После матча - Лев Филатов

Проходит время, и мы от щедрот своей влюбленности в футбол сочиняем легенды о вратарях, которые «не пропускали», о форвардах, которые «не промахивались». Нам хочется, чтобы существовали такие герои даже вопреки нашему рассудку, нашей осведомленности. И пусть себе живут сказки, наша услада.

Непобедимые тренеры, «шагавшие дорогой побед», из тех сказочных персонажей, в существование которых труднее всего поверить. Именитые из именитых бразилец Феола, англичанин Рамсей, немец Шён, аргентинец Менотти, итальянец Беарзот и наши – Аркадьев, Маслов, Качалин, Якушин прошли через черные дни и бессонные ночи, их увольняли, они подавали в отставку, их разносили в пух и прах устно и печатно. К счастью, память наша избирательна и милостива, заслуги в ней держатся крепче.

Бескову до сих пор припоминают немало поражений. Некоторые полузабыты, какие-то прощены, например, финальный матч чемпионата Европы 1964 года, когда сборная уступила в Мадриде испанцам 1:2, после чего Бесков был освобожден с поста тренера, несмотря на то что команда была сильная, перед финалом переиграла сборные Швеции, Италии, Дании.

Не прощена ему оставшаяся для многих загадочной метаморфоза, приключившаяся с нашей сборной на чемпионате мира в Испании в 1982 году, когда она, за полгода до этого выглядевшая хорошо слаженной, боевой, вдруг обернулась безвольной. Бесков напоминал тогда средневекового короля, который перед решающим сражением, желая заручиться поддержкой могущественных феодалов, решил разделить с ними командование. Благое намерение не выручило, тренерский триумвират, поначалу многообещающий, оказался не просто пустой, но и опасной затеей.

При всем желании Бескова не отнесешь к числу тренеров-победителей. Когда он работал в московском «Динамо», эта команда дважды была вторым призером, а чемпионом стать так и не сумела. «Спартак» пять раз был вторым, был третьим, золотые же медали достались ему лишь один раз. И сборная в годы его руководства до заветных призов не дотягивалась. И в розыгрышах европейских кубков и «Динамо» и «Спартак» где-то обязательно останавливались.

Но вот мимо чего нельзя пройти: все команды, которые тренировал Бесков, пусть они и не знали полных побед, привлекали к себе внимание игрой интересной, «правильной», игрой на победу. В исторической хронике, где преобладают цифры, об этом не упомянут, нам же, очевидцам, полагается выступить свидетелями.

Не берусь объяснить, почему тренеру Бескову редко даются победы. Тренеры – люди разные, хотя и называются одинаково и спрос с них одинаков. Вполне допускаю, что какими-то глубинными чертами характера, необходимыми для того, чтобы приобрести репутацию тренера-победителя, Бесков не наделен. Человеку решительному с виду, на словах и по повадкам, разве не может в какие-то особые моменты отказывать решительность?

Но уж что щедро отпущено Бескову, так это дар режиссера, постановщика игры, дар распознавания и выращивания дарований. Дар редкий, ценный в любые времена. Когда же этот дар был проявлен Бесковым с ошеломляющей наглядностью в критической ситуации для нашего футбола, он, без преувеличения, спас положение. Думаю, что в этой ситуации постановщик игры был нужнее, чем тренер-победитель.

Признаюсь, мне было приятно писать, как принято говорить, положительный очерк. Лимит на критические слова, по-моему, давно исчерпан. А на добрые слова, когда те или иные люди их заслужили всей своей жизнью, мы странно скупимся.

Мне осталось объяснить название очерка. Прежде чем сесть за машинку, полагается встретиться и поговорить со своим героем. В ином случае я так бы и поступил. Бесков – человек не меняющийся, его футбольные идеалы и взгляды сложились раз и навсегда. И если ты их когда-то узнал, можешь просто следить за его работой и обязательно найдешь подтверждения тому, что тебе известно. С Бесковым не получаются споры, затеешь – и недалеко до ссоры. Его убежденность – как крепость, он готов обороняться, даже если на него не нападают. Должно быть, к этому его вынудила многотрудная тренерская жизнь с незаслуженными обидами и кривыми усмешками непонимания. В любом другом человеке такие крайности не вызывали бы симпатий. Бескову есть что охранять и есть от кого защищаться. Это нельзя не уважать. Поэтому я и не искушаю судьбу, встреч с ним не ищу и дружескими глазами наблюдаю издали за его футбольной деятельностью.

1985 г.

XII, испанский

Скрывать не хочу: долго не мог представить, как писать эти заметки. Что-то мешало. Выручило письмо, пришедшее в редакцию. О письме – позже, а сначала о том, что мешало.

Тут вот в чем дело. Хотя футбольная тема нами, журналистами, решается в любых жанрах, будь то рецензия о матче, публицистика, реплика, очерк, фельетон, все же не жанровое различие определяет характер нашего труда. Уже давно я усвоил, что существует два рода писаний – «до футбола» и «после футбола», и именно это деление имеет решающее значение как для пишущего, так, полагаю, и для читающего.

Писать «после футбола», что означает выражать свое мнение об увиденном,- работа точная, ответственная и в лучшем смысле слова рискованная. Нет нужды фантазировать и изобретать, неуместны пространные, далекие отступления по той простой и ясной причине, что человек, взявшийся за чтение, жаждет более всего соотнести собственные впечатления с суждениями журналиста, чтото принять, что-то отвергнуть, в общем, войти с ним в душевный, деловой, активный контакт. И в этих-то взаимоотношениях, быть может, и кроется вся прелесть работы, тут уж нами сочиненным страницам никак не грозит опасность быть отнесенными в разряд тех, о которых давно иронически сказано: «писатель пописывает, читатель почитывает». Здесь все, что угодно,- вызов и бой, пересечение вкусов, пристрастий и версий, поиск доводов и наблюдений, на поверхности не лежащих. И ты наперед знаешь, что прозвучат отклики, разные и неожиданные, и что люди из футбольного сословия станут тебя останавливать, чтобы заявить о своем согласии либо привести возражения. Не каждый раз так бывает, но если состоялось, то ты, журналист, жив и здоров, хотя и не обязательно невредим. И совсем иного рода занятие писать «до футбола» о событии предстоящем. Да, ты свободен в выборе фактов и слов, к твоим услугам события прошлых одиннадцати чемпионатов, ты волен вспомнить, что заблагорассудится, проводить отважные параллели, короче говоря, фантазии и перу – раздолье. И, кроме того, можно пребывать в благодушной уверенности, что читатели не осудят, простят и самые дерзкие мечтания, и опасливую сдержанность, ведь и они сами в преддверии приближающихся событий находятся во власти разноречивых чувств. Но свобода эта далеко не ровня тем строгим и потому прекрасным обязанностям, которые накладывает на тебя необходимость отчитаться в доподлинных, свежих впечатлениях. Она иллюзорна, она обречена быть на расстоянии от истины – той, что откроется, когда придет срок.

Правда, в работе «до футбола» могут мелькать и удачи. В 1966 году, в июньском номере «Юности», в заметках подобного свойства тогда, накануне VIII чемпионата мира, я позволил себе начертать следующее: «Думаю, что чемпионами мира на этот раз станут англичане». Сбылось. Однако провидцем я себя не вообразил и больше с тех пор судьбу не испытывал. Достаточно разочка, так сказать, для пробы, ради остроты ощущений.

Искушения такого рода способны только сбить с толку. Для людей нашей профессии нет ничего опаснее, чем самонадеянно полагать, что расстановка противоборствующих сторон ведома наперед. Футбол, как и многое другое на белом свете, живет теми силами, что накапливаются и вызревают втайне, исподволь и проявляются вдруг, подобно взрыву.

Вспомним, каким животворным оказался бунт голландцев в семидесятых годах, которые из небытия, из провинциальной безвестности прорвались в серебряные призеры двух подряд мировых чемпионатов и оригинальной игрой своей завоевали всеобщие симпатии и надолго задали тон. Или взлет аргентинцев в 1978 году, по мановению тренерского жезла одаренного Менотти в короткий срок преобразившихся до неузнаваемости из команды традиционно техничной, но медленной, тягучей, сонной в команду яростную, стремительную, неутомимую, зло самолюбивую, в этакую южноамериканскую разновидность голландского футбола. Я забежал вперед. Пора привести письмо. Оно коллективное, из города Богуслава Киевской области.

«Мы из того поколения болельщиков, которые не видели славных побед нашей сборной, тех, что стали легендами. Видели мы в основном неудачи сборной. Неудачи приучили нас ко всему относиться критически и не переоценивать возможности наших футболистов. Несмотря на это, верим в наш футбол. Хотя мы и болельщики-неудачники, но оцениваем шансы нашей сборной на предстоящем чемпионате мира высоко».