Истина Дао. Даосизм для Запада - Алекс Анатоль

ливости». Понимая, что ваши ограничения позволяют вам осо- знать и осуществить лишь ваш собственный путь, вы избавляе- тесь от ложных и неподходящих ценностей. Даже случайные мысли о том, что можно улучшить мир, приняв ценности со- циума, — это проявление душевной болезни. Лаос знает, что его ограничения направляют его мысли и действия лишь к тем ценностям, которые могут улучшить его текущую ситуацию. Думать иначе — нелогично или откровенно ошибочно.

Для излечения от «безумия» жизненно важно признать, что ценности под названием «человечность» и «справедливость» суть ценности вора, цель жизни которого — обокрасть вас. «Общественные мудрецы», пропагандирующие некие ценно- сти, действуют в ущерб вашим интересам и только умножа- ют ваши заблуждения и смуту. Эти провокаторы неустанно трудятся, чтобы убедить вас работать на двух работах, купить дом побольше, рожать и растить детей и воевать вдалеке от дома, пока вы полностью не выбьетесь из сил. Все эти ува- жаемые политики, учителя, религиозные вожди и философы вынашивают тайные замыслы, чтобы повлиять на ваш ум с выгодой для себя. Чжуан-цзы признает этот факт:

Добрых людей мало, а плохих много, поэтому поль- за от [общественных] мудрецов незначительна, а вред велик.

Мудрость Лао-цзы, 123

Смешно, но грабитель, который вынесет ваш телевизор, вполне заслуженно сядет в тюрьму, тогда как величайшие воры — «общественные мудрецы» — присваивают состояния и пользуются уважением общества. Осознание того факта, что творцы «человечности» и «справедливости» — люди дурные,

служит важным ключом к ликвидации той разрухи, которую они устроили в ваших мозгах. Став конструктивным циникам, вы выстраиваете психическую защиту против «общественных мудрецов», бомбардирующих вас своими ценностями.

По мере того как проясняется ваш взгляд, вас ожидает пу- гаюшее открытие: ценности большинства окружающих вас людей абсурдны в корне. Как ни печально, но большинство не может и не хочет слышать, как с треском разламываются их устоявшиеся, взлелеянные убеждения. Им слишком труд- но отказаться от спокойствия, обеспеченного им их заблужО дениями, ради света ясного видения. Обыватель не желает слушать критические замечания, вскрывающие лицемерие высокочтимых «мудрецов».

Истинный даос признает это и, соответственно, держит свои мысли и мнения при себе. Он прячет свое понимание абсурдности ценностей социума, маскируя свои убеждения. У него нет желания становиться мишенью для разъяренного общества и таким образом преобразить запутавшееся сборище людей. Ничто не может больше отвлечь даоса от его удобного повседневного распорядка, чем вступление на путь демаго- га. Любая попытка преподать обществу естественные ценноО сти — это плачевный акт заблуждения, за которым неизбеж- но следует несчастье. Следовательно, необходимым условием осознания и осуществления своего пути является маскировка своего неприятия «человечности» и «справедливости».

Основная причина использования маскировки для со- крытая присущей даосизму чуждости общественному соглашению заключается в признании того факта, что общество не готово к истине Лао. Лао-цзы понимал, что общество в большинстве своем зависит от успокаивающих заблуждений, каковыми являются «человечность» и «спра

ведливость»; он также знал, что, поскольку человечество утратило свои природные инстинкты, по-настоящему по- стичь его учение способна только горстка избранных дао- сов. Он предупреждал, что, если научить простого человека отбрасывать ценности социума, это может обернуться про- тив того, кто учит, и выльется в анархию.

Естественный порядок животного царства остается в силе, поскольку он не испорчен социальной инженерией, по- лучившей неверное направление, как в человеческом обще- стгве. Однако время для масс, из которых состоит общество, уже навсегда упущено, так как они никогда не смогут вновь обрести свою утраченную сущность. Поэтому любая альтру- истическая попытка распространить в народе даосское зна- ние будет подобна открытому ящику Пандоры. Если отнять у обывателя сдерживающее начало ценностей социума, он, утративший свою направляющую природную сущность, ста- нет своего рода неуправляемой ракетой. Лао-цзы предлага- ет даосу сосредоточить свои ограниченные способности на исцелении собственного «душевного нездоровья» и оставить обывателя барахтаться в его заблуждениях.

Мир и Я

У всех людей в мире есть цель, и только я кажусь упрямым и неуклюжим. Я не похож на других лю- лей и пеню пищу, которую получаю от Матери.

Мудрость Лао-цзы, 129

Выбирая чуждую условностям дорогу, далеко отстоящую от ценностей общества, ученик-даос обращается к серьезной

цели. Она напоминает освобождение робота из-под власти хозяев-программистов. Во многих отношениях она являет- ся признанием того, что мир и его ценности настолько от- личаются от ценностей личности, что вы — «чужой среди своих».

Лао-цзы признавал это и стал одним из первых фило- софов, который рассмотрел, как на людей духовных влия- ет несовершенное общество. В то время как большинство философов придумывали рецепты, как жить в их вообра- жаемых совершенных мирах, Лао-цзы отличался куда боль- шим прагматизмом. Он научил нас, как иметь дело с не- совершенным обществом, которое нас окружает. Этот прагматизм начинается с признания такого малоприятно- го факта, что к людям вокруг нас — таким улыбчивым на вид — следует относиться с крайней осторожностью. Их ценности столь же опасны, как и змеиный яд, и отравляют наши души. Они — невольные соучастники похищения на- шей изначальной природы.

0бывателЬ и человек Дао

Высочайшие истины неприемлемы для ума обыва- теля, слова мудрости незаметны в тени привычных учений.

Мудрость Лао-цзы, 130

Общеизвестно, что все мыслители, от Платона до Ницше, отчетливо различали обычного человека и философа, пони- ыая, что между ними существует огромная разница, которую следует сформулировать и кратко изложить. Лао-цзы, хотя и

мыслил независимо, разделял этот взгляд, но в гораздо более уравнительной манере. В то время как прочие философы по- метали себя на вершину социальной лестницы, у Лао-цзы «философ» — это любой даос, достигший подлинной ду- ховности, независимо от профессии или социального стату- са. Философ у него — любой человек, вышедший за рамки общественного соглашения и видящий вещи такими, какие они есть на самом деле.

Обыватель — это обычный, заурядный человек. Такие люди составляют 99,9 % населения, они и отражают ценно- ста общества. C самого рождения обывателя его ценности формируются ценностями социума; собственно, его и вое- питывают для увековечения целей социума за счет его соб- ственной личности. В отличие от него, философ-даос со- противляется промывке мозгов со стороны общества и ясно видит все, что происходит. C беспристрастностью ученого он исследует разрушительное воздействие общества на лич- ность. Эта аналитическая беспристрастность и делает даоса философом. Кроме того, беспристрастность оставляет мень- ше возможностей манипулировать даосом, дергая за эмопио- нальные ниточки, как это делает надзирающее общество.

Так кто же создает эта ценности социума, которым еле- дует обыватель? За пропагандой надзирающего общества стоят «общественные мудрецы». Они предлагают соблазни- тельные решения трудных жизненных задач, используя цен- носта под названием «человечность» и «справедливость» для достижения собственных целей. Это могут быть политики, академики или религиозные лидеры — каждый, кто занима- ет какое-то положение, позволяющее обмануть публику. Что интересно, обыватель охотно следует их рецептам духовного самоубийства.

«Общественных мудрецов» легко распознать. Если у даоО са нет желания тратить свои ограниченные силы на обуче- ние простых людей, то «общественные мудрецы» упиваются этой ролью. Дело их жизни — учить всех и каждого до из- неможения. Они обожают судить о ценностях и пламенно проповедуют их. Обыватель слушает их речи в отупении, а затем слепо следует им вплоть до своего печального конца. Даос, напротив, признает, что научить самого себя, как еле- дует правильно жить, — полноценный труд, поэтому у него нет ни времени, ни сил возиться с обывателями.

ЛаоОцзы недвусмысленно указал, что древние «не просвеО шали народ, а держали его в невежестве» (Мудрость Лао-цзы, 285). Чжуан-цзы говорил еще с большей прямотой, описывая «общественных мудрецов», живших две с половиной тысячи лет назад, словами, которые можно отнести к современным политикам:

Они умеют говорить речи и рассказывать анекдо- ты, чтобы угодить толпе, но сами не знают, о чем говорят. Они облачаются в уместные одеяния праО вильных цветов, богато украшают себя, чтобы их узнавали, но никогда не признают себя лицемера- ми. Они смешиваются с толпой и объявляют о сво- ем согласии с тем, что нравится или не нравится публике, но в то же время считают себя лучше обы- вателей.