардесса.

– Семьдесят семь? – как заведенная, повторила я. – Да мы все сгорим, – я глупо хихикнула.

– Двадцать пять по-нашему, – услужливо подсказал кто-то в соседнем ряду.

– Спасибо, – кивнула я, как китайский болванчик.

***

Вокруг розовый кисель. В Америке не знают, что такое кисель. Значит, желе. Желе знают? Розовое желе. Я прыснула. Кто-то из пассажиров поспешил отойти подальше. Чемодан катался на ленте. Как же ухитриться его поймать? Или это не мой чемодан? Ух, какой тяжелый. Кто-то помог.

– Спасибо. – «Все-таки мир не без добрых людей и не без злых. Смешно».

Кто-то подхватил чемодан. Рыжий паренек. Или не рыжий.

– Привет, – я помахала рукой, расплывшись в улыбке чеширского кота.

Он что-то забубнил, назвал меня по имени, подхватил за локоток. «Может, я феминистка», – возмущенно подумала я. Усадил меня в такси, какой самонадеянный. «Кажется, меня хотят похитить».

– Help! – что есть мочи заорала я.

Очнулась я в кровати. В чужой. В одном белье. Голова трещала и грозила лопнуть. Во рту пустыня Сахара. Душно. Я стянула простыню. За окном смеркалось, трещали цикады. «Сейчас меня будут похищать, – я зачем-то зажмурилась. – Вот дура, меня уже похитили. Значит, убивать». Пролетающие за окном машины заливали комнату светом. Убивать никто не приходил. Надоело ждать. Я села на кровати, держась за голову, включила лампу на прикроватной тумбочке. Возле кровати стоял чемодан. Я натянула на голову первое попавшееся платье, черное в красные розочки, сунула ноги в балетки. «Блин, как я в них летела?» Стельки топорщились. Я с трудом наклонилась и вытащила из-под каждой копию паспорта, зашвырнула бесполезные бумажки в чемодан. Мамин дурацкий совет, насмотрелась детективных сериалов. Видимо, придется отправляться на поиски убивцев самой. «Нет, ну все приходится делать самостоятельно. Даже убить не могут по-человечески. Что за время?» Я поплелась к двери, нажала на ручку, боязливо выглянула в коридор. Никого. Холл застелен ковровым покрытием, как в гостинице. Зато шагов не слышно. Никем не замеченная, благополучно добралась до лестницы, спустилась в большой холл. Весь дом погружен в темноту. Как будто про меня забыли. Стало даже немного обидно. Я миновала холл. «Судя по столу со стульями, это столовая. Значит, рядом должна быть кухня. Мисс Марпл, блин». Ага, дверь из столовой вела на кухню. На фоне пламенеющего заката выделялся женский силуэт. Дама курила, выпуская струю дыма в окно. Невысокая, с мальчишеской фигурой и военной выправкой.

– Дурацкая привычка, никак не могу избавиться, – низкий голос с хрипотцой без намека на акцент. Она даже не повернулась. Мне оставалось любоваться на ее спину.

– Можно воды? – взмолилась я.

– Конечно, стакан на раковине.

Я налила полный стакан и залпом выпила. «Пить воду из-под крана? Привычка, оставшаяся от жизни в России? Как одна из версий».

– Наркоманка? – вдруг спросила она. – Спала восемь часов.

– Летать боюсь, – призналась я.

– Понятно. Меня Эстер зовут, – представилась она. – Я мать Стива.

– Оля, – пискнула я. «Эстер? Что-то подсказывало мне, что Эстер вовсе не Эстер. Я уже думаю, как в дешевых сериалах про доблестную отечественную милицию. Или полицию? Какая разница, «хрен редьки не слаще», – как любит выражаться мама. Мама! Надо позвонить маме! Она уже, наверное, с ума сошла от беспокойства».

Эстер тщательно