Я стерва, но зато какая, или Сильная женщина в мире слабых мужчин - Юлия Шилова

— Что опять случилось?

— Тот человек, что обедал с нами в ресторане и хамски себя вёл, — мой свёкор. Это он меня убил и он дал денег, чтобы мне вкололи яд. Он подстроил автомобильную аварию.

— О боже… Как же такое могло произойти?! — Генрих сел рядом и закурил. — Как же так…

Я затушила сигарету, встала перед Генрихом на колени и произнесла, кусая губы до крови:

— Прошу тебя, помоги… Генрих, миленький, родненький, ты помогал мне тысячу раз, помоги ещё разок.

— Что я должен сделать?

— Помоги мне отомстить.

— Я не очень понимаю, как?

Я посмотрела на Генриха глазами, полными слёз, и стала озвучивать план мести. Он внимательно слушал, категорично мотал головой и говорил, что не будет этого делать.

— Девочка моя, у нас с тобой размеренная, счастливая жизнь. Забудь о прошлом. Пожалуйста! Месть разрушает человека и не даёт возможности создавать будущее. Месть — это наказание себя. Надо желать себе счастья, а не продолжения боли. Ты должна простить проклятого банкира. Простить ради себя.

— Генрих, милый, простить можно всё, но только не убийство. Если бы я не встретила тебя, то уже была бы мертва.

— Вот и поблагодари мысленно этого человека за то, что он помог нам с тобой встретиться.

— А круги ада, которые я прошла, когда была уродом?! Три с половиной года бесконечных операций — это тоже простить?! В некоторых случаях месть вполне оправданна. В любом правиле есть исключения. Я просто хочу наконец перестать быть пострадавшей стороной и восстановить справедливость. Таким образом я смогу освободиться от негативных эмоций, которые подарило мне моё прошлое. Груз прошлого давит и не даёт расправить плечи и спину, вернуть душевное равновесие. Мне хочется наказать человека, из‑за которого моя жизнь пошла под откос, по максимуму. С той минуты, как только увидела свёкра, я одержима жаждой мщения. И это внезапно возникшее желание становится навязчивой идеей, которую хочется воплотить в жизнь как можно быстрее. Я хочу отомстить грамотно и красиво. Хочу восстановить оскорблённое чувство собственного достоинства, призвать самоуважение и получить истинное удовольствие от собственной мести. И у меня есть главный козырь — уверенность в том, что я поквитаюсь с обидчиком. Сама судьба забросила его в Стокгольм на встречу со мной. Она даёт мне шанс восстановить справедливость. Глупо не воспользоваться этим. — Я вытерла слёзы и вновь обратилась к мужу: — А хочешь, я больше никогда не буду курить?

— Хочу, — вздохнул Генрих и прижал меня к себе.

— Скажи, за что ты меня любишь? За то, что я — твоё произведение искусства?

— Ты действительно моё творение, как я могу тебя не любить… Ведь любовь — это прежде всего духовная близость, понимание, эмоциональная тяга… когда друг без друга невозможно, хочется быть с любимой каждую секунду, жить её жизнью и проблемами, принимать её такой, какая она есть, со всеми недостатками и достоинствами. Это сопереживание и единение душ. Понимаешь, в этом мире две любви. Любовь, нарисованная на фантиках от конфет, и любовь, находящаяся внутри шоколадного батончика. Любовь, существующая действительно, и любовь, которую выдумали люди, то, во что они хотят верить. Бывает любовь ради любви и любовь ради отношений. Любовь ради себя и любовь ради друг друга. Вопрос только в том, в какую любовь верит каждый из нас? Я верю в любовь ради отношений, в любовь ради друг друга. В любовь ради понимания друг друга. В любовь ради жертв друг для друга.

— Ты сказал, что любимый человек должен жить проблемами другого…

— Наташа, я уже пять лет живу только твоими проблемами.

— Тогда помоги мне разрешить ещё одну, очень для меня важную проблему. Без тебя у меня ничего не получится. Сотни людей верят в то, что любовь — это когда прыгаешь ради другого с крыши просто потому, что любишь, и взамен тебе ничего не надо. А любовь на самом деле — это готовность сделать для другого то, что тебе самому совершенно не нужно.

— Ты толкаешь меня на преступление. Я законопослушный гражданин своей страны.

— Генрих, я всё обдумала. У нас всё получится. Никто ничего не узнает. — Я помолчала, поцеловала Генриха в губы и прошептала: — Я люблю тебя и прошу мне помочь.

— Ты никогда раньше не говорила мне, что любишь…

В глазах Генриха показались слёзы, и я останавливала их поцелуями… Я знала, что он согласится на мою авантюру, по‑другому просто не могло быть. Ведь он меня любит…

Глава 20

У нас ещё никогда не было такой ночи, как эта. Такой раскрепощённой и необузданной в постели я была только лет пять назад. Генриха это даже немного пугало… В эту ночь случилось что‑то невероятное. Я не ожидала от себя такого порыва, такой сумасшедшей страсти. Мы накинулись друг на друга, как изнывающие от жажды в степи путники на воду. Невозможно было понять, что же всётаки преобладало: желание взять или желание отдаться.

Моё тело трепетало, дрожало, звенело, выгибалось, как струна. Я стонала, кусала губы и чувствовала себя на вершине блаженства. Чем дольше Генрих сжимал меня в объятиях и покрывал моё тело многочисленными поцелуями, тем больше я сгорала от сильнейшего желания, которое уже превратилось в потребность. Я откликалась на каждое прикосновение и своими коготками гладила спину мужа.

— Я хочу тебя, — прошептала я и закрыла глаза.

Господи, да разве Наталья могла произнести когда‑нибудь подобные слова?! Анфиса могла произнести всё, что угодно. А вот Наталья сгорела бы от стыда. Но этой ночью я была больше похожа на Анфису, чем на Наталью.

Мы двигались в унисон и растворялись в сумасшедшем порыве, водовороте чувств и страстных эмоций… После секса мы не спали до самого утра. Все говорили и говорили…

— Я целых пять лет ждал от тебя слов, которые ты мне сказала сегодня.

— Я всегда боялась любви…

— Почему?

— Потому что когда мы любим, то словно отращиваем крылья. А нам их постоянно ломают. Я до невозможности привязалась к тебе. Мысли о тебе… Эмоции, зависящие от тебя….

— Ты никогда от меня не уйдёшь? — в который раз спросил Генрих.

— Никогда, — в который раз ответила я.

— Я хочу тебя чувствовать… Слушать стук твоего сердца, твоё дыхание… Не уходи от меня никогда. Умоляю, заклинаю, прошу! Мне без тебя нельзя… Мне не жить… Я хочу, чтобы было солнце, улыбки, разговоры по душам, холодный ветер, голубое небо, приятный дождь, счастье, туман, поцелуи, жизнь… Чтобы мысли и чувства были на двоих.

Генрих говорил взволнованно, а я улыбалась. Я улыбалась, потому что мне в новизну слышать такое от мужчины с проседью на висках. Господи, ну какой же он романтик! ЛЮБИТЬ МОЖНО В ЛЮБОМ ВОЗРАСТЕ.